Дело в чемодане

- Знаешь, тебе лучше отправиться домой, – выдохнув проговорил мужчина. – Завтра в управе можешь не показываться, пока что я слишком зол. Лучше подумай хорошенько над тем, что я тебе сказал.

Я, кивнув, вылетела за дверь и прижалась к ней спиной с другой стороны, пытаясь не расплакаться и хоть немного взять себя в руки.

- Ну и что ты так накинулся на девчонку? – приглушенно поинтересовался Вадос. – Во всем этом же нет ее вины. Ты же сам сразу увидел, что произошло. И мужик этот, судя по дому и его семье, был изрядной скотиной. Да и глупо, не верю, что она позвала тебя за такой помощью, как прикрыть перед законом. Еще сказал бы, что попросила лично разделать и вытащить труп.

Раздался громкий вздох и усталый голос сыскаря.

- Я знаю. Вскипел и наговорил лишнего. И какой бы человек не был, нужно разбираться согласно закону, а не чинить самосуд. Но Мире действительно стоит научиться следить за всем, что она делает и говорит. Она взрослый человек и должна знать цену своим поступкам, а не бросаться каждому на помощь, не задумываясь о последствиях. Ты прекрасно знаешь, что сложись все чуть по-иному и она поставила бы крест на своей жизни.

- Или все-таки на твоей? Тебе не кажется, что ты к ней гораздо более требователен, чем к остальным? Не скажешь, по какой причине? – вкрадчиво спросил Вадос. – Ты смог бы, не предположи изначально причину смерти, оставить ее саму разбираться со всеми последствиями? Или все же попытался замять это дело?

Я, зажав себе рот рукой, старалась не выдать своего присутсвия. Но сыскарь не посчитал нужным отвечать на вопрос, лишь тихо выругался. Боясь, что мое присутсвие обнаружат и последует еще более гневная отповедь, я ушла.

Утро не принесло какого-либо облегчения и я пребывала в унынии. Слова сыскаря глубоко задели меня. Неужели я действительно так пренебрежительна в отношении того, что делаю, и как это может сказаться на окружающих? Как же тогда быть хорошим человеком, если не пытаться помочь людям, когда это оказывается в твоих силах? Оставаться в комнате стало невыносимо, и я направилась побродить по городу и сама не заметила, как оказалась невдалеке от Академии правления. На одной из аллей парка меня окликнул знакомый голос.

- Светлого дня, Мира! Счатлив тебя видеть! – ко мне спешил Шон Ивье. – Прогуляемся?

- Светлого дня, Шон. Что ты здесь делаешь?

- Вообще учусь, – улыбнулся молодой человек, – но сейчас направляюсь с тобой на прогулку. Я как раз недавно думал, что давно тебя не видел. Как у тебя дела?

И я, съедаемая переживаниями, рассказала Шону о событиях последней ночи. Он слушал молча, не перебивая, и лишь после того, как рассказ закончился, позволил себе высказаться.

- Как он мог такое сказать? – гневно начал Шон, и я было обрадовалась, что кто-то понял мои переживания. – При чем тут вообще то, что могло произойти с другими людьми? Вообще-то стоило побеспокоиться о том, что могло случиться с тобой. Мира, нельзя было изначально говорить той женщине, что поможешь ей решить все проблемы. В конце концов, это она воспользовалась твоим браслетом. И вина должна была быть ее, даже если бы дело было в браслете.

Слова Шона вызвали протест в моей душе. То есть как это нужно было оставить со всем разбираться Далию?

- Но ведь я его сделала, значит и ответственность на мне.

- Как будущий законник, скажу, что ножи делают кузнецы, а пистоли оружейники. Но в случае убийства никто не идет ни к первым, ни к вторым, – невозмутимо продолжил Шон. – И вообще, всегда в первую очередь стоит думать о собственном благе, за тебя это никто не сделает. На первом месте должен стоять собственный интерес и лишь потом все остальные.

Я понимала, что Шон говорит из лучших побуждений, но не могла с этим согласиться. Как можно так просто переложить свою вину на другого и спокойно с этим жить?

- А вообще, давай-ка я лучше тебя отвлеку. Пойдем выпьем кофий, пока гуляли ты озябла, – предложил молодой человек. – Как продвигается дело Кевина? Не появилось ли что-то, что можно узнать общественности в моем лице?

Увидев мой косой взгляд, Шон примирительно поднял руки.

- Понял-понял, никаких вопросов о нем. Просто хочется знать наверняка, когда это все уже закончится. Мама заказала все необходимое для достойного погребения, но это будет возможно лишь после закрытия дела. Смотри, вон там вполне приличная лавка пекаря. Давай зайдем?

Следующую пару часов мы провели в небольшой уютной лавочке, где Шон энергично рассказывал мне истории из академических будней и про многочисленные похождения с друзьями. Я сама не заметила, как терзавшие меня мысли отступили и я увлеклась рассказами молодого человека. После он вызвался проводить меня домой и, не получив отказа, следовал рядом, продолжая смешить и спрашивать что-то обо мне. Я в свою очередь поделилась несколькими проделками, совершенными на пару с братом в нашем детстве. Когда мы подошли к моему дому, Шон остановился напротив и долго смотрел на меня. В какой-то момент он шагнул ближе, его голова начала склоняться. Я же несколько секунд стояла, словно обмерев, и лишь в последний миг смогла увернуться, вместо губ подставив молодому человеку щеку.

- Вот, значит, как, – усмехнулся Шон, выпрямляясь. – Ну что же, так даже интереснее. Доброй ночи, Мира, и до скорой встречи.

И попрощавщись, быстро удалился. Я же, прийдя в собственную комнату, упала на кровать и, пытаясь унять колотящееся сердце, переключилась на новые для меня переживания. Почему при наличии неоднозначно демонстрирующего свой интерес Шона, моя душа тянется совсем к иному и отвергает то, что само меня находит? Зачем глупому сердцу такой сложный, непонятный, принципиальный и бесчувственный человек, как Ромас Дэвис, если есть воспитанный, не имеющий предрассудков и переживающий о моем благе Шон Ивье? Почему я каждый раз ищу в его действиях некий подвох? Из-за того, что на некоторые вопросы мы имеем различное мнение? На эти вопросы у меня не было ответов.

Глава 33

Когда мы встретились с сыскарем в управе он был спокоен и не вспоминал о произошедшем инцеденте. Я тоже боялась затрагивать болезненную тему. Разобравшись с накопившимися отчетами мы выходили из управы чтобы отправиться в особняк госпожи Ивье, с целью удостовериться в ее возвращении. Увы, удача не была на нашей стороне. Последующие события отвлекли нас от расследования и переключили на себя все внимание. На пороге управы появился расстроенный Курт Дегу и направился к нам с Ромасом.

- Светлого дня, господа. Сегодня ночью граф скончался. Примите мои соболезнования, – с горечью проговорил мужчина.

- Как? – я не сдержала громкого восклицания, глядя на растерявшегося Ромаса.

- Случился очередной удар. К сожалению, лекарь ничего не смог сделать. Вы поедете со мной в дом графа? – осторожно уточнил мужчина. – Необходимо все подготовить и распорядиться насчет завтрашней церемонии.

- Да, конечно, – я подергала за рукав стоявшего истуканом сыскаря. – Ромас, мы поедем же?

Мужчина, встрепенувшись, кивнул.

- Поедем. Сейчас только предупрежу Сарена.

Спустя несколько минут мы уже выходили из управы и устроились в привезшем господина Дегу экипаже. Небо было затянуто темными тучами, хлесткие порывы ветра заставили плотнее запахнуть плащи. Только Ромас сидел с отрешенным видом и смотрел в окно рассеянным взглядом. Мне так хотелось взять его за руку, показывая свою поддержку, но я не знала, как отреагирует мужчина на подобный жест, поэтому сдержала собственный порыв. Вскоре мы прибыли на место и вошли в дом. Может это лишь игра наполнившегося переживаниями воображения, но казалось сам дом потускнел. Когда мы поднялись наверх, в спальне графа все еще находился лекарь.

- Светлого дня, господа. Очень жаль видеть вас вновь при таких трагичных обстоятельствах, – покачал головой мужчина. – Если вас это утешит, смерть наступила мгновенно. Все соответствующие бумаги я подписал, можете сразу готовиться к церемонии. Всего доброго.