Дьявол в музыке

- Зачем строить такие запутанные теории, если предположение о том, что она виновна, придаёт смысл всем доказательствам?

- Но оно не придаёт, - возразил Джулиан. – Возьмите, к примеру, ночную сорочку. Вы считаете, что она избавилась от неё, потому что в ней убивала Ринальдо, и она запятнана его кровью. Но если Франческа была так обеспокоена заметанием следов, то какого дьявола она оставила цепочку расстёгнутой, а окровавленный ключ – в замке?

- Я понимаю, что эта непоследовательность интригует вас. Но женщина, которая только что зверски убила своего мужа, не может действовать разумно. Прошлой ночью она была безумна; сейчас рассудок вернулся, и она придумала объяснение, говорящее, куда делась сорочка, а заодно вызывающее к ней сочувствие и перекладывающее вину на жертву.

- Медицинское освидетельствование может сказать, жестоко ли с ней обошлись этой ночью, - заметил МакГрегор.

- Она может потребовать и получить его, если пожелает, - ответил Гримани, - но это не имеет значения. Если это все доказательства, что есть в её пользу, значит она виновна.

Джулиан задумчиво спросил:

- Вас не удивляет, что та, кого вы считаете убийцей своего мужа, не попыталась сбежать подальше? У неё было несколько часов. Она могла взять лодку или скрыться в горах.

- Мы бы нашли её, - непоколебимо возразил Гримани. – Она могла это понимать.

- Когда солдаты нашли её в часовне, она пошла с ними по своей воле. Если бы она сопротивлялась, я сомневаюсь, что её стали бы оттаскивать от алтаря.

- Она решила делать вид, будто не знает о смерти мужа, - напомнил Гримани, - так что пойти с солдатами, как будто ничего не случилось, было естественно.

Джулиан выложил козырь:

- А как насчёт воскового пятна на простыне Ринальдо? Единственные свечи в комнате не зажигали.

Гримани свёл брови.

- Она могла припрятать свечу в комнате и использовать её при убийстве, а потом бросить в озеро вместе с сорочкой.

- Но зачем ей свеча, если в комнате горела масляная лампа, что давала достаточно света?

- Лампа могла потухнуть, - предположил МакГрегор.

- Тогда ей не от чего было бы зажечь свечу, - парировал Джулиан, - если только не взяться за огниво, но это долго и вызывает адский шум. Кроме того, Томмазо сказал, что убрал из комнаты все старые свечи. Франческе пришлось бы приготовить свечу заранее и принести с собой – но зачем?

Гримани сверкнул глазами и нетерпеливо зашагал по комнате.

- Одна капля воска – ничто в сравнении со всеми остальными доказательствами против неё.

- Как вы можете говорить «ничто», - возразил Джулиан, - если у вас нет этому объяснения?

Гримани вновь принялся мерить комнату шагами.

«В нём есть своего рода честность, - признал Джулиан. – Пятно воска есть, и он не может отмахнуться от этого. Возможно, это не помешает ему осудить Франческу, но он хочет найти объяснение».

- Какова ваша версия? – наконец, спросил он. – Кто-то проник в комнату и убил маркеза Ринальдо после того как маркеза Франческа сбежала через балкон? По её словам дверь была заперта, а ключ висел у маркеза на шее. Ни замок, ни дверь не взламывали. Как этот неизвестный попал внутрь?

- Я думаю, что если Франческа могла уйти через балкон, карниз и стену южной террасы, то кто-то другой мог бы войти тем же путём. Но подозреваю, что есть способ проще. С вашего позволения, синьор комиссарио, я бы хотел провести опыт, что не повредит никаким уликам.

- Очень хорошо, - в голос Гримани смешивались скепсис и лёгкий интерес.

Джулиан провёл его наверх, в комнату Ринальдо. Здесь был Куриони и писал свидетельство о смерти. Когда они обменялись приветствиями, Джулиан и Гримани вышли из комнату, а МакГрегор, по просьбе Кестреля, запер дверь изнутри.

- А теперь, синьор комиссарио, - сказал Джулиан, - я хотел бы получить ключ от любой соседней комнаты. Ваш подойдёт.

Гримани посмотрел на него с сомнением, но вручил ключ. Джулиан вставил его в замок Ринальдо, и дверь открылась.

Гримани уставился на него. Затем его глаза полыхнули гневом.

- И что именно вы пытались мне доказать?

- Не то, что убийцей были вы, синьор комиссарио, - со слабой улыбкой ответил Джулиан, - хотя теоретически это могли быть и вы. Ваш ключ открыл замок, и не удивлюсь, если ключи других гостей тоже на это способны. В таких домах ключи спален часто бывают одинаковыми. Это позволяет совершать частные визиты.

- Я понял, синьор Кестрель, - подвёл итог Гримани, - так вы полагаете, что маркеза Франческа сбежала так, как она и рассказывает, а потом кто-то вошёл в её комнату, убил маркеза Ринальдо и попытался переложить убийство на неё. Это очень надуманная теория. Для начала – откуда убийца знал, что маркеза будет одна?

- Потому что он видел, как маркеза Франческа сбегала. Он мог заметить это из своего окна, - Джулиан подошёл к окну в коридоре между комнатами Ринальдо и Гримани, - или в одном из окон нижнего этажа, что выходят на юг. Он мог даже гулять в саду, хотя из-за дождя это не слишком вероятно.

Джулиан понимал, что самый вероятный кандидат в такие наблюдатели – сам Гримани, чьё окно выходило на южную террасу и на чей балкон взбиралась Франческа. Но такие мысли он тактично оставил при себе.

Из комнаты Ринальдо вышли Куриони и МакГрегор. Итальянский коллега подтвердил заключения МакГрегора о времени и причине смерти маркеза. С разрешения графа Карло – ближайшего взрослого родственника-мужчины покойника – было решено, что тело нужно омыть, одеть и отвезти в церковь Соладжио.

- Я оставляю приготовления на ваше усмотрение, - сказал следователь доктору и бросил на Джулиана взгляд, полный ледяного признания. – Я спрошу маркезу о ключах.

Глава 31

Когда Гримани, Джулиан и МакГрегор спустились вниз, в Мраморном зале им встретился целый отряд жандармов Руги, дожидавшихся Гримани. Их доклад разочаровывал. Никто в Соладжио и окрестностях не видел Франческу и не заметил подозрительных незнакомцев. Обнаружился лишь один удивительный факт: Валериано, что собирался в Венецию, прошёл ночь в «Соловье» и всё ещё оставался в деревне.

- Вы расспросили людей в трактире о том, видели ли маркезу Франческу ночью? – уточнил Гримани. – Она могла знать, что синьор Валериано здесь, и пойти к нему после убийства.

Жандарм покачал головой.

- Синьора Фраскани сказала, что запирает на ночь все двери и окна, синьор комиссарио, и без её ведома никто не может войти или выйти.

В это Джулиан был готов поверить, хотя оставалось только гадать, призваны эти меры не впускать воров или не выпускать Розу.

- Стало быть, маркеза Франческа не могла попасть внутрь. А не выходил ли синьор Валериано?

- Да, синьор, - подтвердил жандарм, - он выходил незадолго до полуночи и вернулся в два-три часа утра.

- Он встречался с ней и помог ей составить историю, - решил Гримани. – Это объясняет разницу в том, как опрометчива она была ночью и как рассудительна описывала всё утром.

- Мне не кажется, что она была так уж рассудительна, - заявил МакГрегор.

- Если бы у вас были знания и опыт полицейской работы, синьор dottor, - ответил Гримани, - вы бы знали, что подозреваемые, борясь за свои жизни, способны на удивительное лицедейство, способностей к которому никогда не проявляли. И я знаю, что вы хотите сказать, синьор Кестрель: капля воска на простынях всё ещё не получила своего объяснения. Я подумал об этом. Все доказательства предполагают, что маркеза Франческа убила мужа, отперла дверь комнаты, спустилась вниз и покинула здание через парадный вход. Постоялец одной из спален выглянул, увидел, что она сбежала, и воспользовался её отсутствием, чтобы пойти и поговорить с маркезом Ринальдо. Этот кто-то обнаружил его мёртвым и капнул воском со своей свечи, пока осматривал тело.

Джулиан покорно кивнул. Гримани был совсем не дураком – рано или поздно он должен был об этом подумать.