Страница 3 из 12
Что за фокусы? Неужели этот оккультный хлам принес Петр? Но увольнение ему, на первый взгляд, ничего не предвещало, а после нашего разговора – когда бы успел.
Я смяла фотографию и спрятала в карман. Подумаю об этом на досуге.
Мне не привыкать выходить из нашего крыла последней. В офисах уже работали уборщицы и перекрикивали друг друга, обмениваясь новостями. Получалось громко. Лифт пришел сразу, но был забит теми, кто спускался с корпоратива наверху. Сотрудники обоего пола, обмотанные в гирлянды, с откупоренной бутылкой у каждого. Нет уж, толпиться зад об зад в такой компании не очень-то и хотелось.
Я отсалютовала им ключами и карточкой-проходкой и побежал на лестницу. Лифт грянул мне вслед «Это коммунальная-коммунальная квартира…» – хит группы «Дюна» из эпохи динозавров. Моя бабушка бы его не вспомнила, у нее склероз, а у меня где-то в памяти отложился. Кошмар.
По ступенькам спускалась уже спокойно, мне-то куда торопиться. Дома никто не ждет, соберу свой чемодан для ручной клади, засуну в багажник и отправлюсь вместе со всеми стоять в пробках на выезд из города.
Мысли опять переключились на разговор с Петром. Его замкнуло на сексе, на моей якобы неспособности отвечать на его порывы. Так себе страсть была, если честно. Как у кроликов.
Повезло, что он не вспомнил о куда более важной для меня теме. Когда мы были вместе, то я почти решилась на ребенка. Он эти разговоры всерьез воспринимал вряд ли, но и меня его позиция волновала несильно. Больше заботило, что скажет врач. Мы оба сдали кровь, я прошла все другие анализы и почти отважилась бросить противозачаточные, как замаячил очередной большой проект.
Доктор отреагировала спокойно. Тем более что я божилась, что вернусь к этому вопросу через полгода. Впрочем, она очень корректно дала понять, что если дети все-таки в планах, то в тридцать девять пора перестать откладывать. Ни в коем случае, не пугала, но констатировала, что через четыре-пять лет легче не станет – беременность и роды скорее всего пройдут хуже, чем если бы я все-таки вписала их в свое расписание на ближайший год.
Но через полгода мы с Петром расстались, трудозатратный проект сменился двумя такими же. Пришлось немного увеличить штат, и я снова дала себе слово продолжить планирование, просто чуть позже.
Почему я прокручиваю это сейчас? Потому что чувствую разочарование, не привыкла двигаться к цели настолько черепашьим шагом. С другой стороны, у малыша в идеале все-таки должен был отец. Пусть не для помощи мне, но для более гармоничного развития ребенка. Наверное, так…
В этом месте я сбилась с темпа, шагнула широко через две ступеньки сразу. Каблук подвернулся и я полетела вперед, сжимая в руках несколько подарочных коробок, вместо того чтобы все бросить и уцепиться за перила.
Глава 3. Анастасия. Чертова баба
Очнулась я, лежа на площадке между этажами. Видимо, сознание покинуло ровно на мгновение, потому что перед носом продолжала растекаться лужа шампанского. Розы из букета рассыпались, несколько из них переломились. Попробовала встать – и у меня получилось! Ничего себе, да это целое чудо, после такого падения, да с моим везением, ни единой царапины. Разве что голова ватная. Если не полегчает, то неврологу все-таки покажусь.
Я с юности стройная, руки-ноги растут из правильных мест, координация движений вроде нормальная, но была у меня особенность, о которой знали лишь близкие друзья да покойная мама – как Настька упала, так что-нибудь сломала. Например, правую руку я ломала три раза; левую, правда, всего один.
Дефицита кальция мне не ставили, просто неправильно группировалась. Вот как секунду назад: только клинический идиот на инстинктах держался бы за упакованные подарки, а не пытался освободить руки, чтобы прервать падение.
Как добралась до квартиры, я не помнил – как в тумане. Наверное, все-таки на своей машине, потому что ключи положила на место, на комод в коридоре. Прошла через все комнаты туда-обратно, потом еще раз. По-моему, я в порядке, но спать хочется сильнее, чем обычно.
Плюнуть что ли на видовой номер, деньги никто не вернет, но я и не собираюсь отказываться от бронирования, поеду к ним завтра утром. Набрала администратора – гудки, нашла телефон службы приема на ресепшене – гудки. Еще только 19.00, скорее всего у них там сейчас аншлаг, не успевают взять трубку. Ок, позвоню попозже.
Встречу Новый год в постели, такого со мной еще не случалось. Черт, да я уже пять минут пялюсь в одну точку. Значит, не такое уж безобидное падение.
Но укладываться так рано тоже глупо, и я решила обзвонить друзей; для разнообразия поздравлю всех заранее. Ленка с семьей уехала кататься на лыжах на Красную Поляну, ей я дозвонилась первой. Судя по стуку столовых приборов и детским воплям, они где-то ужинают.
– Алле, Насть? Алле.
– Привет! С наступающим! Как там ваши отмороженные задницы?
– Насть, не слышно, какой-то треск.
– Ну что за дыра там у вас, поехали бы в Куршавель что ли.
– Горгона, милая, я не слышу. Сейчас перезвоню.
Прозвище «Горгона» за мной закрепилось еще в школе, из-за склочного нрава и Андрюхи Светлова, который, отвечая тему по античной истории, заявил, что все забыл, потому что я на него пялюсь с третьей парты.
– Хм, такое под силу только Медузе Горгоне, – парировала наша обожаемая Марья Ильинична и тем самым решила мою судьбу.
Петр так умилялся от того, как меня называют девчонки, так умилялся, Персей недоделанный! Стоп, не буду думать о засранце в этот кривой предновогодний вечер. Телефон Ленки больше не отвечал, короткие гудки. Не получилось у меня связаться и с Анкой, в миру – Анной Леонидовной, главврачом городской больницы.
Возможно, Анка – этот тот, кто мне сейчас действительно нужен. Сознание то уплывало, то возвращалось резкими толчками. Я нашла себя лежащей на диване с включенным ноутбуком. С сотовой связью уже засада, хотя часы не пробили двенадцать, а интернет, ничего, работает. Мысль вызвать скорую пульсировала немым вопросом… Нет, уж, такого праздника не заслуживаю даже я.
С трудом, но дошла до коридора, схватила вторую, чудом уцелевшую после падения бутылку шампанского. Заодно вспомнила про фотку с красной звездой на лице, но в кармане ее не нашла. Выпала, ну и фиг с ней. Я сейчас не в том состоянии, чтобы сопоставлять символы и искать вокруг себя адопоклонников. Трясущимися руками умудрилась откупорить брют и наполнить бокал.
Следующий кадр. Я в кресле и сжимаю бокал двумя руками, словно это чашка горячего кофе. Ноут на журнальном столике крутит ютьюб-канал с городскими новостями. Снегопад накрыл ровно половину нашего города: авторы канала показывают карту осадков, поделенную на две равные части. Ух ты, граница проходит чрез наш квартал – то есть в доме через двор снега нет, смешно.
Идем дальше. Какой-то кретин начертил большую пятиконечную звезду, исчерченную линиями, – знак высшего демона ада, комментирует блогер – на здании Академии народного хозяйства, расположенной в географическом центре города. Кстати, это моя альма-матер, здесь я получила свое первое высшее.
Сегодня, точно, не первое апреля? Я смотрю на вытянутую физиономию автора канала, и без того похожую на козлиную, но мне мерещится, что на его лбу возникли маленькие аккуратненькие рожки. Камера переключается дальше, и уже снимают в нашем бизнес-центре. Вот пост охраны, фойе, площадка лифта на первом этаже… А это что, как это может быть?
Между этажами лицом к окну и в луже крови вокруг головы лежит женщина в строгом деловом костюме. Рядом рассыпаны цветы, коробки с рафаэлками, две разбитые бутылки… И все это безобразие заключено в широкий красный круг, как будто маляр успел раньше судмедэкспертов. Это же третий этаж, когда это случилось?
Камера крупным планом останавливается на туфлях покойницы: нежно-сливочные лодочки на среднем каблуке. Мои лучшие туфли, стоили как пол-автомобиля. Я надела их сегодня, чтобы придать уверенности при разговоре с Петром. Что за чертовщина? Руки окончательно слабеют, и бокал катится по толстому ковру.