Страница 10 из 49
— Прошу прощения, — сказал помрачневший Ричард, — вы принимаете решение по делу, полагаясь на печенье? Мы ведь даже не можем знать, сама ли мисс Харрис его испекла.
Я мгновенно покраснела, но уже не от радости. Этот тип посмел задеть мою профессиональную честь!
— Знаете, это слишком! — закричала я, вскочив на ноги, — вы перешли все границы! Сначала обвиняете меня в мошенничестве, а теперь говорите, что я принесла чужое печенье?! Я лично подобрала идеальное сочетание алхимических порошков для этого рецепта ещё в десять лет! И уже почти полжизни пеку имбирное печенье каждый год! Я и с закрытыми глазами его приготовлю! Хотите, прямо сейчас наизусть перечислю все ингредиенты и этапы работы?! Или лучше пойдёмте и спросим постоянных клиентов, любой подтвердит, что это моё печенье! — Я так активно жестикулировала, что в какой-то момент услышала треск рвущихся ниток на платье, но остановиться уже не могла. Я схватила печенье из корзинки и сунула его под нос Ричарду. — Чувствуете? Только в моём рецепте есть душистый чёрный перец, а здесь, смотрите. — Я разломила печенье пополам. — Эти маленькие блестящие крупинки получились, потому что я смешала радость, надежду и ностальгию! Другие кулинары никогда не добавляют к радости ностальгию, потому что считают их несовместимыми. А я кладу! Ясно?!
Судья тихо посмеивался, а Ричард удивлённо смотрел на меня. Затем кашлянул и заговорил.
— Мне позволено будет сказать последнее слово, прежде чем меня казнят за оскорбление печенья? — хмыкнул он.
Я положила печенье обратно в корзинку.
— За оскорбление моей профессиональной чести, — на последних словах я сделала акцент, — мне бы следовало вызвать вас на кулинарную дуэль. Но боюсь, вы проиграете ещё до начала битвы. К тому же на кухне и без вас достаточно сухарей, — тихо прибавила я.
— Сухарей? — переспросил Ричард и усмехнулся, — что у вас за странная манера сравнивать людей с едой? То редис, то сухарь. Может, вы сидите на диете? Голодные люди всегда злые.
— Да какая может быть диета?! Я же целыми днями готовлю десерты! Или думаете, я не пробую свою выпечку, прежде чем отдать клиенту? — фыркнула я, — и вообще, если в этой комнате и есть злые люди, то это точно не я. Мне и в голову бы не пришло обвинять людей в мошенничестве на основе каких-то дурацких подозрений.
Взгляд Ричарда снова стал ледяным.
— Моя работа, как королевского юриста, как раз заключается в том, чтобы проверять факты. Только дураки верят людям на слово, — сказал он.
Молчавший всё это время судья, наконец, решил вмешаться в нашу перебранку.
— Мистер Миллер и мисс Харрис, прошу вас воздержаться от взаимных оскорблений. Это суд, а не рынок. — Под строгим взглядом судьи я замолчала и села на своё место. — Прекрасно. Думаю, в этом деле мне уже всё ясно и я готов озвучить вам свой вердикт. — Услышав его слова, я напряглась, тогда как Ричард по-прежнему был невозмутим. — Как уже было сказано ранее, я склонен верить словам мисс Харрис. Поскольку она заплатила арендную плату за этот месяц, по закону вы не имеете права её выгнать. Мисс Харрис может пользоваться помещением по своему усмотрению. А по истечении указанного срока вы, мистер Миллер, сами будете решать, продлять договор или нет.
Ричард посмотрел на судью, а затем медленно поднялся.
— Мне всё ясно, господин судья, — сказал он.
Неужели сдаётся? Моя взяла! Я уже хотела улыбнуться, но Ричард развернулся и холодно посмотрел на меня. В его взгляде по-прежнему была враждебность и недоверие. Затем, не говоря ни слова, он вышел из кабинета. Повинуясь внезапному порыву, я побежала за ним. Мне нужно было выяснить, смирился ли он или попытается выселить меня другим способом. Ричард уже успел накинуть пальто и направился к лестнице.
— Мистер Миллер, подождите! — крикнула я и, вытянув руку, сумела ухватить его за локоть.
В тот же миг раздался характерный треск рвущихся ниток. Я в ужасе замерла, чувствуя, как рукав моего платья медленно сползает к запястью, щекоча кожу и обнажая плечо. Как назло, именно в этот момент Ричард обернулся. Я отпустила его локоть и попыталась как-то прикрыть свою наготу, но рукав не желал возвращаться на место. Мои щёки горели от смущения и наверняка приобрели красный цвет. Будто свёклой натёрли, как любила говорить мама. Ричард скользнул по мне взглядом, отчего у меня запылали не только щёки, но и всё лицо.
— Так сильно хотели со мной поговорить, что чуть не выпрыгнули из платья? — насмешливо спросил он.
На меня словно вылили ведро кипятка.
— Что?! Да я… да я никогда! А вы… вы… — задохнулась я, не в силах подобрать слова, настолько была возмущена.
— Я? Кто я? — спросил он, сложив руки на груди, — я уже был редисом, потом сухарём, любопытно с кем вы сравните меня теперь?
Одной рукой я удерживала рукав на плече, а другую сжала в кулак от злости. До чего мерзкий тип этот королевский юрист! Как не стыдно насмехаться над девушкой в такой момент?! И почему рядом с Ричардом я всегда попадаю в дурацкое положение?
— Вы — лук! — процедила я.
— Лук? Репчатый или зелёный? Впрочем, это не важно. Интереснее узнать, почему я именно лук? — уточнил он.
— Потому что, если посмотреть на вас со стороны, вроде приличный человек. А как свяжешься, плакать от вас хочется! — объяснила я, всё ещё негодуя.
Ричард усмехнулся. Похоже, мои слова его не обидели, как я надеялась. Впрочем, чему я удивляюсь? Разве можно задеть человека с ледяным сердцем?
— Так что вам всё-таки от меня нужно, мисс Харрис? — спросил Ричард.
Мне хотелось сказать ему какую-нибудь гадость, но я сдержалась. Толку от этого не будет, из любой ссоры Ричард всё равно выйдет победителем.
— Хотела узнать, вы принимаете вердикт городского судьи или по-прежнему будете пытаться меня выселить? — прямо спросила я.
Ричард снова окинул меня взглядом. По его лицу трудно было понять, о чём он думает.
— Как королевский юрист, я чту закон превыше всего, так что против решения суда не пойду, — сказал он. Я даже не успела порадоваться, как Ричард продолжил. — Но у меня есть привычка доводить дела до конца. Я не уеду из Колдсленда, пока не разберусь в том, что произошло.
— Разберётесь? — упавшим голосом повторила я.
— Именно, — подчеркнул Ричард, — сделка между вами и моим дедушкой выглядит подозрительно. Он был добрым и великодушным человеком, а такие качества, к сожалению, часто привлекают разного рода проходимцев. Мой дедушка не раз становился жертвой мошенников. Пусть он уже покинул этот мир, долг обязывает меня изучить все до мелочей. Я не успокоюсь, пока не докопаюсь до правды.
Правды? А разве судья только что не подтвердил мои слова? Какой упрямый тип!
— Я уже сказала вам правду. Почему вы мне не верите? — прямо спросила я.
— Как я уже говорил, королевские юристы никому не верят на слово, — ответил он.
— Тяжело так жить, — тихо сказала я.
Ричард пожал плечами.
— Благодаря этому, я в безопасности, — также тихо ответил он.
Ричард снял белый кашемировый шарф и набросил мне на плечи, прикрывая обнажённую кожу. От неожиданности я замерла, словно восковая фигура. Когда мягкий, тёплый кашемир коснулся моей кожи, я вздрогнула и посмотрела на Ричарда. Но он уже развернулся, чтобы уйти.
— Ваш шарф… — только и сказала я.
— Оставьте себе. Девушке неприлично ходить на людях в таком виде, — бросил он, не оглядываясь, и ушёл.
А я ещё какое-то время смотрела ему вслед. Сзади послышалось негромкое покашливание. Я обернулась и увидела судью. Он стоял в дверях кабинета с моим пальто, корзинкой и бумагами в руках.
— Как прекрасна молодость, — мечтательно сказал он.
Я быстро обернула шарф вокруг плеч и поспешила забрать у него свои вещи.
— Вы это к чему? — настороженно спросила я.
— Нет-нет, ничего. — Тут же отмахнулся судья. — Просто вы и мистер Миллер такая страстная пара.
— Прошу прощения? Я и он? Пара?! — возмущённо воскликнула я.
В ответ судья только рассмеялся. Да он что слепой? Представить меня и Ричарда парой? Как вообще можно было додуматься до такого?! Я решила не продолжать этот разговор. Пусть судья остаётся в плену своих фантазий, если хочет.