Страница 7 из 48
Марго, конечно, хороша во многих отношениях, но я совершенно не готов выполнять ее требования.
…Оставшийся день прошёл сумбурно и бестолково. Я не переставал думать о нашем с Марго утреннем разговоре. Злился на неё, на себя, даже собирался пару раз позвонить, но бросал трубку до того, как начинались гудки.
В конце концов, собрав необходимые бумаги со стола, сунул их в портфель и решительно покинул офис.
Пока ехал, позвонил домой, сказать, что скоро буду. При мысли об ужине в животе заурчало, и я с удивлением понял, что, кроме неимоверного количества кофе и пары тостов, ничего не ел с самого утра.
Славка не отвечала, хотя мобильник у нее всегда под рукой.
У подъезда стояла ее «божья коровка» как она называла свой «Volkswagen» жук. Еще когда Натка была маленькой, Славка налепила на машину черные кружочки, и сходство с насекомым стало еще более явным.
Еще раз набрал номер жены – без ответа.
Дверь квартиры была не заперта, и меня кольнуло неприятное чувство. Слава очень осторожная, и такая беспечность не в ее характере.
Толкнув дверь, я вошёл и огляделся.
Тишина. Дверь в спальню жены приоткрыта, что очень странно. Заглянул туда и обомлел – на кровати, распластавшись, лицом вниз, лежала моя жена. Мгновение – и меня прошиб холодный пот. Что с ней? На внезапно одеревеневших ногах я подошёл к кровати, протянул руку, чтобы пощупать пульс, и тут же почувствовал запах алкоголя.
Славка… моя Славка напилась?
Губы сами расплылись в улыбке. Так меня напугала…
Прикрыв жену пледом, я тихо вышел из комнаты.
Глава 5
До меня не сразу дошло, что дочери нет дома. Какая-то непривычная тишина. На часах стрелки показывали восьмой час, и я точно знал, что сейчас никаких занятий у Натки нет. Обычно в это время после ужина дочь запирается у себя в комнате и громко слушает музыку. Кстати, ужина тоже нет.
На столе остатки вспотевшего сыра, пустая коробка из-под торта, под столом три пустых винных бутылки. Славка принимала гостей? Сколько же их было?
В раковине вместе с немытой посудой валялась какая-то вязкая серая масса.
Всё больше раздражаясь от увиденного, я открыл холодильник. Десятки разных контейнеров непонятно с чем, и только жена в курсе их содержимого.
Громко хлопнув дверцей, достал из кармана телефон и набрал Натку. На требовательные гудки долго никто не отвечал, затем послышалось торопливое: «Аллё, ну что еще?»
Я откашлялся.
– Ната, ты где?
– Папа? – теперь в голосе звучало волнение. – Что-то случилось? Почему ты мне звонишь?
– А что тут удивительного? Почему я не могу позвонить своей дочери и узнать где она гуляет и почему до сих пор не дома?
– Ну… обычно мама звонит…
– А вот теперь звоню я. Ты, вообще, смотрела на часы? Где ты и с кем? – я все больше заводился, прислушиваясь к уличным звукам, фоном шумевшим в трубке. – На улице уже темно.
– Пап, мне, между прочим, пятнадцать лет.
– В том то и дело – еще всего пятнадцать лет! Чтобы через полчаса стояла на пороге! – прорычал, больше не сдерживаясь, и уже собирался отключиться, но последующие слова дочери вспенили меня окончательно.
– Хорошо, сейчас Юрка меня с ветерком домчит.
– Эй, постой! Какой такой Юрка, как и на чём он тебя домчит?!
– Парень мой, вот какой!
– А ну говори, где ты находишься, я за тобой приеду сам! Никаких Юрок! Будет мне по Москве гонять с какими-то придурками.
Натка в ответ обиженно засопела, но в конце концов назвала адрес. Может, я, конечно, и был чуть резковат, но это моя пятнадцатилетняя дочь, и если с ней что-нибудь случится, я никогда себе не прощу.
Уже на выходе, еще раз бросил взгляд на дверь Славкиной комнаты – тишина. Спит. Еще одна волна раздражения поднялась из недр души – напилась, забыла о дочери, о том, что я приду с работы голодный, да и вообще… в кухне невиданный бардак.
***
Натка ждала меня, стоя под козырьком подъезда, прячась от моросившего дождя.
– Чей это дом? – пока она усаживалась в машину рядом со мной, спросил я. – Что ты там делала?
– Да ничей, па. Просто стояла там и ждала тебя.
– А кто такой этот Юрка?
– Никто, – дочь надулась, отвернулась к окну, показывая мне, что разговор окончен.
Но ничего, я этого так не оставлю! Завтра утром спрошу с жены, как она могла допустить, чтобы наша дочь-малолетка шлялась с какими-то непонятными пацанами. Рано ей ещё.
Незаметно бросил взгляд на колени дочери, обтянутые лайкрой. И юбка слишком короткая, и духами слишком призывно воняет…
По дороге домой заскочил в «Burger King» взять хоть что-то перекусить. Дочь обрадовалась, оттаяла, начала хрустеть картошкой. Молчание уже не было таким напряжённым – оба были заняты поеданием фастфуда.
Дома сразу отправил ее смывать чересчур броский макияж, а сам закрылся у себя в спальне. Завтра снова вставать ни свет ни заря – контракт, над котором мы бились с командой юристов, должен быть подписан в конце этой недели, а с каждым днём, как назло, в нём находилось всё больше и больше нестыковок. И именно Марго указывала на них. Как бы она ни раздражала меня своей безапелляционностью, надо отдать ей должное – Маргарита Бессонова слишком ценный кадр. Такими опытными специалистами не разбрасываются.
Глава 6
Проснувшись, я еще какое-то время лежала с открытыми глазами, пытаясь сообразить, почему так темно. Я отчетливо помнила, как пришла Люська и мы собирались пить чай с тортом, который она принесла. А потом она открыла бутылку вина и всё подливала мне в бокал и подливала, и про чай мы уже не вспоминали. Затем она откуда-то достала ещё бутылку. Помнила, что она в очередной раз перемывала кости Стасу и чихвостила меня за то, что я ничего дальше кухонной плиты не вижу, а потом… потом всё, темнота.
Постойте, а как же Натка? Я же должна была забрать ее с занятий.
Как ужаленная села в кровати, и тотчас же затылок прошила резкая боль, заставившая меня застонать. Позор! Я напилась в будний день без всякого повода и совершенно забыла о своих обязанностях!
С ужасом представила, как Стас пришёл домой, а на ужин ничего нет, и…
Я не выдержала.
Сунув ступни в тапочки, помчалась в кухню. В коридоре врезалась в корзину для белья, и она с грохотом отлетела в стену. Уже почти достигла цели, когда муж появился на пороге своей спальни.
– Выспалась? – в его голосе сквозила ирония.
– Пить захотелось, – пробормотала я.
– Рассол наш лучший друг.
– По себе знаешь?
В два шага Стас настиг меня и схватил за плечи.
– Ты что творишь?! Забыла, что Натка под дождём на улице непонятно с кем…
– Как на улице? С кем? – вцепившись в ворот его халата, в ужасе подняла взгляд на Стаса.
Мы оба стояли в тёмной кухне и при свете луны, заливавшем кухню, я видела злость в глазах мужа.
– Ты, наверное, хочешь, чтобы с нашей дочерью приключилась такая же история, как с тобой?! – он еще крепче стиснул мои плечи и слегка встряхнул. – Чтобы она так же как, и ее мать, превратилась в поломойку-борщеварку?
Он замолчал, видать, понял, что сказал, но было поздно. Не знаю, откуда буря поднялась внутри – я оттолкнула Стаса и со всего маху ударила его по щеке. И сжалась в ожидании ответного удара. Его не последовало. Стас глухо выругался и ушел в спальню.
Слёзы покатились по щекам. Поломойка-борщеварка? Это я, которая из кожи вон лезет, чтоб ему и нашей дочери комфортно жилось?! Чтобы, приходя уставшим с работы, муж мог расслабиться и почувствовать себя, как у Христа за пазухой?! Не я ли не спала ночами и писала ему диссертацию, помогала окончить университет, засунув свои собственные амбиции куда подальше?!
Всхлипывая, я нещадно тёрла жесткой мочалкой раковину, пытаясь отскрести засохшее пельменное тесто, выброшенное Люськой. А, к чёрту! Пусть сам скребёт, если хочет!