Страница 2 из 23
От Манежной площади через Александровский сад, неспеша прокладывая путь к Новому Арбату, двигался гражданин-товарищ-барин, приехавший из уездного микрорайона «Х».
В этом прекрасном месте, как и в давние времена, на всех скамейках сидели девицы, но в модных платьицах, где ноги уже закончились, а платье ещё не начиналось. От «ветра перемен» у них были открыты не только книги, но и стало доступно обозрению кое-что ещё о чём сказать не надо. Но, как ни странно, пешеходы мужского рода, стыдливо отворачивались, стараясь не замечать эти детали «ветра перемен».
На другой половине скамейки кривлялись какие-то люди не понятной ориентации, в драных подштанниках с многочисленными голубыми оттенками серого, пытаясь соответствовать «новым веяньям», улыбались каждому проходящему мужику. Гражданин же в адмиральской фуражке, с шарфом вокруг гордо-посаженной шеи, мгновенно превратившись из обычного гражданина-товарища пешехода в господина-товарища-барина, глядя задумчиво перед собой не замечал этих сомнительных «пятьдесяти» оттенков серого девяностых.
Он, спрыснутый в городе «N» коктейлями технической цивилизации, упорно продвигался плечом к плечу с господином пешеходом, к намеченной цели – пивбару «Жигули», что в начале «Нового Арбата», подгоняемый проблемными мыслями, связанными с проигрышем в «Зелёном гамбите».
Справедливости ради отметим, что некоторое время назад, у этого господина-товарища-барина Оскара Остаповича Иванова-Бендера, сына турецкоподданного, Остапа-Сулеймана-Берта-Мария-Бендер, не было таких проблем, но тогда были в наличие приличные деньги в зелёной валюте, мирно лежащие в чёрном Сингапурском лакированном кейсе, и терпение. Теперь остался чёрный лакированный кейс, наполненный терпением, и мечта найти ЕЁ – воплощение небесной красоты и неповторимого женского обаяния, вобравшую в себя лучшие молодые черты красавиц театра и кино: Мэрилин Монро, Джины Лоллобриджиды, Орловой, Алфёровой. Найти, то единственное, для него прекрасное создание, увиденное им на сцене огромного концертного зала Кипра.
Правда, в настоящее время у Оскара Остаповича, «за плечами» ещё сохранились «корочки об образовании», служебный паспорт Великой страны, опыт коммерческой деятельности, практически пустой счёт в банке «OF CYPRUS» и документы на собственную фирму «Yominco trade ltd.», за которую ежегодно полагалось выплачивать по 1000 баксов. Но отметим, что на хлеб и пиво с воблой, ему пока хватало.
– Безусловно на всё это требуется срочно найти «зелёные», – рассуждал он, двигаясь к намеченной цели, – и в первую очередь на поиски моей мечты…
Посмотрев по сторонам, Иванов-Бендер вдруг неожиданно «прозрел»: «Смотри-ка, я даже не заметил, как ноги донесли моё бренное тело до «Библиотеки им. Ленина»… Да, а ведь вокруг меня сплошные исторические места знаменитых людей! Ведь совсем относительно недавно, всего несколько веков назад, здесь селилась московская знать. Находились дворы князей Ю. И. Кашина, М. Темрюковича, Черкасского, Ф. И. Пожарского и других знаменитых вельмож. А вот в 17-ом веке в этих местах обитали видные представители московских бояр, большая часть которых находились в родстве с царской династией – В. И. Стрешнев, Б. И. Морозов, И. Б. Милославский, К. П. Нарышкин и другие… Где-то рядом, на месте усадьбы Милославского в 1676 году был построен Аптекарский двор с трапезной палатой и она сохранилась до наших дней,» – Бендер на некоторое время задумался.
– Да… время бежит… Затем в 1917, все сразу стали товарищами, а теперь в девяностые, потянув через задницу за чужие извилины, и, переобувшись в воздухе под «ветром перемен», стали господами-товарищами-боярами с «распальцованной» элитой…
За рассуждениями Оскар не заметил, как ноги принесли к месту его появления на Божий Свет. Оскар Остапович Иванов-Бендер остановился перед дверью необычного дома, напоминающего сказочный замок с башенками и зубцами, сильно выделяющейся из окружающей застройки. Перед входом стоял, давно не стриженный «господин» в потёртой во многих местах, военной форме, с приколотой бумажкой: «Не откажите на пиво бывшему служащему этого заслуженного роддома Г. Л. Грауэрмана – в замен на его историю».
Бенден внимательно посмотрел на господина: «Да, да, касатик, – не дожидаясь приглашения, произнесла форма с бумажкой, – вы не ошиблись! Вы прямо по адресу! Это дом уникальный! Другого такого нет».
– И что же в нём необыкновенного? – спросил Иванов-Бендер заинтересованно.
– А на кружку пива?
– На пиво, так на пиво… Получи, господин хороший. Разряжай от невзгод душу бывшего рабочего подростка – я весь во внимании…
Положив предоплату в карман, «господин хороший» приободрился и радостно посмотрев на Бендера, с упоением начал свой рассказ, дополняя слова жестами:
– Это родильный дом им. Л.Г. Грауэрмана, был некогда элитным, где в те годы в нём трудились лучшие медики столицы.
– Понимаю. Это которые ещё до исторического материализма родились? – поинтересовался Иванов-Бендер.
– Возможно. А може даже при буржуях. В общем, когда родились тогда и родились.
Разговор с умным служащем заслуженного роддома Г. Л. Грауэрмана, слабо разбиравшимся в классовой структуре общества, мог бы продолжаться долго, если бы Бендер не задал вопрос: «Ну и что?»
– Как ну и что? Теперь, его хотят превратить в офисно-коммерческий комплекс.
– Это, конечно, печально.
– Но ты не печалься, мил человек, ведь с этим роддомом связана необыкновенная история, – и немного помолчав, «господин хороший» продолжил, – представляешь, любезнейший, оставаясь на одном и том же месте, он менее чем за сто лет трижды менял адрес прописки.
– И что от этого?
– Так вот, касатик, кто родиться в «Грауэрмане» в советские времена считалось верным признаком коренного москвича. Ты не сможешь даже себе представляешь, мил человек, сколько здесь появилось на свет знаменитостей! Их фамилиями можно было бы покрыть весь фасад мемориальными досками. Вот я, к примеру, считаю, что эту мою идею необходимо, в ближайшее время, срочно воплотить в жизнь, ну… для истории! При этом я бы смог постоянно дополнять его, рассказами об этих великих собратьях, зарабатывая на пиво.
– Значит у тебя имеется свой коммерческий интерес и ты его пытаешься развивать в силу своих и общества потребностей. Да в тебе, служивый, ещё до семнадцатого года заложено коммерческое начало! – воскликнул Бендер.
Не обращая внимание на реплику, служивый продолжил: среди них сын Иосифа Сталина – Василий, Кир Булычев – писатель, артисты Михаил Державин, Александр Збруев, Андрей Миронов, Александр Ширвиндт, режиссер Марк Захаров, поэт, прозаик и бард Булат Окуджава и многие другие… Сам же Григорий Грауэрман родился в 1861 г. в Москве, но, как вы догадываетесь, в другом роддоме, а когда подрос, закончил Московский университет…
– После вашего сообщения, уважаемый, безусловно обязуюсь сразу догадываться.
– Вот так-то вот, любезный касатик. Вот видишь, как всё интересно, а ты сумлевался! – вокруг них уже собралась приличная толпа любопытных и каждый, слушая историю, добровольно возлагал свои скромные пожертвования к ногам рассказчика. – Хотя самого родильного дома уже не существует, но его адрес до сих пор известен многим.
Самопровозглашённый гид, обнаружив прилив творческих сил от финансовых вливаний в его «дело», решил приоткрыть всем глаза: «Представляешь, добрая душа, объясняя, как найти дома №7 и №5 по Новому Арбату, до сих пор обычно добавляют – там, где бывший роддом Грауэрмана». Вот она память народная! Не зарастает к ней тропа!..»
Рассказчик, немного отдышавшись и почмокав губами, продолжил вещать: «А вот само здание было построено по проекту известного архитектора эпохи модерн Николая Жерихова в 1913 году и значилось как дом № 5 на Большой Молчановке. После Первой мировой тут открылся роддом, а уже 1919 году к зданию роддома 7 присоединили расположенный по соседству особняк Эмилии Федотовой, спроектированный ее мужем – архитектором и гражданским инженером Сергеем Федотовым».