Измена. Уходя, - уходи

А потом чуть ли не со слезами на глазах обсуждает с Ларой их дальнейшее безрадостное существование.

- Нам надо уехать отсюда, - говорит убежденно. – И чем быстрее, тем лучше.

- А Темка? С ним что?

- Что, что? Не выбрасывать же его, как котенка, на улицу… С нами будет жить.

Лара с неподдельной нежностью прижимается к плечу любимого мужчины. Она все еще верит ему. Все еще надеется, что с ним ее ждет счастливое будущее…

Глава 50

Пару дней нахожусь в состоянии необъяснимой эйфории с привкусом горечи и легкой грусти. Еще не свыклась с новыми ощущениями то ли от радости вследствие полученной свободы, то ли от растерянности перед новизной всего, что ждет меня впереди.

Ирина все поглядывает на меня на работе. Видимо, тоже старается понять мое состояние. А я, что называется, радуюсь, печалясь. Как-то так. А вообще однозначного объяснения моему теперешнему состоянию нет. Да, наверное, и быть не может.

Дома в одиночестве тоже все внове. Вроде бы уже ничего хорошего в личной жизни не ожидается. Зато теперь мои мысли чаще заняты ожиданием появления на свет моего малыша. Срок пока небольшой, до родов далеко, но я уже могу в полной мере насладиться предвкушением счастья.

Главное, что изменилось после суда, - я перестала все время думать о Кузьмине, о том, что будет с ним, с его ребенком. Перестала взвешивать, правильно ли я поступаю. Теперь как хочу, так и поступаю, не задумываясь над тем, как Кузя отнесется к этому, как это отразится на его дальнейшей судьбе.

И вообще теперь живу для себя с мыслями о своем будущем малыше.

Неожиданный звонок в дверь уже не заставляет вздрогнуть при мысли, что опять придется объясняться с бывшим, взвешивая каждое слово, маскируя каждую эмоцию.

Открываю дверь, даже не глянув в глазок. При виде непрошенного гостя издаю протяжный вздох, означающий – да какого ж рожна тебе еще надо!

- Чего тебе, Руслан? – спрашиваю, не скрывая недовольства. - Вроде бы уже и нечего таскаться сюда. Наконец-то мы официально разведены и теперь свободны друг от друга.

- Прости, Юль. Прости и выслушай. Ну только в этот раз.

Он потянулся ко мне, будто намереваясь обнять меня. Но, вовремя отшатнувшись, я с омерзением произнесла:

- Фууууу! Ну и амбре! Да ты пьян, Кузьмин.

- Не пьян, а слегка навеселе. Не бойся, приставать не буду, ты ведь теперь не жена мне, к сожалению.

- Поздновато жалеть об этом надумал. Ахаха! Шел бы ты домой, Кузя!

- Не гони. Я, может, последний раз пришел. Уехать намереваюсь.

- Что ж, счастливого пути.

- Говорить с тобой хочу, Юля. Не прогоняй. Сказать тебе хочу все.

- А мне слушать тебя не очень-то и хочется. Ступай отсюда и забудь ко мне дорогу.

- Юля, последний раз! Клянусь, что больше никогда тебя не побеспокою.

Смотрю с недоверием, но почему-то впускаю его в прихожую, а затем и в гостиную. Интересно, что еще он мне рассказать может. Да и не боюсь я его. Пусть он меня боится.

- Присаживайся, - предлагаю сесть к столу, сама включаю чайник. По старой привычке, наверное. – Только имей в виду, если что… то у меня есть тревожная кнопка. Юсупов установил, когда ты зачастил с просьбами.

Вру, конечно, но это так, на всякий случай.

- Заботится он о тебе, - произносит с завистью. – А ведь и я мог бы… Только ты сама не захотела. Эх ты, Юлька! И чего ты в этом Юсупове нашла?

- Слушай, Руслан, а ты ничего не перепутал? Во-первых, это теперь тебя никаким боком не касается. И еще, ведь это ты от меня ушел. В один момент ошарашил признанием в любви к другой женщине. И слинял, сообщив, что у вас будет ребенок.

- Вот-вот, именно ребенок! – тут он с чего-то вдруг грохнул кулаком по столу. – Все из-за ребенка! Это ведь папаша твой покойный сбил меня с панталыку. Ты-то не в курсе! Ааааа! То-то же. Завещание ведь он совсем другое писал и мне его показывал. Вот только главным условием, что бизнес при мне останется, было рождение ребенка. А ты… Эх ты… пустоцвет…

Слушаю его, не прерывая, хотя так и подмывает огорошить его насчет пустоцвета. Пусть выговорится. Ведь что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

- А с Ларой, да, погуливал я с ней. Ты вот все спрашивала, как долго я изменял тебе. Ну что-то около полугода или чуть больше. Только любил я тебя, а не ее. С ней так, по глупости. А тут еще ее беременнность. Вот я и смекнул, что можно этого ребеночка за нашего с тобой выдать.

- Руслан, ты что несешь? У тебя совсем крыша поехала? Как это ты себе представлял?

- Ну, короче, план у меня такой был до оглашения завещания. Только потом… Да ты сама знаешь, что оказалось потом. Ничего не получилось. И Лара сучка меня вокруг пальца обвела с ребенком. И папаша твой с завещанием так намудрил, что не подкопаешься.

Слушаю его с презрением. Ах ты, пакость, ишь чего удумал. Но чисто из интереса даю ему возможность озвучить свой план до конца.

- А как это ты ребенка от Лары собирался за нашего общего выдать?

- Эээээээ. Все у меня четко было продумано. После родов Лару отправил бы куда-нибудь... Подальше куда-нибудь. А сам после ее отъезда объявил бы, что она сбежала, и ребенка на меня бросила. Дальше – проще. Я к тебе в ноги бухаюсь, прими, мол, нас, несчастных и брошенных. Уговорил бы тебя на усыновление, пацан бы наследником стал, а я – его биологический отец. Соображаешь?

Мне и смешно, и мерзко. Это ж надо до такого додуматься! И все только из-за страсти к наживе.

- С Ларой-то что после этого, комбинатор? А со мной? Всех в расход, что ли?!

- Ой, Юлька, не морочь мне голову! Все карты твой папаша спутал. А я бы уж придумал, как с вами, бабами, разобраться.

В этот момент я не могу удержаться от смеха с едкой примесью возмущения, приправленного презрением.

- Да… ну и гад же ты, Кузя! Неужели все из-за бизнеса?

- Тебе не понять. А вот Лара меня понимала. Жаль, что она такой стервой оказалась. Хотя, после того как ты бесприданницей стала, все равно все планы полетели к чертям собачьим. Так что пусть теперь сама рОстит своего мальца. Мне чужие дети не нужны. Вот если бы ты…

- Хватит, - обрываю его резко. – Сыта я по горло твоими наполеоновскими фантазиями. Вроде бы не дурак, и отец даже нахваливал твои деловые качества, деловую хватку. Только затуманились твои извилины сумасбродными изощрениями с целью овладеть чужим добром. Покрылись непробиваемой толщей безумных интриг и похотливых измен. Жалко мне тебя. Уронил ты себя ниже плинтуса. Противно даже слушать тебя. Надеюсь ты уже выговорился? А теперь пошел вон!

- Это мне тебя, дуреху, жалко. Будешь теперь сидеть на мешке с деньгами, которые даже не тебе завещаны. Ни мужа, ни детей. Ай да молодец твой папаша. Всех объегорил. Эх!…

И вдруг неожиданно выдает:

- Может помиримся, а? Будем жить одной семьей, как прежде.

Меня буквально взрывают его слова.

- Так! Встал – и на выход. А за меня не переживай. Будет у меня все: и муж, и ребенок, и мешок с деньгами. Только не с тобой. Мразь, ты, Кузя! И мараться об тебя не хочется. Проваливай, да поскорее. А то я кнопочку сейчас нажму, и выведут тебя под белы рученьки. Так что ступай! И больше никогда, слышишь ты, никогда не приходи больше. Надоел ты мне хуже горькой редьки. Как говорится, уходя, - уходи!

Захлопнув за бывшим дверь, я прислонилась в прихожей к стене и долго не могла сдвинуться с места. Меня буквально передернуло от мысли обо всех его хитросплетениях. Ощущение, словно я прикоснулась к чему-то мерзкому, липкому, после чего хочется немедленно отправиться в душ. И долго стоять под струями воды, чтобы смыть с себя все, что связано с этим человеком.

Ураган воспоминаний вверг меня в пучину былых эмоций, боли и горя. Как же я была слепа! Как ловко он манипулировал моими чувствами, моим доверием! Как ловко изменял мне! Да что там изменял… А какие коварные, хоть и фантастические планы строил!..

Да пошел он к лешему! Я должна посмотреть на это со стороны и порадоваться, что все закончилось благополучно. И за это я благодарна своему мудрому отцу. Видимо, он догадывался о шашнях Кузи, поэтому все продумал, все предусмотрел. А еще… Вадиму. Если бы не он… Страшно подумать, в какую историю я могла вляпаться…