Страница 40 из 63
— Ростислав Алексеевич, — начинаю я, сминая полотенце в руках под столом, — Я хочу извиниться за своё поведение, мне не следовало себя так вести в рабочее время и выговаривать вам всё. Это было непрофессионально. Впредь такого больше…
— Не надо, — останавливает он меня на полуслове, — Кому здесь и следует извиняться, так это мне, — от удивления я аж рот открываю, Сатана считает себя неправым? — Николь, ты невероятно очаровательно выглядела в своём платье и в этом тоже. Я завидовал сам себе, что у меня такая обворожительная помощница, а так же бесился, что все на тебя смотрят с чересчур явными намерениями. Мне не стоило оставлять тебя одну, поэтому знакомство с Перье и аукцион — это моя вина, прошу прощение за это.
— Нет, Ростислав Алексеевич, вы здесь не причём! — от эмоций я подскакиваю, слегка задевая ложку на столе, та падает на пол, громко звеня.
Некоторые посетители оборачиваются на нас с недоумением. Смущаясь, сажусь обратно.
— Извините, — бубню я, горя со стыда.
К нам подходит официант, ставит тарелку с фруктами, забирает упавшую ложку, разливает шампанского в бокалы.
— Помимо устриц из подарочного сертификата ещё что-то будете?
— Американо, будьте любезны, — просит Фишер, — Николь, предлагаю завершить на сегодня с извинениями, — предлагает он, когда официант покидает нас.
— Хорошо, и спасибо за комплимент, — рдею я, но уверенно держу взгляд, вспоминая, что помимо извинений, босс ещё признался, какая я очаровательная и это просто обалдеть, как приятно.
Официант снова возвращается с подносом, на котором стоит чашечка и большое блюдо.
— Устрицы и ваш кофе, — сообщает он, ставя всё на стол, и поклонившись, уходит.
Я смотрю на этих моллюсков и немного теряюсь. Никогда не ела морепродукты. В доме отчима они под запретом, у него вроде дикая аллергия, а когда мама была жива, то такие деликатесы нам были не по карману. В институте благородных девиц тоже ничего не говорили про устрицы, как их есть, все дела, видимо, уже тогда знали, что ничего путного из нас не выйдет и это не обязательное блюдо в этикете.
— Какие-то проблемы? — интересуется мужчина с интересом наблюдая за мной.
— Нет, — улыбаюсь я, беру одного моллюска и кладу на свою тарелку.
Так, и что с ним делать дальше? Рассматриваю кучу приборов, в уме перечисляя, какая для чего. Остаётся одна вилка с тремя зубчиками, про которую я вообще не помню для чего нужна.
— Николь, ты когда-нибудь ела устрицы? — снова интересуется Фишер и о боже… его уголки губ слегка приподнимаются.
— Ни разу, — честно признаюсь я, тоже улыбаясь.
— Понятно, тогда смотри, — он берёт ту самую вилку с тремя зубчиками и дольку лимона, — Мясо необходимо сбрызнуть лимоном, затем вилкой подцепить его и съесть, — Ростислав подносит ко мне устрицу и я по инерции губами обхватываю вилку. Мама в детстве всегда, когда я чего-то не хотела, кормила меня с ложки и рефлекс остался.
Его зрачки расширяются и на удивление мои тоже. Потому что, то что мне сейчас попало в рот, деликатесом назвать нельзя. Похоже на солёную слизь. Прикрываю рот рукой, чтобы не выплюнуть, но и проглотить тоже не могу.
— Ерунда? — киваю головой, — Тогда держи и не стесняйся, — босс протягивает мне салфетку, в которую я, чуть отвернувшись, выплёвываю эту гадость, что-то похожее на вкус я уже выплюнула на благотворительном вечере.
Запиваю целым бокалом шампанского, чтобы избавиться от этого неприятного привкуса. И встречаю открытую и искреннюю улыбку. Господи, какая она у него красивая! Особенно, когда месяц падает в ямочку. Фишеру очень идёт улыбка, с ней он становится ещё привлекательнее.
— Простите, Ростислав Алексеевич. Я просто не думала, что это будет настолько противно.
— Ну, ты должна была попробовать, чтобы это понять, — с улыбкой говорит мужчина и я откровенно залипаю на ней и шраме, интересно, откуда он? Врождённое или всё-таки кто-то сделал?
— А вы не хотите попробовать?
— Нет, я такое не ем, — Рост приподнимается и заново наполняет мой бокал шампанским.
— А почему? Вы знали, что это отвратительно, но всё-равно ничего не сказали? — с поддельным возмущением спрашиваю я, но улыбку всё равно не могу сдержать. Я дождалась наконец.
— Без специального препарата мне нельзя такое употреблять.
— Да, а почему? — удивлённо интересуюсь.
Но ответа я так и не дожидаюсь, так как к Фишеру подходит какой-то мужчина и протягивает два фирменных пакета, что-то шепча ему на ухо. Мои локаторы не помогают мне услышать разговор, так как в голове лёгкая эйфория от выпитого шампанского. Залпом целый бокал — это я погорячилась.
— Спасибо, — благодарит босс и забирает пакеты, мужчина почтительно кланяется нам и уходит.
— Кто это?
— Принесли твоё платье и ещё кое-что.
— А, — хочу спросить, как они узнали, что мы здесь, но потом доходит мысль — сертификат на ужин.
— Что?
— Нет ничего, — качаю головой, снова отпивая немного шампанского и закусывая канапешкой с сыром и оливкой, вот это более менее нормальная еда.
— Ника, — мурашки по телу пробегают от того, как звучит моё короткое имя из его уст, — Хочу выпить за тебя, — он приподнимает свою чашку с кофе и слегка ударяет о мой бокал с шампанским, — Ты сегодня была звездой этого вечера, благодаря тебе, у детей возможно будет будущее…
— Не надо, Ростислав Алексеевич, я ничего не сделала, — тороплюсь я перебить мужчину, потому что совершенно не спасительница, а скорее будущая преступница.
Фишер тяжело вздыхает, прикрывая глаза рукой, а я прикусываю язык, зря перебила.
— Мне практически удалось смириться с мыслью, что твои красота и ум могут сочетаться, но твой характер Вершинина — это нечто. Ты то трудолюбивый муравей, то воинственный коршун, то милый зайчик, то воодушевлённая бабочка, но я всё не могу понять — в каком амплуа ты настоящая, — его слова что-то задевают внутри меня, что-то такое неприятное и в тоже время необычное.
Мне бы самой узнать, какая я настоящая. До института, когда мы с мамой жили вдвоём, я была послушной и мечтательной девчонкой, верила в единорогов и счастливое будущее. Уже в институте я стала неугомонной бунтаркой. С отчимом мне приходилось быть агрессивной, но с братом я всегда была милой и доброй. А одна… одна я всё ещё послушная девчонка, которая верит в счастливую жизнь.
— Интересный вопрос, я обязательно найду ответ на него и, если вам всё ещё будет интересно, сообщу, — выдавив улыбку, я прячу её за бокалом шампанского, — А почему вы не пьёте? — перевожу быстренько тему.
— Я за рулём, — отвечает Фишер, глядя на меня. Если раньше нервировало, почему он не смотрит на меня, то сейчас наоборот — почему он смотрит только на меня!
— Ну у вас есть водитель, если что, — напоминаю я.
— Я не пью.
— Совсем? — удивлённо спрашиваю я.
— Совсем. Алкоголь чересчур искажает реальность, делая её такой, какой человек хочет или мечтает. Что приводит к печальным последствиям.
— А, ну да, я и забыла, что мой босс — зануда, — улыбаюсь сама себе, допивая шампанское.
Мне кажется я пьяна настолько, что готова подискутировать на эту тему и только я хочу открыть рот, как к нам подходит официант.
— Ещё чем-то дополнить ваш ужин? Могу предложить…
— Достаточно, — рукой тормозит Рост, — Мы уже уходим.
Мужчина кладёт на стол две купюры по пять тысяч, подхватывает пакеты и затем протягивают руку мне. Не понимая, почему Фишер решил вдруг неожиданно прервать наш ужин, я в недоумении вкладываю свои пальчики в эту горячую ладонь. Он помогает мне встать и мы быстро выходим из ресторана. Неужели его, так задело, что назвала занудой?
Всю дорогу домой мы молчим, даже музыка не играет. У него точно биполярное расстройство. По другому объяснить его поведение я не могу.
Он довозит прямо до подъезда. И пока я собираю юбку в машине, чтобы не испачкать, когда буду выходит, мужчина, как джентельмен, открывает дверцу автомобиля и подаёт мне руку.