Измена мужа. После

– Позволь вопрос, – с улыбкой произношу я.

– Спрашивай, что хочешь, – великодушно. – Сегодня я предельно откровенен.

– Даже так? – изгибаю бровь. – Тогда я бессовестно этим воспользуюсь.

– Прошу, не ограничивай свое любопытство.

Сейчас мне как-то очень легко. Будто я не на первом свидании с малознакомым мужчиной, а на встрече с хорошим добрым другом. Влад понимает меня с полуслова, его юмор мне близок, и между нами нет абсолютно никакого напряжения.

Нет, разумеется, в воздухе ощущается некий нерв, но он больше связан с флиртом, который нет-нет да проскальзывает в нашем общении. Знаете, это такая идеальная остринка, которая предает отношениям мужчины и женщины особой пикантности. Мы вроде настроены на одну волну, но при этом не кажемся друг другу открытыми книгами. Сохраняется интрига. И живой интерес.

– Как часто ты ходишь на свидания? – отпив еще немного вина, ставлю бокал на стол и принимаюсь водить пальцами по тонкой стеклянной ножке.

– Я не знаю, поверишь ты мне или нет, но это мое первое свидание за минувший год.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Удивленно расширяю глаза. Говоря по правде, такого ответа я никак не ожидала. Первое свидание за год? Да ну! Разве такое возможно? С его-то внешностью, деньгами и поистине обезоруживающей харизмой?

Я верю в услышанное с большим трудом, но все же верю. Нутро подсказывает, Влад не врет. Во-первых, он сам сказал, что будет предельно откровенен. Во-вторых, что-то в его поведении и манере речи наталкивает на мысль об абсолютной честности. Этот мужчина не похож на лжеца. Слишком уж много в нем внутреннего благородства.

– Удивлена, – отзываюсь, помолчав. – Очень удивлена.

– Ну а ты? – он переходит в наступление. – Какое у тебя по счету свидание за эту неделю?

– За неделю? – изо рта вырывается истеричный хохоток. – Ты издеваешься, что ли?

Но, судя по виду, Рокотов серьезен. Смотрит на меня, чуть наклонив голову набок, и ловит малейшие оттенки моих эмоций.

– Если не кривить душой и не набивать себе цену, я ни разу не была на свидании с тех пор, как развелась, – на одном дыхании выпаливаю я

– Не хотела, а цену все равно набила, – негромко бросает Владислав, обращаясь как бы к самому себе. – Знаешь, я даже рад, что мы друг у друга в каком-то смысле первые, – он снова приподнимает бокал и одаривает меня, очевидно, одной из самых очаровательных улыбок в своем арсенале. – Выпьем за это, Алин?

Глава 31

Разговор идет неспешно, но оживленно. Мне искренне интересно слушать Рокотова, да и он со мной, похоже, тоже не скучает. Задает уточняющие вопросы, смеется в ответ на мои шутки, время от времени вставляет остроумные замечания.

За годы, прожитые в браке, я совсем забыла, каково это – чувствовать на себе внимание нового мужчины. Мужчины, которого ты еще ни разу не видела голым. Не спала и даже не целовалась. Это будоражит и бодрит. А еще вызывает целую гамму противоречивых эмоций. От первичного страха, до немного постыдного любопытства: как он выглядит по утрам? Какой пеной для бритья пользуется? Какую позу в сексе предпочитает?

Разумеется, я понимаю, что пока рано думать о таком, но мысли контролю не поддаются. Все крутятся и крутятся в голове, как назойливые мушки. И, наверное, это главное доказательство того, что Рокотов мне по-настоящему нравится.

– Как давно ты развелась? – спрашивает Влад после моей шутки о том, что женщины после развода выглядят гораздо лучше, чем во время брака.

– Год назад, – вздыхаю. – А ты?

– Полтора.

– Общаетесь?

– Не особо. Она в другом городе теперь.

– Плохо…

– Да нет, на самом деле это даже к лучшему, – он горько усмехается. – А не то б я ее непременно придушил.

– Я имела в виду, что это плохо для Эвелины, – поясняю я. – Даже не представляю, каково девочке подолгу не видеть свою маму.

– А, ну в этом смысле, конечно, – тупит взор. – Ни одна гувернантка не заменит ребенку родную мать.

– А почему придушил бы? На плохой ноте расстались? – спрашиваю робко. – Ты извини, если не в свое дело лезу…

– А разве можно расстаться на хорошей? – не дослушав моих извинений, подхватывает Рокотов. – По-моему, счастливый развод только в сказках бывает.

– Счастливый-то да, – соглашаюсь. – А вот цивилизованный очень даже возможен.

– Да ты не подумай, мы с бывшей в целом мирно разошлись… Ну то есть как? Деньги я у нее не отсуживал, хахалю ее новому смерти не желал… Хотя нет, вру, – Влад морщится. – Желал поначалу. Мечтал, чтобы его тачка разбилась и его самого по асфальту размазало. Как таракана по кафелю, представляешь? Злился, ненавидел… Драма по классике, короче, – сделав небольшую паузу, он потирает переносицу и продолжает. – А потом отпустило со временем. Сначала боль стихла, а затем вообще как-то пофиг стало: где она и с кем. Ни за что бы не подумал, что так бывает.

Рокотов говорит, а я чувствую в нем тщательно скрываемый трагический надрыв. Развод надломил его. Так же, как и меня когда-то. И отголоски былой боли еще не раз напомнят о себе неприятными ощущениями.

Но Влад прав, время лечит. Чем больше дней проходит с момента злосчастной даты, тем легче на душе. И это вселяет надежду на то, что в один прекрасный миг мысль о несложившемся браке вызовет лишь тихую грусть. И больше ничего.

– Выходит, в вашем разрыве замешан кто-то третий? – уточняю я, зацепившись за фразу о хахале, которому Рокотов желал смерти.

– Да, так и есть, – он невесело усмехается. – Я много работал, постоянно находился в разъездах, а Эльвира тем временем искала новую любовь.

– Нашла? – спрашиваю понуро.

– Как видишь.

Эта история никак не укладывается у меня в голове. Я привыкла считать, что изменяют в основном мужчины, а женщины в большинстве своем ратуют за сохранение семьи. Но ситуация Рокотовых доказывает обратное и рушит парадигмы, на которых столько лет базировалось мое мировоззрение.

А еще мне дико, что женщина, находясь в здравом уме, предпочла Владиславу кого-то другого. Он ведь в буквальном смысле идеал! Красивый, спортивный, интеллигентный. От таких мужей не уходят. Это противоестественно, антиэволюционно!

Хотя, судя по всему, эта Эльвира явно не в себе. Она ведь не только мужчину-мечту бросила, но и дочь. Собственную кровинушку, представляете? Такое поведение для меня вообще за гранью понимания. Я просто не могу вообразить, даже чисто теоретически, какие обстоятельства могли бы вынудить меня расстаться с детьми…

Если честно, никаких идей, кроме собственной смерти, на ум не приходит.

– Сочувствую, Влад, – тихо отзываюсь я. – Очень жаль, что тебе пришлось это пережить.

– Брось, я уже ни о чем не жалею, – он легонько трясет головой, будто стряхивая морок. – Не окажись моя жена вертихвосткой, я не бы не сидел здесь. С тобой.

Последнюю фразу он выделяет интонационно, и мои губы невольно растягиваются в широченной улыбке. Приятно, что в качестве плюсов своего развода он видит наше знакомство. Ведь я, в сущности, думаю точно так же.

Пока мы неспешно потягиваем вино, официант расставляет у нас на столе заказанные Владиславом ингредиенты. Тут и креветки, и мелко нарезанные овощи, и куски красной рыбы, и листы нори, и чьи-то посиневшие щупальца…

На отдельном крутящемся подносе стоит лоток с ароматными специями. Они все разные: и по цвету, и по запаху, и по консистенции. Какие-то напоминают порошок, какие-то – разбавленную водой глину, а некоторые и вовсе похожи на комки земли.

– Сегодня мы будем варить суп! – с энтузиазмом провозглашает Рокотов, передвигая по столу всевозможные мисочки.

А я смотрю на все это кулинарное буйство и с трудом подавляю невольный смешок. Ну какой Влад все-таки выдумщик!

– Итак, – напускаю на себя деланной серьезности. – Какой суп мы будем делать?

– Авторский, – Рокотов тоже еле-еле сдерживает улыбку.

– То есть у тебя нет рецепта?

– Тут можно попросить книгу рецептов, но я считаю, что без нее будет веселее. Как думаешь?