Страница 32 из 42
- И что же делать? – в голосе все еще отчаяние.
- Сейчас – ничего. Во-первых, ты вступаешь в наследство с соблюдением всех законов. Я за это время развожусь с Русланом, - мама прерывает эти мои слова всплеском рук и сопроводительным «Ох!». – Да, обязательно развожусь. И только после этого, если ты не передумаешь, - она машет руками, показывая, что этого быть не может, - можешь завещать наследство, полученное от папы, мне. Но это только при условии, если ты сама так пожелаешь.
- Ну что ты такое говоришь! Я даже сегодня сразу хотела от всего отказаться в твою пользу, но подумала, что надо посоветоваться с тобой.
- И правильно сделала, что сдержалась при Руслане. А теперь ты должна успокоиться. Согласись, что папа все предусмотрел. Он любил нас обеих. Любил и доверял, особенно тебе. И знает, что у нас все будет хорошо. И да, у тебя коньячок есть?
Мать смотрит на меня с удивлением.
- А что? Надо помянуть папу. Совсем скоро исполнится полгода, как он покинул нас. Но мы ведь его помним. И сегодня как раз такой случай, когда следует выпить за упокой его души. И самим немного расслабиться. Ага. Так что давай посидим.
- Юленька, но тебе ведь нельзя.
- Я же не пить буду, а так, пригублю…
Правда, даже те десять капель коньяка, которые я себе накапала, буквально обожгли все внутри и, как ни странно, подействовали так, будто я хлебнула грамм сто. Вот что значит с непривычки.
Остаток дня меня занимали не столько мысли об отцовском завещании, сколько думы о Кузе. Интересно, что творится в его душе?
Лично у меня внутри пусто. Это как после экзамена. Переживаешь, волнуешься, а когда сдашь, не испытываешь ни радости, ни восторга. Только чувствуешь усталость, и больше ничего.
Ближе к вечеру нарисовался и сам Кузя. Я даже не удивилась. Было бы странно, если бы он не приехал. Встретила его с улыбкой, хотя особого восторга от встречи не испытывала. Не хотелось ничего объяснять, выяснять. Просто жалко было смотреть на него. Такого растерянного, отчаявшегося, именно жалкого. Другого слова не подобрать. Но… за что боролся, на то и напоролся.
Как там Ира сказала? Боженька палкой не бьет.
А еще, глядя на него, вспомнила есенинские строки: «Что имеем не храним, потерявши, плачем…».
Как-то так.
Хотя, надо признать, что даже если Руслан и жалеет о чем-то, то только не о том, что потерял меня.
Укол ревности, обиды или еще чего-то не до конца понятного и осознанного отозвался болью в моем сердце, разбередив все еще кровоточащую рану.
Глава 42
- Юля, поговорить бы… - начинает Руслан издалека. Интересно, о чем это он?
- Что ж, поговорить можно, - отвечаю спокойным голосом и наблюдаю, как бесит его мое внешнее спокойствие.
К сожалению, должна признаться себе, что непосредственное общение с Кузьминым до сих пор и меня не оставляет равнодушной. Как оказалось, чувства не имеют прошедшего времени. И как бы сильна ни была обида за измену, внутри еще что-то живет. Оно неподвластно ни презрению, ни жалости, ни злости, какие я параллельно испытываю к экс-супругу.
Усилием воли взываю к разуму, убеждая себя, что в нашем случае все ушло безвозвратно. Мы не просто стали чужими. Мы стали относиться друг к другу практически враждебно. Данное внушение оказывает должный эффект, и я уже владею своими чувствами, которые заблудились на какое-то мгновение.
- Так что же привело тебя сюда? – говорю достаточно ровным голосом, своими словами возвращая и его к действительности. Мне показалось, что его мысли плутали там же, где и мои.
Но нет. Как стало очевидным в дальнейшем, думалось Кузе совсем о другом.
- Скажи, ты знала о содержании завещания? – смотрит на меня с неприкрытой яростью.
- Нет, Руслан, для меня последняя воля отца тоже стала неожиданностью.
- И тебя не шокировало, что он так жестоко обошелся с тобой, своей любимицей?
- Но почему меня должно это шокировать. Мне кажется, он имел право поступать, как считал нужным.
- Юля! Неужели ты не понимаешь, что он оставил тебя ни с чем, завещав абсолютно все этой старой курице?!
- Прекрати! Ты не смеешь так говорить о моей матери! Еще слово в том же духе, и я вышвырну тебя вон! А что до воли отца, то я уерена, тебя бесит другое. А конкретно то, что это тебя он оставил ни с чем. Думаю, он почему-то разочаровался в тебе не только как в генеральном директоре, но и как в зяте.
- Глупости. Если бы это было так, то он мог найти себе другого ответственного компаньона.
- Руслан, не забывайся, ты не был компаньоном отца. Он видел твои деловые качества, но, видимо, у него были основания не доверять тебе. Жаль, что отца уже нет. Но в данной ситуации с твоими любовными похождениями ему, наверное, было бы что рассказать мне. А? Может, хоть сейчас ты скажешь, как долго изменял мне. То, что твоя интрижка началась еще при жизни отца понятно хотя бы из срока беременности твоей… сожительницы.
- Какое это сейчас имеет значение? – сверкнул он на меня глазами.
- Хотелось бы знать, как долго я жила во лжи. А может, ты и женился на мне только из-за денег моего отца? Почему-то не дает мне покоя та давняя история с телефоном, случившаяся еще на первом году нашей совместной жизни. Ведь ты тогда просто отшутился. А я была настолько влюблена в тебя, что верила безоговорочно каждому твоему слову.
Кузьмин как-то странно посмотрел на меня и изменившимся тоном стал нести какую-то чушь, оставив без внимания мои вопросы, как поступал всегда в подобных ситуациях.
- А сейчас у тебя ко мне совсем ничего не осталось, Юля?
- Представь себе, ничего. И давай прекратим этот разговор. Если честно, то мне совсем неинтересно, сколько длится ваша связь. Просто к слову пришлось.
- А я скучаю по тебе. До сих пор скучаю по твоим глазам, по твоей улыбке. Прости меня, Юля. Я до сих пор люблю тебя. Я дурак. Не знаю, что со мной произошло. Я запутался, заблудился.
- А как же Лара? – со злорадством напоминаю ему. – Ты же говорил, что любишь ее.
- Ты должна знать, что я с ней только из-за ребенка. А любил и люблю только тебя. А с Ларой… это была случайная связь.
С этими словами он пытается обнять меня. Делаю предупредительный жест рукой.
Внутри, конечно, что-то ёкнуло. Но не настолько, чтобы я расчувствовалась. Вслед за этим проснулась жгучая обида – запутался он, заблудился! Еще бы! Как только понял, что ничего ему не обломится, так сразу выход стал искать!
- Остановись и не трать напрасно красноречие! Прекрасно понимаю, чем оно вызвано. Нет, Руслан, возврата к прошлому не будет. И хватит об этом. Если у тебя есть что по делу, то говори и уходи.
Дав ему от ворот поворот, чувствую облегчение. То-то же, с предателями только так и надо. И никаких «ёкнуло»!
Кузьмин нервно заерзал на стуле. И я понимаю, что не о чувствах ко мне он заявился рассказывать. Его мучает шаткое положение, в котором он оказался.
Словно подслушав мои мысли, Кузя решается выдать то главное, что терзает его.
- Ну… если по делу, то хотел спросить, кому собираешься передать руководство компанией?
Вот оно что! Кто бы сомневался! Вслух, уже совершенно справившись с эмоциями, констатирую:
- С этим вопросом не ко мне. Ты ведь слышал, решать будет мама.
- Юля, не смеши меня. Я прекрасно понимаю, что решение будет за тобой. А Марта Игоревна – так, подставное лицо. Надеюсь ты понимаешь, что управление компанией – дело нешуточное. Поэтому я мог бы по-прежнему, как говорится, верой и правдой…
- Руслан, притормози. Повторяю, решать будет мама. И вообще об этом разговор еще не заходил, да и говорить можно будет только после того, как она вступит в права наследования. А пока… Работай. Надеюсь, у тебя хватит ума не наделать глупостей. Имею в виду финансовые вопросы…
- Да, знаю я, знаю. Твой адвокат уже предупредил меня. Хотя я и без него понимаю всю серьезность последствий… И все-таки, Юля, надеюсь ты поддержишь мою кандидатуру, когда встанет вопрос о руководстве компанией?