Ленинградский стратилат

— Нет, конечно. Просто разведаем обстановку. Это недалеко ведь.

— Ну, давай.

Минут через пятнадцать-двадцать мы уже оказались возле входа в парк. Он был довольно запущенным ещё в моем детстве. А за эти годы подзапустился ещё больше. Зато деревья в глубине здорово разрослись.

— Нет, мне кажется, это не у главного входа произошло. Тут ступеньки и ворота. А соседка рассказывала, тот тип сразу за деревьями скрылся. Я так понял. Чуть дальше пройдем.

— Как скажешь. Я же тут первый раз.

Мы обогнули парадную решетку и уже скоро оказались напротив той части парка, где давно не было ограды. Деревья подступали прямо к тротуару. И толпа здесь довольно быстро могла собраться. По утрам здесь многие срезали угол, чтобы быстрей выйти к автобусной остановке или к молочному магазину.

— Да, похоже, правильно. Отсюда можно сразу в парк кинуться.

Мы прошли между деревьями, по заросшей дорожке добрались до главной аллеи. Там был относительный порядок. Скамейки покрашены в зелёный цвет, урны стоят на своих местах. На клумбах вдоль аллеи уже вовсю полыхали ярко-красные цветы. Не знаю, как они называются, такие с лепестками, похожими на огненные языки. Вдалеке маячил бронзовый Ленин, который указывал поднятой рукой хрен знает куда. То есть именно в ту сторону, куда нам было нужно.

— Пошли.

Темная аллея в самом деле была темной. Может, когда-то она, наоборот, могла называться солнечной и светлой, но только очень давно. Слишком уж узкой ее в свое время сделали. Проектировщики промахнулись. Теперь старые деревья, которые никто не обрезал, разрослись. Их ветки перекрывали небо над головами тех, все-таки забредал сюда. Свет проглядывал, конечно, и полоска неба виднелась, но все равно, нормальным людям не нравилось бродить по этой аллее. Тем более, что статуи по обеим краям тоже смотрелись жутковато. Гипсовый горнист в самом начале аллеи лишился половины руки. Той самой, в которой он держал горн. От локтя до запястья торчала только арматура. И от горна мало что осталось. Другие статуи тоже стояли искалеченные, практически у все чего-то не хватало. Они смотрели на нас белыми глазами, некоторые улыбались, другие оставались серьезными. Спортсмены в тренировочных костюмах или майках и трусах, школьники, рабочие и колхозницы… Взрослые и пионеры… Непонятно, по какому принципу собиралась эта парковая коллекция.

— Почти как на том кладбище, — сказал Влад. — Тоже статуи кругом. Памятники…

— Да, похоже слегка.

Почему-то становилось неуютно под целеустремленными взглядами гипсовых обитателей аллеи. Под подошвами шуршали листья, нападавшие с деревьев. Хотя до осени было еще так далеко… Честно говоря, невольно хотелось ускориться. К тому же, это было бы правильно. Ведь мы решили повторить путь исчезнувшего вампира. Он как раз не шел по аллее прогулочным шагом, а бежал, удирая от любопытных граждан.

— Там еще беседка есть, — я махнул рукой в сторону белокаменного домика, который маячил вдалеке.

— Заглянем?

— Можно.

Мы свернули направо. Путаясь в траве и сухих ветках, добрались до беседки. Я первым сунулся в проем между стойками, поддерживавшими крышу. На полу, на куче сухих листьев и мусора сидел кто-то темный, будто сгустившаяся тень. В следующую секунду тень метнулась к выходу и сшибла меня с ног…

Примечание:

Цветы, похожие на огненные язычки — это сальвия блестящая или сверкающая (Salvia splendens), декоративный шалфей. Алые лепестки идеально вписывались в советскую эстетику. Сальвию часто высаживали в парках и скверах. Яркий цветок и сейчас используется в ландшафтном дизайне, украшает городские клумбы.

Глава 32

Удар был мощный, и я не устоял. А тень бросилась бежать, только сухие ветки на земле захрустели. То есть никакая это была на тень. Высокий парень, весь в черном… Влад протянул мне руку, я вскочил с земли и оба мы кинулись за тем, кто удирал во все лопатки. Летели, не глядя под ноги, только вперёд, перепрыгивая через корни и мусор. Выбежали на аллею, по которой мчался тот парень. Он успел оторваться не так уж намного. Обтянутая черной кожей спина маячила перед нами, ноги так и мелькали. Мы мчались, не разбирая дороги, словно от этой погони зависела жизнь или смерть. И не думая, что будет дальше. Только движущаяся цель впереди… Такая охота не могла закончиться ничем хорошим, словно какие-то дикие инстинкты сами включились. В голове стучала только одна мысль: нагнать, схватить, повалить на землю. Молчаливая охота за тенью, которая и не тень вовсе… Ладно еще, никто не попался навстречу, иначе его бы просто затоптали. Тот, за кем мы бежали, оказался очень выносливым, не сбавлял темп, даже ускорился. Но потом расстояние чуть уменьшилось. Оставался последний рывок... Я на бегу повернул голову к Владу и… не увидел его. Ведь только что был рядом? Я обернулся, увидел, что он стоит согнувшись и схватившись за левый бок.

— Что с тобой?

Черная тень удалялась, еще несколько секунд — и ее уже не догонишь. Но я вернулся назад.

— Что случилось? Тебе плохо опять?

Он молча кивнул. Я помог ему дойти до скамейки, ладно хоть она рядом оказалась. Через минуту Влад выдохнул:

— Макс, ты… не потерял тот пузырек?

А если и в самом деле потерял во время погони? Я же раньше чувствовал, как увесистый пузырек натягивает ткань внутри кармана. А теперь нет… К счастью, пузырек с запасом крови остался на месте, не выпал случайно. Видимо, я привык: карман что-то оттягивает, вот и перестал замечать. Я отвинтил крышку, кровь внутри была в целости и сохранности. Только из-за тряски чуть-чуть размазалась по внутренней стороны крышки.

— Держи.

Влад поднес пузырек к губам, жадно выпил всю кровь. Потом запустил опустевшую тару в урну. Стекло звякнуло о металл.

— Черт, как назло все… Я просто вдруг почувствовал, что свалюсь… если прямо сейчас не выпью хоть глоток. Совсем немного смог вытерпеть. А потом все уже… в глазах потемнело, и кранты.

— Мы молодцы — догадались прихватить с собой.

— Упустили зато его.

— Ничего, поймаем еще.

Он лег на cкамейку, сжался в комок.

— Никогда бы не поверил, что стану таким дохляком. Отец прав оказался. Вечно твердил, что я плохо кончу...

Я присел рядом на краешек ободранной, сто лет не крашеной скамейки.

— Сейчас тебе получше станет, и домой пойдем.

— Прости, что так получилось.

— Брось, нормально все. Ты слишком рано с постели встал. Поэтому так. Не надо было сегодня в институт ехать.

— Тебе уже ведь надоело со мной нянчиться… Ну ладно, до тридцатого недолго осталось.

— Хватит! Выкинь из головы. У каждого на каком-нибудь кладбище тезка похоронен. И даты совпадать могут.

Он не ответил, но и так было ясно: мои слова его не убедили. Они не были убедительными, конечно. Я сам это прекрасно понимал.

Темная аллея по-прежнему оставалась безлюдной. Я давно не был в этом парке, но и раньше она мало кого привлекала. Гуляли в основном по центральной аллее и отходившим от нее заасфальтированным дорожкам. Да и время уже было послеобеденное. Родители с детьми, пенсионеры и любители бега выбирались в старый парк обычно в первой половине дня. Теперь мне мерещилось, что я будто слился с тишиной, которая царила вокруг. Ни одного шороха. Птицы не щебетали, шум машин с дороги не доносился, она была далеко… Какое-то странное оцепенение, длившееся очень долго. Тишину прервал Влад, который вдруг приподнял голову и сказал:

— Пройдемся еще? Он, конечно, свалил давно. Но на всякий случай…

— Ты вообще идти-то можешь?

— Наверное, — Он сел на скамейке, потом осторожно поднялся на ноги. — Вроде, нормально. Пойдем?

— Ну давай.

Мы довольно медленно двинулись дальше, добрались до конца аллеи, обошли все уголки парка. Понятно, что новенького вампира уже и след простыл. Глупо было бы рассчитывать на двойную удачу. Хотя…

— Он ведь вернулся сюда. А только вчера утром убегал от прохожих. Знал, что его преследовали. Мог сообразить: опять будут разыскивать. И вообще, кому охота возвращаться после такого? Но все равно вернулся. Может, ему просто некуда больше идти?