Тайна чёрного кинжала

— Переводчик? А что за Военный институт такой? Ни разу не слышал!

Не поленился, рассказал ему о нашем ВУЗе.

Выслушав меня, капитан потёр в задумчивости лоб:

— Думаю, тебе по любому надо к нашим грушникам идти. Тебя же по двойке отправляли? (Второе управление Министерства обороны и было Главным разведывательным управлением, в простонародье «двойка»).

Я кивнул головой:

— Так точно, товарищ капитан.

— Ну, тогда приходи тринадцатого в двадцать седьмой кабинет, это на втором этаже. Там и представишься.

На улице тянуло дымком и лёгким запахом шашлыка. Расположившись прямо под величественной чинарой со стволом в два обхвата, пожилой узбек жарил на мангале молотый или «жёванный» шашлык, как называли в Ташкенте люля кебаб.

— Добрый день, — поздоровался я, глядя, как шашлычник взял шампур в правую руку, а левой захватил из стоящей рядом миски комок готового рубленого фарша с луком и зирой. Происходящее захватило меня. Вращающийся шампур не торопясь входил в фарш, удерживаемый в кисти левой руки, который как будто сам наползал на металл и расправлялся на нём. Пальцы шашлычника совершали едва заметное движение, обжимая фарш и равномерно распределяя его на шампуре. Оглядев готовый люля, повар сам себе кивнул удовлетворённо головой и положил его на мангал.

— Добрый день, уважаемый! Проголодался? У меня самый вкусный шашлык в Ташкенте! Сколько тебе? — с улыбкой посмотрел он на меня.

— Два, пожалуйста.

— Лепёшку будешь?

— Да, конечно! — сглатывая от исходящего аромата слюну, ответил я.

Положив шашлык на красивую, с восточным орнаментом тарелку, шашлычник щедро посыпал его маринованным розовым луком с зеленью.

Прямо под чинарой, в её тени, был расстелен ковёр, на который я, предварительно разувшись, сел. С непривычки было немного сложно есть, но погрузившись в чревоугодие и наслаждаясь вкусом великолепного кебаба, через пару минут я уже перестал обращать на это внимание.

***

Капустин

Юрий Петрович не любил опаздывать. Навыки старого чекиста позволяли ему вплоть до минуты рассчитывать время, необходимое ему на дорогу от его дома в любое место Москвы.

Расставшись со своим молодым тёзкой, он начал готовиться к встрече со своим коллегой по старой службе. Подполковник Сергей Михайлович Кириллов пришёл к ним в Третье Главное управление, которое занималось военной контрразведкой, молодым лейтенантом в конце пятидесятых годов, когда Юрий Петрович уже возглавлял там отдел. Правда, по службе они пересекались редко, так как Кириллова определили в другой отдел, и если отдел Капустина занимался военной контрразведкой на территории Советского Союза, то Сергей Михайлович был ориентирован на страны Варшавского Договора. Несколько раз они встречались в общей компании обмывать новые звёздочки на погонах и правительственные награды.

Переодевшись из домашнего спортивного костюма на деловой с брюками и пиджаком, полковник долго не мог подобрать к нему галстук, которых у него скопилось очень много. Это была какая-то страсть или даже мания, практически из каждой своей командировки он привозил новый галстук. Среди тех, что висели у него в шкафу, были даже такие, которые он ни разу не одевал. Привычка, въевшаяся в него за годы, заставила подобрать к белой рубашке и серому костюму тёмно-бордовый галстук, придававший его лицу строгий, властный образ, хотя, судя по звонку, встреча не должна была продлиться долго и носила абсолютно не официальный характер.

Из дома Юрий Петрович вышел в шестнадцать десять. На улице стояла прекрасная летняя погода. Август был его любимым временем года. Жара и духота, обычная для июля, сходила на нет, но в воздухе ещё не было запаха прелых листьев, который становится таким отчётливым ближе к сентябрю.

В последние годы, выйдя в отставку, он полюбил выезжать за город на «тихую охоту» за грибами. Осенью часто моросил дождь, а Капустин с годами возненавидел сырость, и поэтому ему больше нравилось бродить по лесу в августе, когда в лесу ещё было достаточно сухо. Друзья смеялись, напоминая, что грибы растут в дождь, но его это не смущало.

Вот и сейчас, выйдя из дома, Юрий Петрович подумал о том, что надо выбраться куда-нибудь в сторону Наро-Фоминска или Можайска, собрать грибочков и обязательно засолить их на зиму…

Пятнадцать минут неторопливой ходьбы до метро Молодёжная, затем девятнадцать минут до метро Арбатская, пять минут на пересадку и ещё восемь минут от Библиотеки им. Ленина до Красных Ворот.

Ровно без двух минут семнадцать Капустин перешёл через дорогу в небольшой сквер треугольной формы на пересечении улиц Каланчёвской и Новой Басманной с Красноворотским проездом.

Возле памятника Лермонтову уже стояли двое мужчин, один из которых, Кириллов, держа в левой руке кожаный портфель, правой приветливо ему помахал.

— Привет, Петрович! — несмотря на полностью седые волосы, мужчина, поздоровавшийся с Капустиным, не был старым. На вскидку ему можно было дать не больше пятидесяти лет. — Знакомься, это Генрих.

Высокий, симпатичный, с лысиной в передней и центральной части головы и остатками седых волос по бокам и сзади, ещё крепкий старик протянул ему руку:

— Гу тен так.

Ответив на приветствие, полковник озадаченно посмотрел на своего товарища, пригласившего его на встречу.

— Он немец?

— Да, не удивляйся, коллеги из Штази попросили помочь.

— Штази? Какой интерес может иметь ко мне разведка и контрразведка Германской демократической республики?

— Наши друзья узнали, что у тебя остался с войны трофей.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну как же, Юрий Петрович, не делай такое лицо, как будто уже не понял, что мы говорим о том кинжале, который лежит у тебя дома.

— И чего им надо? — разговор начинал принимать какой-то неприятный оборот, и старый полковник нюхом почувствовал назревающие проблемы.

— Freundschaft. Дружба. И ничего больше. — усмехнулся Кириллов.

— Подари им кинжал.

Капустин ничем не выдал эмоции, которые появились у него в груди при этих словах, тем не менее, его оппонент по-своему понял его молчание.

— Не хочешь дарить — продай. Зачем он тебе нужен, Петрович? Пенсия у тебя небольшая, деньги лишними не будут.

— Мне чужих денег не надо. И пенсии для достойной жизни вполне достаточно.

— Денег много никогда не бывает, — Кириллов расстегнул портфель и, засунув внутрь руку, достал пачку немецких марок.

— Десять тысяч марок сейчас в качестве задатка и десять тысяч получишь, когда отдашь нож.

И тут впервые за многие годы Юрий Петрович совершил ошибку.

— Извини, не могу.

— Почему?

— Я его подарил.

— Кому??? — Сергей Михайлович даже завис от такой неожиданности.

Капустин, глянув на стоящего рядом немца и увидев, как расширились его тёмно-карие глаза, понял, что в переводчике тот не нуждается. Зато очень хочет получить чёрный кинжал. И внезапно осознал смертельную опасность, которая с этой минуты стала грозить выпускнику ускоренных курсов ВКИМО младшему лейтенанту Соколову…

Глава 18

Ташкент продолжение

Перекусив шашлыком, я решил немного пройтись по городу. Доехав на трамвае до метро им. Максима Горького, спустился в вестибюль станции и поехал до площади им. В. И. Ленина с одноимённым метро. Меня привлекало сюда одно интересное местечко, ресторан Зарафшан, о котором среди офицерской среды ходили легенды. Практически все, кто улетал в Афганистан или прилетали оттуда, обязательно приходили в этот самый большой ресторанный комплекс этого времени.

После съеденного возле штаба 40-й Армии шашлыка кушать не хотелось, но прогулявшись по площади, я принял решение освежиться, съев мороженое, и я зашёл в коктейль-холл ресторана, где располагался отдел кафе-мороженого.

Улыбчивый продавец преклонного возраста щедро посыпал ванильное мороженое жареными фисташками и полил вишнёвым вареньем. Я скромно присел в уголке и уже начал есть десерт, когда почувствовал на себе чей-то взгляд. Повернув голову в правую сторону, я увидел красивую узбечку, сидящую через столик и оценивающе разглядывающую меня. Заметив, что я обратил на неё внимание, она загадочно улыбнулась и показала рукой на свободный стул возле неё.