Красавица и кузнец

— Не знаю, что и сказать. Какой ответ заставит вас это повторить?

— О, я повторю непременно. — Он большим погладил пальцем ее щеку. — Просто хочу понять, как быстро можно действовать.

— Можно чуть быстрее. — В конце концов, она ждала двадцать три года.

— Как скажете, — волнующе и чувственно промурлыкал Аарон.

И снова прижался ртом к ее губам. От теплого трения те разомкнулись, и его язык проник внутрь. Вторжение ошеломляло. Диане показалось, что сама земля под ней растаяла, унося неведомым течением в неизведанные моря далеко за пределы ее опыта.

Словно почувствовав неуверенность Дианы, Аарона напрягся, прижимая ее крепче к груди. Голова Дианы сама по себе откинулась назад, оставляя ее уязвимой. Аарон тут же углубил поцелуй. Его язык коснулся ее языка. Жесткие усы кололи губы. Так интригующе и по-мужски! Ей хотелось погладить его кончиками пальцев по щеке, но храбрость оставила Диану — она боялась совершить ошибку и положить всему конец. Пусть это длится вечно.

Когда Аарон наконец от нее отстранился, то не сделал ни малейшей попытки скрыть, что тоже ошеломлен. Это было заметно по его взгляду: там бил глубокий родник взаимного желания, что они едва всколыхнули.

— Мистер Доус, — вздохнула Диана. — Что мы делаем?

— Для начала, зовите меня Аарон.

Диана сразу же попробовала:

— Аарон… Что мы делаем?

Тот немного отодвинулся.

— Полагаю, сейчас я должен вновь произнести свою вчерашнюю речь. Напомнить тебе, что ты благородная леди, а я ремесленник, и у нас ничего не выйдет. Сказать, что нам лучше вновь обмениваться долгими взглядами через лужайку и никогда больше не заговаривать о произошедшем. Но дело в том, что сегодня мне не хочется снова произносить ту речь.

— Отлично, — вздохнула с облегчением Диана. — Потому что у меня нет настроения опять ее слушать.

— Мы оба трезвы. Стоит прекрасный ясный денек. Ты взрослая женщина, и разумная к тому же. Думаю, вполне способна правильно оценить ситуацию. Я полагаю, ты знаешь, чего хочешь.

Сердечко Дианы забилось сильнее. Какой чудесный подарок! Никто ей такого еще не преподносил.

Аарон опустил ладонь ей на руки.

— Между нами что-то происходит. Сомневаюсь, готовы ли мы дать этому название, не говоря уж о том, чтобы решить, как нам это сохранить. Но если ты не против, можем провести больше времени вместе и во всем разобраться.

— Не возражаю. Совсем не возражаю.

Боже. Они договорились. Впервые в жизни у Дианы появился подходящий поклонник — и он был кузнецом. Если матушка узнает — ее удар хватит

— Но, наверное, нам следует проявлять осторожность. По крайней мере пока, — добавила Диана.

Что-то вспыхнуло в глазах Аарона, и она разволновалась, не оскорбила ли его. Разумеется, это не означало, что Диана стыдилась поклонника. Просто вела себя осмотрительно.

Диана потеребила флакончик с микстурой, что висел на шее. От старых привычек сложно избавиться.

Аарон потянулся отвязать поводья.

— Лучше верну-ка я тебя в пансион. Я ведь обещал твоей маменьке, что ты не покроешься веснушками. — Он криво ухмыльнулся. — Говорят, мне дадут за это шиллинг.

— Подожди… — Бричка не успела тронуться с места, как Диана встала, повернулась и толкнула складную крышу. Их залило солнечным светом. Потом сняла плащ и уселась на место, взяв Аарона под руку. — Теперь можем ехать.

Глава 4

— Я распределила все роли, — сказала Шарлотта, вручая листки с пьесой собравшимся в “Рубине Королевы” леди. — Давайте разок пробежимся по сценарию.

— Господь свидетель, больше нам заняться нечем, — посетовала мисс Прайс, глядя в окно, где занимался очередной дождливый день.

Диана посмотрела на свою копию. Наверху было подписано: “Урсула”.

— В самом деле? Я думала, мы еще ни о чем не договорились. Почему я играю Урсулу?

— Это самая легкая роль, поверь, — принялась увещевать ее Шарлотта. — Остальным придется кричать и умолять сохранить им жизнь, а твоя задача просто стоять на сцене и выглядеть невинно.

Невинно? Диана приподняла бровь. Если бы они видели, как она вчера целовалась с мистером Доусом в бричке викария, все еще считали бы ее идеальной кандидатурой на эту роль? Нет, не с мистером Доусом. С Аароном.

Аарон, Аарон, Аарон!

— Диана!

— Прости, что? — встряхнулась та.

— Твоя реплика.

Просмотрев первую страницу, Диана отыскала свою часть и прочла вслух ровным тоном:

— О, горе, горе. Отец согласился выдать меня за сына языческого царя. Я скорее умру, чем позволю себя осквернить.

— Громче, Диана! — с упреком выкрикнула матушка с другого конца комнаты. — Тебя совсем не слышно. Представь, что за кулисами стоит лорд Дрю и ждет выхода.

— И с выражением! — добавила Шарлотта. Она встала, откинула руку в сторону, прижав другую ко лбу: — О, горе, ГОРЕ! Я скорее УМРУ!

— Сомневаюсь, что у меня хватит актерского дарования, — вздохнула Диана.

— Разумеется, хватит.

— Что ж, возможно, мне это сегодня просто не по силам.

— Ты больна? — вскинулась матушка.

Диана помедлила. Она обещала себе больше не оправдываться болезнью. Но ей не хотелось торчать в пансионе, когда можно было бы увидеться с Аароном.

Целовать Аарона. Касаться Аарона. Обнимать Аарона и тонуть в его больших, сильных руках. И совершенно не хотелось представлять из себя деву-мученицу.

— Я так и знала, — запричитала матушка. — Знала, что от солнца ты расхвораешься. Хватит с тебя на сегодня репетиции. Ступай наверх и отдохни. Я не позволю тебе свалиться с приступом, когда наступит пора отправляться в Амбервейл. Настойка леди Райклиф еще осталась?

— Уверена, она не понадобится. Но пожалуй, я и правда пойду. — Диана повернулась к мисс Бертрам: — Не могли бы вы почитать мои реплики?

Та тревожно вздернула брови:

— Я… О, даже не знаю…

— Полагаю, из вас выйдет замечательная Урсула. К тому же, вы сделаете мне большое одолжение.

Девица взяла буклет у Дианы, застенчиво улыбаясь.

— Что ж… Мистеру Эвермуру нравится, как я декламирую.

— Не сомневаюсь.

Выходя из гостиной, Диана пыталась успокоить муки совести. Она не лгала. Маменька просто ошибочно предположила, что ей нездоровится. Так же, как ошибочно предположила, что Диана отправится наверх отдыхать. Однако та поступила иначе — схватила плащ и улизнула через заднюю дверь.

Приблизившись к кузне, Диана ощутила в груди головокружительный трепет. У крыльца не было ни повозок, ни лошадей: значит, скорее всего, она застанет его одного. На лбу заблестела испарина еще до того, как Диана ступила в жаркое помещение, где повсюду летали искры.

Войдя, она обнаружила, что Аарон не стучит по наковальне, а сидит, сгорбившись, за столом и трудится над мелкими деталями.

— Доброе утро, — сказала Диана, слегка покачивая юбками.

Он ненадолго поднял взгляд и коротко поздоровался, а потом снова уткнулся в работу.

— Прости, ты застала меня в сложный момент. Не могу прерваться, иначе все остынет.

— Конечно. Может, лучше заглянуть позже?

Лоб Аарона прорезала морщина.

— Нет. Разве что ты хочешь уйти.

— Я бы хотела остаться. — Диана уселась на свое обычное место. — Если я тебе не помешаю.

На сей раз он посмотрел ей прямо в глаза.

— Ты не можешь помешать.

Не ревущий в горне огонь, а этот взгляд обдал Диану жаром. Господи! И почему она не догадалась захватить веер...

Аарон вернулся к работе, а Диана молча застыла. Ей нравилось смотреть, как он трудится. Это было не то что восхищаться видом влажных от пота мышц. Когда Аарон корпел над чистым металлом, вся его сила сужалась до одной точки. Результатом была страсть. Страсть художника к своим творениям. Диана погладила кулон-четырехлистник, что носила в кармане.

— Ну вот. — Аарон отложил изделие в сторону и утер лоб рукавом.

На виске осталось пятно сажи. Диане это показалось удивительно соблазнительным. Знак страсти, украсивший кожу. Сама мужественность в первозданном виде.