Страница 8 из 9
Война мышей и лягушек
(Отрывок)
Слушайте: я расскажу вам, друзья,про мышей и лягушек.Сказка ложь, а песня быль, говорят нам;но в этойСказке моей найдётся и правда. Милости жпросимТех, кто охотник в досужный часок пошутить,посмеяться,Сказки послушать, а тех, кто любит смотретьисподлобья,Всякую шутку считая за грех, мы просим покорноК нам не ходить и дома сидеть да высиживатьскуку.Было прекрасное майское утро. Квакундвадесятый,Царь знаменитой породы, властительближней трясины,Вышел из мокрой столицы своей, окружённыйблестящейСвитой придворных. Вприпрыжку онивзобрались на пригорок,Сочной травою покрытый, и там, на кочкеусевшись,Царь приказал из толпы его окружавшихпочётныхСтражей вызвать бойцов, чтоб его, царя,забавлялиБоем кулачным. Вышли бойцы; началося;уж многоБыло лягушечьих морд царю в угожденьеразбито;Царь хохотал; от смеха придворная квакаласвитаВслед за его величеством; солнце взошло ужна полдень.Вдруг из кустов молодец в прекраснойбеленькой шубке,С тоненьким хвостиком, острым, как стрелка,на тоненьких ножкахВыскочил; следом за ним четыре таких же,но в шубкахДымного цвета. Рысцой они подбежали к болоту.Белая шубка, носик в болото уткнув и поднявшиПравую ножку, начал воду тянуть, и казалось.Был для него тот напиток приятнее мёда; головкуЧасто он вверх подымал, и вода с усастогорыльцаМелким бисером падала; вдоволь напившисьи лапкойРыльце обтёрши, сказал он: «Какое раздольестудёнойВыпить воды, утомившись от зноя!Теперь понимаюТо, что чувствовал Дарий, когда он, в бегствеиз мутнойЛужи напившись, сказал: я не знаю вкуснеенапитка!»Эти слова одна из лягушек подслушала; тотчасСкачет она с донесеньем к царю:из леса-де вышлиПять каких-то зверьков, с усами турецкими, ушиДлинные, хвостики острые, лапки как руки;в осокуВсе они побежали и царскую воду в болотеПьют. А кто и откуда они, неизвестно. С десяткомСтражей Квакун посылает хорунжего Пышкупроведать,Кто незваные гости; когда неприятели – взять их,Если дадутся; когда же соседи,пришедшие с миром,—Дружески их пригласить к царю на беседу.СошедшиПышка с холма и увидя гостей, в минуту узнал их:«Это мыши, неважное дело! Но мне не случалосьБелых меж ними видать, и это мне чудно.Смотрите ж, —Спутникам тут он сказал, – никого не обидеть.Я с нимиСам на словах объяснюся. Увидим, что скажетмне белый».Белый меж тем с удивленьем великим смотрел,приподнявшиУши, на скачущих прямо к нему с пригоркалягушек;Слуги его хотели бежать, но он удержал их.Выступил бодро вперёд и ждал скакунов;и как скороПышка с своими к болоту приблизился:«Здравствуй, почтенныйВоин, – сказал он ему, – прошу не взыскать,что без спросуВашей воды напился я; мы все от охоты устали;В это же время здесь никого не нашлось;благодарныОчень мы вам за прекрасный напиток;и сами готовыРавным добром за ваше добро заплатить;благодарностьЕсть добродетель возвышенных душ».Удивлённый такоюУмною речью, ответствовал Пышка:«Милости просимК нам, благородные гости; наш царь,о прибытии вашемСведав, весьма любопытен узнать:откуда вы родом,Кто вы и как вас зовут. Я послан сюдапригласить васС ним на беседу. Рады мы очень,что вам показаласьНаша по вкусу вода, а платы не требуем: водуСоздал господь для всех на потребу,как воздух и солнце».Белая шубка учтиво ответствовал: «Царская воляБудет исполнена; рад я к его величеству с вамиВместе пойти, но только сухим путём, не водою;Плавать я не умею; я царский сын и наследникЦарства мышиного». В это мгновенье,спустившись с пригорка,Царь Квакун со свитой своей приближался.ЦаревичБелая шубка, увидя царя с такою толпоюНесколько струсил, ибо не ведал, доброе ль,злое льБыло у них на уме. Квакун отличался зелёнымПлатьем, глаза навыкат сверкали, как звёзды,и пузомГромко он, прядая, шлёпал. Царевич Белаяшубка,Вспомнивши, кто он, робость свою победил.ВеличавоОн поклонился царю Квакуну. А царь,благосклонноЛапку подавши ему, сказал: «Любезному гостюОчень мы рады; садись, отдохни;ты из дальнего, верно,Края, ибо до сих пор тебя нам видатьне случалось».Белая шубка, царю поклоняся опять, на зелёнойТравке уселся с ним рядом, а царь продолжал:«Расскажи нам,Кто ты, кто твой отец, кто мать, и откуда пришёлк нам?Здесь мы тебя угостим дружелюбно, когда,не таяся,Правду всю скажешь. Я царь и много имеюбогатства —Будет нам сладко почтить дорогого гостядарами».«Нет никакой мне причины, – ответствовалБелая шубка, —Царь-государь, утаивать истину. Сам я породыЦарской, весьма на земле знаменитой;отец мой из домаДревних воинственных Бубликов,царь Долгохвост ИринарийТретий, владеет пятью чердаками,наследием славныхПредков, но область свою он сам расширилвойнами:Три подполья, один амбар и две трети ветчинниОн покорил, победивши соседних царей,а в супругиВзявши царевну Прасковью-Пискуньюбелую шкурку,Целый овин получил он за нею в приданое.В светеНет подобного царства. Я сын царя Долгохвоста,Пётр Долгохвост, по прозванию Хват.Был я воспитанВ нашем столичном подпольепремудрым Онуфрием-крысой.Мастер я рыться в муке, таскать орехи,вскребаюсьВ сыр и множество книг уже изгрыз,любя просвещенье.Хватом же прозван я вот за какое смелое дело:Раз случилось, что множество нас,молодых мышеняток,Бегало по полю взапуски; я как шальной,раззадорясь,Вспрыгнул с разбегу на льва,отдыхавшего в поле, и в пышнойГриве запутался; лев проснулся и лапой огромнойСтиснул меня; я подумал, что буду раздавленкак мошка.С духом собравшись, я высунул нос из-под лапы.«Лев-государь, – ему я сказал, —мне и в мысль не входилоМилость твою оскорбить; пощади, не губи;не ровен час,Сам я тебе пригожуся». Лев улыбнулся (конечно,Он уж покушать успел) и сказал мне:«Ты, вижу, забавник.Льву услужить ты задумал. Добро,мы посмотрим, какуюМилость окажешь ты нам? Ступай».Тогда он раздвинулЛапу, а я давай бог ноги. Но вот что случилось:Дня не прошло, как все мы испуганы былив подпольяхНаших львиным рыканьем: смутилась,как будто от бури,Вся сторона. Я не струсил, выбежал в полеи что жеВ поле увидел? Царь Лев, запутавшисьв крепких тенётах,Мечется, бьётся как бешеный, кровью глазаналилися,Лапами рвёт он верёвки, зубами грызёт их,и былоВсё то напрасно – лишь боле себя онзапутывал. «Видишь,Лев-государь, – сказал я ему, —что и я пригодился.Будь спокоен: в минуту тебя мы избавим».И тотчасСозвал я дюжину ловких мышат: принялись мыработатьЗубом, узлы перегрызли тенёт, и Лев распутлялся.Важно кивнув головою косматой и насдопустившиК царской лапе своей, он гриву расправил,ударилСильным хвостом по бёдрам и в три прыжкаочутилсяВ ближнем лесу, где вмиг и пропал.По этому делуПрозван я Хватом, и славу свою поддержать ястараюсь;Страшного нет для меня ничего; я знаю,что смелымБог владеет. Но должно, однако, признаться,что всюдуЗдесь мы встречаем опасность. Так бог ужземлю устроил —Всё здесь воюет: с травою Овца,с Овцою голодныйВолк, Собака с Волком, с Собакой Медведь,а с МедведемЛев. Человек же и Льва, и Медведя,и всех побеждает.Так и у нас, отважных Мышей,есть много опасных,Сильных гонителей: Совы, Ласточки, Кошки,а всех ихЗлее козни людские. И тяжко подчас намприходит.Я, однако, спокоен; я помню, что мнемой наставникМудрый, крыса Онуфрий, твердил:беды нас смиреньюУчат. С верой такою ничто не беда. Я доволенТем, что имею, счастию рад, а в несчастьене хмурюсь».Царь Квакун со вниманием слушалПетра Долгохвоста.«Гость дорогой, – сказал он ему, —признаюсь откровенно;Столь разумные речи меня в изумленье приводят.Мудрость такая в такие цветущие лета!Мне сладкоСлушать тебя: и приятность и польза!Теперь опиши мнеТо, что случалось, когда с мышиным вашимнародом,Что от врагов вы терпели и с кем когда воевали».«Должен я прежде о том рассказать,какие нам козниСтроит наш хитрый двуногий злодей, Человек.Он ужасноЖаден; он хочет всю землю заграбить одини с МышамиВ вечной вражде. Не исчислитьвсех выдумок хитрых, какимиНаше он племя избыть замышляет.Вот, например, онДомик затеял построить: два входа, широкийи узкий;Узкий заделан решёткой, широкий с подъёмноюдверью.Домик он этот поставил у самого входав подполье.Нам же сдуру на мысли взбрело, что, поладитьС нами желая, для нас учредил он гостиницу.ЖирныйКус ветчины там висел и манил нас;вот целый десятокСмелых охотников вызвали в домик забраться,без платыВ нём отобедать и верные вести принесть нам.Входят они, но только что начали дружновисячийКус ветчины тормошить, как подъёмная дверьс превеликимСтуком упала и всех их захлопнула. Тут поразилоСтрашное зрелище нас: увидели мы, как злодеиНаших героев таскали за хвост и в воду бросали.Все они пали жертвой любви к ветчинеи к отчизне.Было нечто и хуже. Двуногий злодей наготовилМножество вкусных для нас пирожкови расклал их.Словно как добрый, по всем закоулкам;народ нашОчень доверчив и ветрен, мы лакомки —бросилась жадноВся молодёжь на добычу. Но что же случилось?Об этомВспомнить – мороз продирает по коже!Открылся в подпольеМор: отравой злодей угостил нас.Как будто шальныеС пиру пришли удальцы: глаза навыкат, разинувРты, умирая от жажды, взад и вперёдпо подпольюБегали с писком они, родных, друзей и знакомыхБоле не зная в лицо; наконец, утомясь,обессилев,Все попадали мёртвые лапками вверх; запустелаЦелая область от этой беды; от ужасного смрадаТрупов ушли мы в другое подполье,и край наш родимыйНадолго был обезмышен. Но главное бедствиенашеНыне в том, что губитель двуногий крепкосдружился,Нам ко вреду, с сибирским котом,Федотом Мурлыкой.Кошачий род давно враждует с мышиным.Но этотХитрый котище Федот Мурлыка для наснаказаньеБожие. Вот как я с ним познакомился.Глупым мышонкомБыл я ещё и не знал ничего. И мне захотелосьВысунуть нос из подполья. Но мать-царицаПрасковьяС крысой Онуфрием крепко-накрепко мнезапретилиНорку мою покидать, но я не послушался,в щёлкуВыглянул: вижу камнем выстланный двор;освещалоСолнце его, и окна огромного дома светились;Птицы летали и пели. Глаза у меня разбежались.Выйти не смея, смотрю я из щёлки и вижу:на дальнемКрае дороги зверок усастый, сизая шкурка.Розовый нос, зелёные глазки, пушистые уши.Тихо сидит и за птичками смотрит, а хвостик,как змейка,Так и виляет. Потом он своею бархатной лапкойНачал усастое рыльце себе умывать. ОблилосяРадостью сердце моё, и я уж сбирался покинутьЩёлку, чтоб с милым зверьком познакомиться.Вдруг зашумелоЧто-то вблизи; оглянувшись, так я и обмер.Какой-тоСтрашный урод ко мне подходил; широко шагая,Чёрные ноги свои подымал он, и когти кривыеС острыми шпорами были на них;на уродливой шееДлинные косы висели змеями; нос крючковатый;Под носом трясся какой-то мохнатый мешок,и как будтоКрасный с зубчатой верхушкой колпак, с головыперегнувшись,По носу бился, а сзади какие-то длинные крючьяРазного цвета торчали снопом.Не успел я от страхаВ память прийти, как с обоих боков поднялисьу уродаСловно как парусы, начали хлопать, и он,раздвоившиОстрый нос свой, так заорал, что менякак дубинойТреснуло. Как прибежал я назад в подполье,не помню.Крыса Онуфрий, услышав о том, что случилосьсо мною,Так и ахнул. «Тебя помиловал бог, —он сказал мне, —Свечку ты должен поставить уроду, который таккстатиКриком своим тебя испугал; ведь это наш добрыйСторож петух; он горлан и с своими большойзабияка;Нам же, мышам, он приносит и пользу:когда закричит он,Знаем мы все, что проснулися наши враги;а приятель,Так обольстивший тебя своей лицемерною харей,Был не иной кто, как наш злодей записной,объедалоКот Мурлыка; хорош бы ты был, когда быс знакомствомК этому плуту подъехал: тебя б он порядкомпогладилБархатной лапкой своею; будь же вперёдосторожен».Долго рассказывать мне об этом проклятомМурлыке;Каждый день от него у нас недочёт. Расскажу яТолько то, что случилось недавно.Разнёсся в подпольеСлух, что Мурлыку повесили. Наши лазутчикисамиВидели это глазами своими. Вскружилосьподполье:Шум, беготня, пискотня, скаканье, кувырканье,пляска, —Словом, мы все одурели, и сам мой ОнуфрийпремудрыйС радости так напился, что подрался с царицейи в дракеХвост у неё откусил, за что был и высеченбольно.Что же случилось потом? Не разведавши делапорядком,Вздумали мы кота погребать, и надгробное словоТотчас поспело. Его сочинил поэт нашподпольныйКлим по прозванию Бешеный Хвост;такое прозваньеДали ему за то, что, стихи читая, всегда онВ меру вилял хвостом, и хвост, как маятник,стукал.Всё изготовив, отправились мы на поминкик Мурлыке;Вылезло множество нас из подполья;глядим мы, и вправдуКот Мурлыка в ветчинне висит на бревне,и повешенЗа ноги, мордою вниз; оскалены зубы; как палка,Вытянут весь; и спина, и хвост, и передние лапыСловно как мёрзлые; оба глаза глядят не моргая.Все запищали мы хором: «Повешен Мурлыка,повешенКот окаянный; довольно ты, кот, погулял;погуляемНынче и мы». И шесть смельчаков тотчасвзобралисяВверх по бревну, чтоб Мурлыкины лапыраспутать, но лапыСами держались, когтями вцепившись в бревно,а верёвкиНе было там никакой, и лишь толькок ним прикоснулисьНаши ребята, как вдруг распустилися когти,и на полХлопнулся кот, как мешок. Мы все по угламразбежалисьВ страхе и смотрим, что будет. Мурлыка лежити не дышит,Ус не тронется, глаз не моргнёт – мертвец,да и только.Вот, ободрясь, из углов мы к нему подступатьпонемногуНачали: кто посмелее, тот дернёт за хвост,да и тягуДаст от него, тот лапкой ему погрозит,тот подразнитСзади его языком, а кто ещё посмелее,Тот, подкравшись, хвостом в носу у негопощекочет.Кот ни с места, как пень. «Берегитесь, —тогда нам сказалаСтарая мышь Степанида, которой МурлыкиныкогтиБыли знакомы (у ней он весь зад ободрал,и насилуКак-то она от него уплела), – берегитесь:МурлыкаСтарый мошенник; ведь он висел без верёвки,а этоЗнак недобрый; и шкурка цела у него».То услыша,Громко мы все засмеялись. «Смейтесь,чтоб после не плакать, —Мышь Степанида сказала опять, —а я не товарищВам». И поспешно, созвав мышеняток своих,убраласяС ними в подполье она. А мы принялиськак шальныеПрыгать, скакать и кота тормошить. Наконец,поуставши,Все мы уселись в кружок перед мордой его,и поэт нашКлим, по прозванию Бешеный Хвост,на Мурлыкино пузоВзлезши, начал оттуда читать намнадгробное слово.Мы же при каждом стихе хохотали.И вот что прочёл он:«Жил Мурлыка; был Мурлыка кот сибирский,Рост богатырский, сизая шкурка, усы, как у турка;Был он бешен, на краже помешан,за то и повешен,Радуйся, наше подполье!..» Но только успелпроповедникЭто слово промолвить, как вдруг наш покойникочнулся.Мы бежать… Куда ты! Пошла ужасная травля.Двадцать из нас осталось лежать на месте;а раненых втроеБолее было. Тот воротился с ободранным пузом.Тот без уха, другой с отъеденной мордой, иномуХвост был оторван, у многих так страшноискусаны былиСпины, что шкурки мотались, как тряпки,царицу ПрасковьюЧуть успели в нору уволочь за задние лапки,Царь Иринарий спасся с рубцом на носу,но премудрыйКрыса Онуфрий с Климом-поэтом досталисьМурлыкеПрежде других на обед. Так кончился пир нашбедою».. . . . . . . . . . . . . . . . . .