Страница 5 из 7
Рассердившись на Семена и поддавшись уговорам гостеприимного хозяина, я приступаю к трапезе. Семка с Тихомировым с удовольствием наблюдают, как я поглощаю аппетитные яства. А я не могу остановиться. Голод активно преобладает над всеми остальными чувствами.
— Вот и ладненько, — констатирует мой доктор, — хороший аппетит свидетельствует о восстановлении организма.
— Нам с Семеном, пожалуй, пора домой, — в моих словах и неуверенность, и вопрос, и утверждение. Но главное — в нем нет желания покидать этот прекрасный дом. «А кто тебя спрашивает о твоих желаниях?» — подленькое замечание моего внутреннего голоса. «Ну да, никто.» — нехотя соглашаюсь я с ним.
— Нет уж, Наталья, я никуда Вас не отпущу, пока не буду уверен, что Вы достаточно окрепли. Хотя… если вас дома кто-то ждет… Вы уж извините, я набрал номер какого-то Влада в Вашем телефоне, пытаясь связаться с Вашими близкими. Только мне никто не ответил. Вернее… звонок сбросили. Простите.
— Никто нас не ждет, — грустно признаюсь я. — Но у Вас могут быть свои дела.
— Какие дела?! Новый год. И этим все сказано. И раз Вас никто не ждет, а у меня, как видите, никаких дел нет, то сама судьба подсказывает, что провести первый день наступившего года нам следует вдвоем.
— Мя-у-у! — слышим мы возмущенный голос Семена, который лапой постукивает Тихомирова по плечу. И ведь не меня, заметьте, а Игоря Сергеевича.
— Прости, друг, втроем, — благодушно смеется хозяин и нежно гладит МОЕГО Семку!
Я, конечно, возмущена. Но молчу. Я — непрошенный гость. Поэтому должна смириться как с поведением хозяина дома, так и с отсутствием верности у Семен Семеныча.
Глава 7
Как странно, в гостиной у этого взрослого серьезного мужчины стоит красавица-елка. Живая! Наверное, дети у него все-таки есть. И он ждет их в гости. А тут мы с Семкой.
— Игорь Сергеевич, я очень благодарная Вам за спасение и приют, но нам с Семой пора домой. Вы, может, гостей ждете…
— Хитри, хитри! Самой ведь не терпится узнать, обременен ли он детьми. Хи-хи! — внутренний мой опять активизировался.
— Да ну тебя! — отвечаю ему в сердцах. — Но признаюсь, что очень хочется продлить приятное знакомство.
— Как это домой? Ведь я еще не поведал, как Вы оказались у меня дома. А гостей я не жду. Один как перст.
Семен Семеныч выделывает круги вокруг его ног. Его мурлыканье напоминает слова кота из мультика «Каникулы в Простоквашино»: «Пр-р-р-равильно говоришь, пр-р-р-равильно…»
Правда, днем его поведение уже не кажется мне таким исключительным и необыкновенным, как ночью. Обычный ласковый кот. Возмущает только то, что ласкается он не ко мне.
После слов Игоря Сергеевича я слегка успокаиваюсь. А мой подленький доканывает меня:
— Ну что, довольна небось? Получила нужную информацию! Хи-хи-хи!
— Больно нужна мне эта информация! — возражаю наглецу и почти оправдываюсь перед ним. — Но ведь Тихомиров прав, мне и впрямь интересно узнать, как я сюда попала.
Прихватив вазу с фруктами, Тихомиров на правах добродушного хозяина дома приглашает нас с Семеном поудобнее расположиться поближе к елочке и начинает свой рассказ.
— Знаете, я ничего особенного не ждал от новогодней ночи. Но почему-то не стал нарушать ежегодных традиций. Поэтому занялся украшением елки, пока заботливая Анна Васильевна готовила праздничный ужин.
Коллеги приглашали меня к себе, но я не привык встречать Новый год не дома, поэтому отказался от всех приглашений. Была еще одна причина, по которой я не пошел в гости: не хотел своим грустным видом портить другим настроение.
А повод для грусти у меня есть, и очень серьезный.
Произнося эти слова, Тихомиров смотрел куда-то вдаль. Глаза были полны печали. Голос стал глуше.
Я не стала торопить его. Захочет, сам расскажет о себе. А нет, так пусть просто помолчит. Ведь он собирался рассказать только о том, каким образом очутилась здесь я. А все остальное — его личное.
— Дело в том, что новогодний праздник напоминает трагические события из моей жизни. И то, что произошли они всего за месяц до Нового года (не этого, а два года назад), накладывает свой отпечаток на его празднование.
Тихомиров опять умолк. И на этот раз молчание длилось достаточно долго. Я боялась пошевелиться, чтоб не нарушить его воспоминания, какими бы они не были. Семен тоже притих.
— …Наш брак с Юленькой был недолгим. Мы поженились в июне, а в конце ноября их не стало… Мы ждали ребенка… Девочку. Счастье наше было безгранично. Но слишком коротко…
Слова давались ему с большим трудом. Но очевидно было и другое. Наступило время, когда возникла необходимость выговориться. Видимо, он, наконец, принял ситуацию. Его слова обжигали болью и мое сердце. Ведь, еще не зная, что случилось с его женой и ребенком, я вспомнила свою горестную историю.
— Юленька решила навестить своих родителей, которые жили, да и сейчас живут, в Кисловодске. Я никак не мог поехать с ней — работа. А она настаивала, уверяя, что чувствует себя прекрасно и ничего с ними не случится. В качестве аргумента, смеясь говорила, что после родов уж точно года два не сможет поехать. А родители старенькие. Юленька была поздним ребенком…
Тихомиров отвернулся и по движению его руки стало понятно, что он смахнул слезу.
— Мы общались по телефону до последней минуты. Юленька говорила, что минут через 10 будет дома…
Авария, в которой они погибли, случилась уже в городе. Такси было буквально смято внедорожником… Пьяный водитель не пострадал…
Никогда не прощу себе, что не смог вырваться, чтобы встретить ее.
Мне позвонили с ее телефона… Ужас буквально парализовал меня. До меня с трудом доходил смысл слов, доносящихся из трубки. Мозг отказывался воспринимать реальность случившегося. А чужой голос продолжал что-то объяснять.
— …травмы, несовместимые с жизнью, — диагноз пригвоздил меня к месту. Я держал телефон и никак не мог отреагировать. А бесстрастный голос продолжал:
— Вы сможете приехать на опознание? — Ответив утвердительно, я все еще не осознавал весь трагизм случившегося. Не мог поверить, что Юленьки больше нет… и ребенка тоже…
Это был ужасно тяжелый месяц. И это был первый Новый год, который я встречал без радости. С тех пор я вообще не люблю праздники, особенно этот, ставший печальным напоминанием о безвозвратно утраченном счастье… До сих пор жалею, что не оказался в тот момент рядом с Юленькой и не погиб вместе с ней…
Тихомирову было нелегко говорить. Мне же слушать его было не легче. Я не знала, что сказать. Молчание становилось тягостным.
— Что это я все о себе, — наконец произнес Тихомиров. — А ведь собирался рассказать о Вас.
— Ничего. Вам надо было выговориться. Знаете, ведь я тоже потеряла и ребенка, и любимого человека. Поэтому мне очень понятно Ваше горе. Правда, Влад, к которому Вы пытались дозвониться, жив-здоров. Но для меня, получается, почти умер. Вчера я вычеркнула его из своей жизни. Решилась. А раньше не могла. Все мечтала, что он вернется. Теперь не хочу. Пусть живет своей жизнью.
— Получается, мы друзья по несчастью, — с печалью в голосе пошутил Тихомиров.
— Получается, так.
— Наверное, судьба решила, что два одиночества должны были встретиться? — то ли спрашивал, то ли утверждал мой спаситель. Я не стала поддерживать эту версию. Но напомнила, что жду обещанное объяснение моего появления в его доме.
— Ах, да. Как я уже сказал, ни сам в гости на Новый год не собирался, ни к себе никого не ждал. Анна Васильевна накрыла на стол, мы символически пригубили вина, поздравив друг друга с наступающим, и она уехала.
Оставшись один в этом огромном пустом доме, я загрустил. Приближалась та самая минута, когда всех охватывает ожидание чуда. Я, конечно, настроился не нарушать общих новогодних традиций и открыть шампанское, но загадывать ничего не собирался. Считал, что все хорошее у меня уже было.
При этих словах я вздрогнула. Об этом же думала я весь последний день уходящего года. Неужели люди могут думать одинаково. Наверное, да, если испытывают аналогичные чувства.