Дело в чемодане

- В порядке, но мне искренне жаль Далию. И я не понимаю, почему мы не можем ей помочь.

- Потому что владетель Моранской Части как ничто другое ценит право человека на собственную жизнь. И без поданного заявления служба не может вмешиваться в семейные дела. Каждый сам волен поступать, как считает правильным.

- Да, я это понимаю. Но в данной ситуации же нет абсолютно ничего правильного!

- А это, Мира, обратная сторона монеты, – вздохнул мужчина. – Закон един, и мы не можем его трактовать в каждом отдельном случае так, как нам заблагорассудится.

Я тут же вспомнила Шона, который как раз утверждал обратное. Забавно получить такое противоположное мнение по одному и тому же вопросу.

- А как ваше дело продвигается? Нет чего-то, с чем можем вам помочь? – спросил сыскарь.

- Спасибо, пока нет. Выяснили, что у жертвы был брат. Думаю Ромас захочет с ним побеседовать.

В этот момент двери в управу распахнулись и появился знакомый мне господин Витос Морейский в сопровождении своего верного помощника Курта. Мужчина шел медленно, опираясь и плавно перекатывая перед собой улучшенную мною опору.

- А этого-то как сюда принесло, – пробормотал Гасан. – Чувствую не избежать скандала.

Я удивленно покосилась на мужчину. Чего это он? Господин Морейский за время нашего знакомства произвел на меня впечатление воспитанного человека. Тут из кабинета Сорена вышел на ходу вчитываясь в бумаги Ромас. Стоило его взгляду наткнуться на пару не решивших куда направиться посетителей, как он замер и, сделав несколько глубоких вдохов, направился к ним.

- Ну и какого дьявола тебя сюда принесло? – с холодом в голове поинтересовался у пришедших.

Ого! Неужели нелюбовь в благородным настолько сильна, что он не считает правильным проявлять хоть малейшую вежливость? Хотя с госпожой Ивье он держал себя в руках. Или это потому, что она женщина?

- Ромас, нам нужно поговорить, – со спокойствием в голосе ответил мужчина. – Удели мне несколько минут.

- Как ты не уяснил, что нам не о чем разговаривать. У меня дела, и до тебя в их списке очередь дойдет в самом конце.

И Ромас, развернувшись к посетителям спиной и чеканя шаг, скрылся в собственном кабинете. Я же не выдержала такого пренебрежения и подошла поприветствовать старых знакомых.

- Светлого дня, господин Морейский, господин Дегу. У вас какая-то проблема? Может я смогу вам чем-то помочь?

- О, Мира! Светлого дня. Не ожидал тебя здесь увидеть, – слегка улыбнулся мужчина. – Ты каким образом сама здесь оказалась, все в порядке?

- Да, благодарю, в полном. Я воспользовалась вашим советом и сейчас состою на службе в городской управе. Помощницей сыскаря Дэвиса. Поэтому и решила предложить вам помощь.

- Вот, даже, как, – задумчиво взглянул на меня мужчина. – В таком случае, Мира, давай выпьем кофий в лавке на противоположной стороне улицы.

- А как же.. – растерянно посмотрела в сторону кабинета, где скрылся сыскарь.

- По этому поводу можешь не переживать, – махнул рукой мужчина. – Все равно ему сейчас нужно время успокоиться и лучше не попадаться под горячую руку. К тому же я не задержу тебя надолго.

Вскоре мы сидели за небольшим столиком и я грела руки о чашку со свежесваренным кофием.

- Так что у вас приключилось, господин Морейский?

- Дела давние и семейные, – усмехнулся мужчина. – И все произошло из-за моей ошибки, которую уже никак не исправить.

- Я пока ничего не понимаю, – пробормотала, делая небльшой глоток.

- У меня графский титул. А Ромас является моим сыном. Это если изложить кратко.

От неожиданности я поперхнулась и закашлялась, сидящий рядом Курт аккуратно похлопал меня по спине, помогая прийти в себя.

- Но как же так? – не удержалась от вопроса.

- История проста, как мир. Когда я был в расцвете лет не отказывал себе в удовольствиях. Красив, богат, с титулом. Чувствовал себя на вершине мира и брал все подворачивающиеся под руку удовольствия, не особо заботясь о последствиях. Перед одним из праздников в замке матушка пригласила для украшения цветочницу. Молодая красивая девушка, которая отчего-то сразу запала мне в душу. Стоит ли говорить, что спустя какое-то время ухаживаний она не выдержала и упала в мои объятия. Некоторое время я был действительно счастлив, и мы наслаждались обществом друг друга. Она была как глоток свежего воздуха, никакого притворства и напускных манер и жеманства. И вот спустя несколько лет нашего совместного времяпровождения Ирма сообщила, что ждет ребенка, – граф замолчал, погрузившись в собственные воспоминания.

- И как вы поступили? – спросила, хотя и так уже предполагала, каким будет ответ.

- Я поступил так, как считал единственно правильным и верным на тот момент. Разрушил ее надежды на брак и признание своего дитя, предложив взамен лишь материальную поддержку, если она решит его оставить.

- Хотя бы это право вы оставили за ней, – сказала растерянно, не зная как относиться к подобному.

- Это же был и ее ребенок, – пожал плечами мужчина. – И я не скажу, что мысль о нем повергала меня в ужас. Но я не был готов жениться на простолюдинке и признать это дитя. Более того, я оформил письменное отречение. А без этого ни ребенок, ни его мать не могли ни на что претендовать. Согласно закону Мораны письменное отречение благородного имеет верх над законом о кровном родстве, а значит и наследование не имеет силы. На будущее у меня была выбрана прекрасная партия, благородного происхождения, с хорошим приданным. Нельзя было допустить, что что-то сможет этому помешать. Я не рассматривал и шанса того, что у судьбы может быть долгая память и очень злые шутки.

- Что вы имеете в виду?

- Ирма на первое время приняла мою помощь и родила ребенка, как ты знаешь, это был Ромас. Она сама его растила и ее условием было практически полное отсутствие моего контакта с мальчиком, да и я сам, чего греха таить, не рвался привязываться, как я считал тогда, к неподходящему мне дитя. Но при этом она не посчитала нужным скрывать от Ромаса, кто его отец. Спустя некоторое время мои планы были осуществлены, и я женился. Прекрасная, красивая, образованная и благородная супруга. Все, как мне мечталось. Но жизнь так и не дала мне больше наследника. Несколько раз супруга скинула плод, и каждый раз лекари рекомендовали долгое восстановление и обещали, что в следующий раз все обязательно получится. В итоге Ромас мое единственное дитя, моя кровь и плоть. И он абсолютно не хочет меня знать, даже не считает нужным пересилить себя для простого разговора. Хотя я прекрасно осознаю, что это лишь следствие моего поступка.

- Зачем вы мне все это рассказываете? – не удержалась от вопроса.

- О факте этой истории и так осведомлены многие. Но к тебе у меня другой интерес. Я уже стар, и неизвестно сколько Всевышний мне отмерил еще ходить под небом. Больше всего я хочу нормального общения с сыном и знать, что он меня не презирает и признает. Ты добрая, светлая и отзывчивая девочка. К тому же, раз служишь помощницей у Ромаса, много находишься рядом и он тебя вынужден слушать. Я хочу, чтобы ты поспособствовала нашему примирению. И щедро за это заплачу. Я же знаю, как юной девушке сложно устроиться в Моране и честным трудом обеспечивать себе безбедное существование. А в данной ситуации свою выгоду приобретут все.

И на стол передо мной лег увесистый кошель, сыто звякнув монетами. Я в растерянности уставилась на него.

- Здесь достаточно, чтобы вы смогли улучшить свои жилищные условия. И взамен на это услуга не так уж обременительна, – и мужчина стал подыматься, тут же подхваченный под руку подскочившим Куртом.

- Но.., – попыталась я продолжить разговор.

- Мы с вами обязательно договорим в другой раз, а сейчас извините, Мира, мне необходимо посетить лекаря и принять лекарства, я чувствую, как начало давить в груди сердце.

Господин Морейский довольно быстро удалился, опираясь на свою опору и подстраховываемый Куртом. Я же осталась сидеть за столиком, разглядывая лежащий на столе кошель. Вот и как я могла оказаться в подобной ситуации?