Страница 11 из 32
По коридору гулял холодный сквозняк, окно в конце коридора было заткнуто подушкой. Кто-то вчера знатно погулял.
Туалет был возле кухни. Заходя в него, я вдруг услышал разговор сидящих на кухне женщин.
— Да, девки, не тот пошёл мужик. Наелись все на халяву, напились и спать на наши кровати завалились. Хоть бы один нормальный непьющий попался. Все в говно! А мне трахаться охота!
Девки согласно заговорили, какие мужики сволочи, а я быстро проскользнул в туалетную комнату.
Глава 8
Зимние каникулы. Вагонные бандиты.
В январе у нас прошла зимняя сессия. Не скажу, что она далась мне легко, отдельные предметы, например, такой, как история КПСС, я никогда не любил.
Зима 1986–1987 годов выдалась снежная, мало того, что нас заставляли гонять как проклятых на лыжах по тому же Лефортовскому парку, так ещё и практически через день приходилось убирать снежные заносы снеговыми лопатами и долбить ломами лёд до самого асфальта. За нашим курсом была закреплена самая гадкая часть территории Военного института: дорога и тротуар от КПП и по прямой метров триста до центрального здания, в котором размещалось всё наше командование. Вот оно и любило драть нашего начальника курса за плохо проявленный героизм курсантов на вверенной земле. Ну а тот, соответственно, драл нас.
Зимние каникулы начинались через два дня после сессии, с 26 января и по 7 февраля. Вот два дня до каникул мы дружно чистили, можно сказать, вылизывали свою территорию от снега и льда. Желание поскорее увидеть своих родных заставило всех курсантов Ускора напрячься.
И вот я в поезде Москва — Днепропетровск. Вагон пятый, верхняя полка. Вещи закинул на третью полку, а сам лежу на второй. Внизу всё забито вещами моих попутчиков, возвращающихся домой. В эти перестроечные годы по всей стране начал проявляться дефицит самых разных товаров. Только в Москве пока ещё можно было найти нужные вещи в магазинах или с рук. Фарцовка (перепродажа) была под запретом, но всё равно процветала.
А я ехал домой пустой и очень по этому поводу переживал. Сердце начинало выскакивать из груди от мыслей, что завтра утром увижу своих родителей живыми и здоровыми… В прошлой жизни как-то не задумывался, насколько люблю их. А вот когда в 2000 году сначала отец, а потом и мать ушли на небеса, я вдруг остро почувствовал себя сиротой и понял, как мало я их слушал, как много не спросил, а ещё то, что не успел им сказать, как сильно я их люблю…
Продуктов у меня с собой не было, а кушать хотелось, поэтому решил сходить в вагон ресторан. Сюда ходили в основном люди с «длинным рублём». Конечно, откуда взяться большим деньгам у курсанта, но двенадцать рублей в кармане у меня лежали.
В ресторане аншлага не было, только в центре за столиком сидела компания из четырёх крепких мужчин, в которых даже на первый взгляд можно было узнать криминальных типов. Не став акцентировать на них своё внимание, я присел за понравившийся мне второй от дверей столик. Меню лежало передо мной: пять наименований холодных блюд и закусок, три первых блюда и три вторых, кофе и чай. Алкоголя не было, уже вышел указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении борьбы с пьянством», который вошел в историю как «сухой закон», и эта борьба началась. Через пару минут ко мне подошла официантка, она же буфетчица, в белоснежном фартуке и кружевном головном уборе. Взял себе на первое рассольник, на второе картофельное пюре с котлетой, салат «Чайка» из зелёного горошка, колбасы и сыра, заправленным майонезом и чай.
Пока ждал заказ, за соседний с компанией столик подсели двое, невысокий благообразный старичок грузин и молодой русский чернявый парень чуть выше среднего роста, со свёрнутым носом боксёра. Заказывать ничего не стали, перебросились несколькими фразами с одним из мужчин, но из-за стука колёс я услышал только отрывок: «Лох в шестом купе седьмого вагона». Получив какие-то указания, старичок и парень ушли.
Спокойно поев, я расплатился и пошёл в свой вагон. Проходя седьмой купейный вагон, услышал громкий голос с грузинским акцентом:
— Извини, дорогой, ноги старые, мне в третий вагон далеко идти, разреши, присяду немного отдохну.
Глянул в приоткрытую дверь купе и увидел знакомого по вагону-ресторану старичка, а возле окна сидел молодой парень примерно моих лет. Что-то заставило меня остановиться в коридоре возле следующего купе и послушать дальнейший разговор.
— Как тебя зовут, дорогой?
— Александр.
— К родным едешь, Саша?
— Нет, на работу пригласили на Южмаш! — слышно было, с какой гордостью сказал об этом молодой человек.
Южный машиностроительный завод (изначально назывался Особым конструкторским бюро № 586) в это время производил баллистические ракеты и разрабатывал боевые ракетные комплексы стратегического назначения, обеспечивающие возможность нанесения ответного ядерного удара в случае ракетно-ядерного нападения на СССР. Именно эти стратегические ракетные комплексы и послужили основой создания Ракетных войск стратегического назначения СССР. А ещё на Южмаше проводили работы по использованию боевых стратегических ракет для создания космических носителей.
— А что же один едешь? Жена твой где?
— Так не женат я, не успел пока. Я только в этом году МАИ окончил.
— Что за МАИ-ШМАИ такой?
— Московский авиационный институт. У нас в стране это ведущий институт по авиации и космонавтике!
— Что ты говоришь! Какой маладец!
Я прижался к окну, пропуская проходящего мимо меня по коридору боксёра из вагона-ресторана.
— Дед, вот ты где! Заждался тебя, думаю, где ты застрял?
— Внучок, заходи! — дед по-свойски широко распахнул дверь купе. — Мы тут с этим маладцом разговариваем.
— Ты, парень, не смотри, я грузин, а внук мой Толик русский, дочка моя за русского замуж вышла, — пояснил старик.
«Внук» зашёл в купе и присоединился к беседе, а я не торопился уходить. Что-то показалось мне странным и знакомым.
И вдруг щёлкнуло в голове: я уже встречался с такой ситуацией!
Точно! 1993 год, поезд Таганрог-Москва, я ехал с похорон моей бабушки по отцовской линии, рассеянного и уставшего, меня, как лоха, втянули в карточную игру: такой же дед-грузин и русский парень. Это видно, у них такая психологическая разработка для того, чтобы не спугнуть жертву развода.
Вот и сейчас, немного поговорив и наладив контакт с жертвой, мошенники предложили скоротать время, сыграв в дурака.
Ожидая завязки сюжета, я не уходил в свой вагон. Минут через десять боксёр сказал, что играть без интереса скучно и предложил сыграть в другую простую игру, но по мелочи на деньги.
Уже знаю, что будет: ставки сначала копеечные, потом серьезные. Пассажиру обязательно дадут выиграть, но как только ставки возрастут — обдерут как липку. Проводники сто процентов знают о кидалах, но вмешиваться не будут, так как и они, и их начальство в курсе, да и долю за лоха получат.
Поезд на пять минут тормознул на какой-то станции. Решив сдержать ситуацию, я пошёл в свой вагон, забрал с верхней полки дипломат и, вернувшись, заглянул в купе:
— Здравствуйте. А чего нас так много? Мне проводник сказал, что в моём купе один парень едет.
Дед и боксёр с недоумением смотрели на меня.
— Э-э-э, — промычал старик, — заходи, парень, мы тут по-дружески сидим, говорим.
— А Ваши места где? — уточнил я.
— Мы парень с другого вагона, мимо шли.
— Ну и идите к себе, мне устроится и переодеться надо, — продолжил давить на кидал.
— Саша, а ты что молчишь? — решил апеллировать к пассажиру купе грузин.
Пока я ходил, что-то произошло. В глазах у Саши была растерянность, думаю, он уже понял, кто к нему подсел, но не знал, что делать.
— Послушайте, уважаемые, — обратился я, — у Вас есть свои места в своём купе, а это наше купе, и мне лишние попутчики здесь не нужны.
— Ты обидное говоришь, дорогой, Саша нам деньги должен. Иди пока погуляй.
— Чего?