Страница 6 из 55
Десять лет назад в животном мире Стоунгема появился свой Черный герцог. Даже не герцог. Куда там Его Стоунгемской Светлости, который, кстати, поселился в замке всего два года назад, а свое черное нутро показал только прошлой осенью. Тинт был королем, не меньше, и ужас на местную живность навел сразу. Самые огромные и задиристые собаки давали деру, как только видели идущего по городу Тинта. Мало того, что у него были длинные когти, острые зубы и убийственный взгляд, так он еще и по-человечески тогда говорил. Каково это, услышать от кота: «Шкуру спущу, скотина, если лаять не перестанешь»? Пока собакен впадал в ступор от такого вотэтоповорота, его морда оказывался в плену острых кинжалов, выпущенных из мощных лап. В отличие от обычных кошек, которые быстро уставали от беготни, поскольку рождены охотиться из засады, Тинт был вынослив, как волк, и мог не часами преследовать свою жертву размеренной рысью. Буквально за две недели в Стоунгеме перевелись желающие схватить котика за хвост. Собаки посмотреть на него боялись, не говоря уже о том, чтобы гавкнуть. Спустя месяц в «Медовом пире» исчезли все мыши и крысы, а пауки и муравьи передвигались короткими перебежками, испуганно озираясь. Бестолковые, наглые мухи не поддавались воспитанию, поэтому к ним были применены подхвостные боевые зелья. Тинт регулярно метил территорию и мерзкие насекомые дохли кучами. Те мухи, что смогли уползти и выжить, передали детям инстинкт разворачиваться и лететь куда подальше, как только унюхают нотки тонкого, незаметного для людей аромата подхвостных желез фамильяра.
Пока Диана и Тинт словами и мяуканьем обсуждали свадьбу, жених в сопровождении матушки шел к лекарям. Дождливая погода была кстати: синяк на пол лица можно было скрыть капюшоном. Кристофер изо всех сил старался держаться прямо и не хромать, но получалось так себе.
— О-о-о, какая сильная порча на молодом господине! — Лекарь, которого Барбаре Мэн присоветовала подруга, прижал руки к груди и озабоченно поцокал языком: — Тц-тц-тц, кэра Мэн, отойдите от сына. Как бы на вас не перешло.
На снятие наведенной пагубы у лекаря ушло почти два часа. А еще он выдал мазь для лечения укусов и синяков и напоил Кристофера отваром, снимающим боль.
— Лечение стоит один квин и пять унов, но я сделаю скидку. С вас один квин, кэра Мэн, — сказал он.
Барбара Мэн выпучила глаза. Один квин? Половина золотого деката? Она поджала губы.
— Еще никогда не видел такой злой порчи. Вашему сыну повезло, что вы не стали тянуть, сразу пришли ко мне. Еще день, и мог быть смертельный исход, — добавил лекарь настойчиво.
Барбара пожевала губу, но деваться было некуда. Здоровье сына дороже. Они расплатились и с опаской отправились в обратный путь. Дома оба выдохнули. Ни одного неприятного происшествия с ними не случилось: Тинт сидел дома и помогал Диане точить наконечники для стрел.
Наступил обед. В «Медовом пире» было не протолкнуться. Пришлось притащить дополнительные столы для всех желающих. Ханты думали, их будут расспрашивать о визите Черного герцога, но про это забыли, потому что после «Медового пира» Стоунгемский тиран похитил ребенка!
Вот, что случилось. Прачка Ханна, как и все горожане во время визитов Черного герцога, сидела дома. Но стоило отлучиться в подвал, как ее пятилетний сынишка забыл о запрете выходить и выскочил на улицу. Там он погнался за котенком и чуть не угодил под копыта лошади Его Чернейшей Светлости. Ханна выбежала за ним, кричала, чтобы вернулся, но малыш растерялся, заплакал и сел попой на камни мостовой. У матери разрывалось сердце. Если она осмелиться подбежать к сыну, то заступит герцогу дорогу, и ее за это убьют. Кому тогда будут нужны ее пятеро детей, включая годовалую дочку? Муж умер, родственники остались в другом городе, из которого Ханна с мужем приехала в Стоунгем в поисках лучшей жизни. Прачка закусила руку, чтобы не кричать и отступила к дому, заливаясь слезами. Черный герцог вместо того, чтобы объехать ребенка, оставался на месте. Ханна надеялась, что лошади переступят через ее сына. Но, постояв, герцог отдал приказ схватить мальчика. Один из его приспешников наклонился, схватил плачущего ребенка за шиворот и посадил перед собой в седло. Под крики ребенка и матери, они пустили лошадей галопом и скрылись из глаз.
— У него нет сердца! Откуда только это чудовище свалилось на наши головы! Надо ехать к королю! Сколько можно терпеть, он нас за людей не считает, — возмущались люди.
Вечером пересуды продолжились, и Ханты возмущались вместе со всеми. Однако, за подсчетом выручки и Мэтью, и Маргарет, и Лизбет снова вспомнили о предложении герцога.
Первой опять не выдержала Лизбет. В свои двадцать два она оставалась несдержанной и порывистой, как подросток.
— Если подумать. Герцог же не съел этого ребенка… Ханне надо было не рыдать, а упасть перед ним на колени и просить разрешения забрать сына, — сказала она.
— Лизбет, что ты говоришь? Кто знает, может и съел… У себя в замке без лишних глаз… Люди говорят, что кровь младенцев продлевает колдунам жизнь, — возразила Маргарет.
— Пять лет — это уже не младенец! — продолжала Лизбет. — Диана дерзила, но герцог оставил ее в живых. Ханну тем более бы не убил.
— Хватит спорить. Завтра спросим Диану, что она об этом думает. После того случая в рассудительности с ней ни один книгочей не сравнится, — поставил точку Мэтью.
Лизбет украдкой потерла руки и улыбнулась.
* * *
Пока Ханты проходят стадии принятия своей проснувшейся жадности, предлагаю погрузиться в мир любви и приключений замечательного автора Адрианы Дари ????
Одна ошибка стоила свободы. Король оборотней, тот, кого в моем клане ненавидят и боятся, забрал меня себе как военный трофей и превратил в ручную игрушку.
Есть только один шанс обрести свободу и спасти сестру: выполнить требование главы моего клана и уничтожить оборотня.
Но что делать, если меня тянет к нему, а все, во что я раньше верила, осыпается острыми осколками?
*Любовь есть, и она настоящая
*Всенепременный песцовый ХЭ
Читать историю: «Адриана Дари "Истинная для короля. Ты моя навсегда»
3−2. План Лисбет удался
Дорогие друзья, благодарю, что читаете, подписываетесь и ставите лайки! Мне очень-очень приятно ????????
* * *
В доме Мэнов отродясь не было клопов, поэтому Кристофер не сразу понял, что означают болезненные уколы и зуд на коже. Сначала он пытался не обращать внимания на неудобства и уснуть, но пытка стала невыносимой, и он зажег свечи.
Тинт не поленился, нашел самую грязную трущобу. Клопы в ней водились крупные и непуганые. Кот утащил оттуда кусок рванины и как следует потряс ее над кроватью Кристофера. Ночью оголодавшие за день насекомые радостно сбежались к большому, теплому парню и принялись пировать.
Увидев свое тело, испещренное мелкими красными точками, Крис заорал. На крик сбежались родители и слуги.
— Порча! — завопил Томас Мэн, едва увидел, во что превратилась кожа сына.
— Кровиночку убивают! — вторила ему Барбара.
— Откуда тут клопы? — удивилась одна из служанок.
Больше в ту ночь никто не спал, всем табором изводили кусачих пришельцев.
За окном забрезжил поздний ноябрьский рассвет. Уставшие, сонные Мэны, нервно почесываясь, потянулись на кухню. Томас разжег очаг, Барбара набрала в кастрюлю воды. Кристофер осторожно водрузил свой укушенный зад на табурет с мягкой подушкой. И заорал: из солонки на него удивленно смотрел жирный, усатый таракан.
В это время Диана уже шла с небольшим отрядом в горы. Судя по приметам, мелкий дождик к обеду должен был иссякнуть, так что охоту решили не отменять. Оделись потеплее, выпили по глотку бодрящего отвара, который приготовила молодая ведьма, да и потопали. Перед уходом Диана наказала Тинту проверить, как там Кристофер, что он и сделал с большим удовольствием.