Страница 2 из 49
По дороге к дому Вячеслав попробовал нам проповеди читать, что если бы мы его послушали, то… Но разозлившаяся Алька рявкнула на него так, что он мигом свой язык прикусил:
- Слава! Если бы мы тебя послушали и легли спать, нас бы, как щенят во сне прирезали! И твоих ребят внизу, под террасой тоже. Это же профи высшей категории. Северокорейский спецназ! А потом подкинули бы какие-нибудь улики, чтобы свалить всю эту кровавую резню на японских националистов. Месть, мол, такая за Северные территории, понимаешь?! Так что перекрестись, что нас на источнике подкараулили, а не в доме. Иначе утром был бы международный скандал такого масштаба, что и до разрыва дипотношений могло дойти.
Вячеслав как-то мигом резко сбледнул с лица, видимо представил себе в красках катастрофу, которой удалось избежать благодаря нашей с Альдоной самоволке. Вот то-то же...!
Пока я в своем номере обрабатывал Снежной королеве ссадины и ушибы чудодейственной мазью, оставшейся еще с Токио, она мне успела кое-что рассказать
- Не переживай, эти корейцы метили в меня, а не в тебя. Тот, которого ты в бассейн стащил потом бросил мне: «Ты хуже предателя - позоришь свою страну, кривляешься перед врагом за деньги, как шлюха! Предала все, чему тебя учили наши учителя!».
- Похоже, у этих чучхе настоящий мусор в голове! - я тихонько откашливаюсь, тру горло
- Все они там отморозки идейные - Альдона тяжело вздыхает - Но отец с ними разберется, можешь даже не сомневаться.
Я только хмыкнул. Вот уж в чем я точно не сомневаюсь! Имант, мать его Янович, никого за дочь не пощадит. Если уж за Савой англичанам такая ответка прилетела, то Северной Корее теперь, наверное, к смене правящей династии пора готовиться. Надо быть полными кретинами, чтобы связываться с Веверсом при его нынешнем высоком положении. Хотя… подозрительна мне что-то такая активность корейцев.
- Любовь моя!
Альдона подозрительно на меня посмотрела.
- А может, это провокация Сеула? С них тоже станется. Поссорить СССР с КНДР – давняя мечта южан.
- Нет… – качает головой Альдона – я узнала того, кто тебя душил. Мы с ним вместе когда-то учились. Вот если только в Пхеньяне у них тоже борьба за власть началась, и кто-то ушлый решил Ким Ир Сена подставить? Такое вполне возможно. Но с этим теперь пусть отец разбирается...
И вот сегодня эта зараза Вячеслав мстительно помалкивает, ни слова от него не добьешься. Хотя я точно знаю - полицию ночью никто не вызывал, и утром в отеле все было тихо. Наши все до утра дрыхли, как сурки, устав и перенервничав на концерте, а хозяйка отеля, разбуженная непонятным шумом в парке, лишь немного поохала над неловкостью Альдоны и на том быстро успокоилась. Из чего я сделал важный вывод: зачистку корейцев наши парни во главе с Владимиром Петровичем провели тихо и грамотно - следов не оставили. Как именно? Нам с Алькой об этом не докладывали. Сказали: меньше знаете, крепче спите. Но я подозреваю, что корейцев вывезли с территории отеля в багажнике машины с дипномерами, никому ведь и в голову не придет ее останавливать. Наверное, допросили их где-нибудь с пристрастием, а потом или прикопали, или притопили.
Сам Владимир Петрович сегодня остался в Киото, видимо продолжает разруливать возникше проблемы, согласуя свои действия с Веверсом. Майкл тоже задержался – следит за отправкой концертной аппаратуры в США. Гор вообще вчера был очень подавленным, чувствовал свою вину за инцидент с микрофоном. А точнее с персоналом.
И у нашего народа настроение минорное, в разговоре парни то и дело возвращаются к вчерашней диверсии. Хорошо еще о ночном нападении никто ничего не знает, иначе бы вообще паника началась. И так Верина мама продолжает истерить - Клаймичу еле-еле удается ее успокаивать и отвлекать разговорами.
- …Ладно, мы хоть город немного посмотрели, в самом известном торговом районе побывали,– сочувствуют нам девчонки - А вы вообще ничего в Киото толком не увидели, кроме стадиона и отеля.
- Почему это?! – возражает Глеб - Мы в Киото самое главное увидели – гейш. И в чайном доме побывали!
- Гейши…! – фыркают девчонки–танцовщицы – подумаешь, куклы размалеванные!
Ага… сразу понятно, кто среди женской половины подрывную работу проводил - Альдона.
Светка всю дорогу не отходит от бледного Лехи, которому явно хреново, и совсем не до разговоров. Зато он был сразу прощен безо всяких подарков и покаяний.
- Вить прости, я снова подвел тебя – начинает он тихо нудеть, стоит мне подойти к ним.
- Лех, ты вообще-то жизнь мне вчера спас. И наши гастроли от провала тоже.
- Тогда может, я останусь с вами до вторника?
- Опасно, да и не стоит геройствовать. Все равно гастроли заканчились, а тебе сейчас нужен врач и больничный режим. Мы бы и сами улетели сегодня, но в Токио еще куча дел осталась.
...В отеле нас радостно встречают Хатико и Ичиро. Может, мне кажется, но щенок еще немножко подрос за эти дни. На мой вопрос: «Как он себя вел?» Ичиро смущенно отводит глаза и говорит, что прекрасно. Понятно. Значит, или хулиганил здесь или чего-нибудь испортил.
Вечером мне даже не разрешают проводить Леху в аэропорт - удалось лишь обнять Мамонта, лежащего на носилках, да пожелать ему хорошей дороги.
Мы с Альдоной под негласным домашним арестом – Вячеслав перестраховывается и, обжегшись на молоке, дует теперь на воду. Зато в самый прайм тайм, по ТВ показывают в записи наш токийский концерт. Устраиваем в холле коллективный просмотр после ужина. Наши все с воодушевлением смотрят на экран, смеются, наблюдая себя со стороны, а я так морально и физически вымотался, что, даже не досмотрев окончания первого отделения, тихо уползаю к себе в номер, прихватив сонного Хатико.
Достаю из сумки подаренный Мизуки веер, и в который раз с грустью рассматриваю его. На сердце такая тоска, что выть хочется. Приходит Альдона. Застав меня за разглядыванием веера, с упреком выдает
- Кот ты мартовский, Селезнев!
– Аленький мой цветочек, ну какой я мартовский, у нас же сейчас июль? – пытаюсь я свести все к шутке
- Для такого блудливого кота и в июле март! Ты думаешь, я не в курсе, когда гейша дарит клиенту свой веер?!
Упс… вот я и прокололся. Но сознаваться никак нельзя, тогда мне вообще кранты. Со вздохом убираю веер в футляр, отношу его в шкаф. Зарываю поглубже в вещи. Надо запретить себе прикасаться к нему, иначе точно сойду с ума.
- Малыш, давай не будем ссориться из-за пустяков...
- Даже и не собиралась! Много чести – недовольно фыркает Альдона, но через несколько секунд все равно добавляет, не сдержавшись – смотрела она на тебя на банкете слишком долго и пристально для приличной гейши.
- Кто «она», и что значит «слишком»? – включаю я дурака и ухожу в глухую оборону
- Ну, эта… Мизуки.
- Аля – начинаю закипать – Мизуки-сан старшая гейша этого дома. Они все там были обязаны ловить глазами каждое мое движение и предугадывать каждое мое желание. Это их работа, им за это Майкл дохрена денег заплатил, понимаешь?! А ты сейчас выносишь мне мозг из-за всякой ерунды, хотя мы уже давно в Токио, и я этих киотских гейш никогда в жизни больше не увижу!
Сонный Хатико приподнимает голову, недовольно смотрит на Альдону и вдруг тихо, предупреждающе ворчит в ее сторону. Защитник мой мохнатый…! Ну, хоть кто-то здесь на моей стороне.
- Смотри, ты даже Хатико достала своими придирками! Все, я в душ и спать. Сил моих нет бодаться с тобой, прости.
...Когда я выхожу из душа, в номере уже никого нет. Только песик, оккупировавший мою кровать, нахально подбирается все ближе к подушкам. А морда при этом такая невинная, невинная… «Кто на подушку? Я на подушку?! Клевета и наговор!». Ложусь рядом, и, вздохнув, почесываю нахаленка за ухом.
- Вот подожди, Хатико... Познакомишься скоро с Имантом Яновичем, он тебя быстро научит Родину любить! Дядя Веверс будку тебе во дворе поставит и на цепь посадит, с него станется – пес приоткрывает глаза и окидывает меня недоверчивым взглядом – Да-да! А то еще будешь спать в сугробе у дома, а рядом будут бродить злые медведи. Это ты из меня и мамы Люды веревки вить можешь, а с этим строгим товарищем не забалуешь, я и сам его иногда побаиваюсь.