Страница 4 из 64
Антон же, выпрямившись, извлёк тетрадь, которую показывал мне на парах и, открыв только ему известную страницу, стал на распев читать на латыни.
Я понимал, о чём идёт речь. Ведь именно мой отец учил нас этому языку. В словах моего друга, то и дело повторялись слова «Судьба» «Боги» «Дорога» и «Оберег». Всё, что я сейчас слышал, смахивало на древнюю молитву или гимн, который сочиняли для древнегреческих богов. Ну и викане тоже где-то здесь рядом обитали со своими гимнами природе и богам.
Дым всё струился из чашки, уже окутав мои ноги. Дышать становилось трудно, а мысли стали слипается в один большой комок.
На секунду мне показалось, что круги блеснули ярко серебряным светом и тут же потухли.
— Влад, повторяй за мной. — Скомандовал, как ни в чём не бывало Антон.
И я стал повторять витиеватые слова на латыни. Тело стало потряхивать, а к горлу подступил ком.
Под конец моего попугайничества, дым из чашки уже валил столбом, заполняя всю комнату.
В надежде глотнуть нормального воздуха, я задрал голову вверх и чуть не упал. С потолка в клубах дыма на меня смотрели раскосые миндалевидные глаза. Я моргнул, и видение исчезло, а мой юный Мерлин уже распахивал окно.
Струи прохладного свежего воздуха ворвались в комнату, вытягивая в оконный проём дым.
— Кхе-кже. — кашлял Антон. — Не ожидал, что так надымим. Видно, реально белладонну прислали с синей полынью. Даже сеном не бодяжили. Надо у них только заказывать теперь.
— Да мы чуть не угорели! — вырвалось у меня. — Из круга можно выходить-то? — Спросил я.
— Ага, — кивнул Антон, стоя у окна и вдыхая прохладный воздух улицы. — Блин, Влад прикинь, я чуть глюки не словил, пока гимн произносил. Слыхал, что от полыни и белладонны прёт. Но думал, сказки это.
— Ты нас чуть ни угробил опять, между прочим. — Вышел я из кругов и встал к окну.
— Ой, да ладно. Там трав-то было на десять минут подымить. Так что всё рассчитано было до миллиметра. Ты лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Необычное что-то есть? — Поинтересовался Антон.
— Ага, тошнит меня, мочи нет. — Сказал я и рванул в туалет.
В спину же неслись слова Антона:
— Хорошо, что у тебя волосы не настолько длинные, держать не придётся. И смой, как следует за собой.
Оставшийся вечер мне было хреново. От этого мой друг включил в зале на огромном экране ужастик, под этот фильм я успешно и вырубился.
Проснулся я ни свет ни заря. Хоть нам сегодня и нужно было в институт на учёбу, но только к десяти утра. Я планировал выспаться хотя бы до восьми, но на часах было шесть утра.
Из прихожей же доносились ругательства, переходящие в полноценную брань. Татьяна пришла из клуба и с кем-то знатно ругалась.
— Иди ты нахер мудило под берёзовое. — Произнесла Татьяна, проходя мимо зала.
Увидев меня Таня, слегка покачиваясь, с пару секунд анализировала увиденное, то есть меня. И произнесла в трубку:
— Абонент входит в зону без долбоклюев, конец связи. — После чего прекратила звонок и как ни в чем, ни бывало, прошла ко мне и села рядом на диван.
— Привет. — Уставился я на Таню, принимая сидячее положение.
— Ох, Влад, я тебя разбудила? Прости. Тут просто один козёл настроение испортил, вот я и, ну ты понял. — Стала терять мысль, изрядно подпитая девушка.
— Да ничего. — Отмахнулся я.
Таня поудобнее устроилась на диване, чем заставила меня впасть в краску. Девушка была в обтягивающих джинсах и расстёгнутой наполовину блузке, которая открывала чёрный бюстгальтер и часть груди.
— Вот скажи мне. Ты же, как-никак, к мужикам относишься. Что вам дуракам надо. Ну, познакомился ты с девушкой. Ну, угостил коктейлем пять семь раз. Потанцевал, потёрся, как медведь об ель, об неё на танцполе. Это же не значит, что ты её пометил как кабель, и теперь она должна вся течь от тебя. Я же права? А он сразу, поехали ко мне, я тебе небо в алмазах покажу. Тоже мне ювелир нашёлся.
С трудом оторвавшись от груди девушки, что была в метре от меня и прикрываясь пледом, попытался заговорить:
— Я….
— Ох, да откуда тебе знать Влад. Ты такой прям плюшевый, что тебя хочется на полку к мягким игрушкам убрать. Таких, как ты, бабы после тридцати ищут, когда мозг находят или их бывшие им его возвращают вдоволь на компостировав. Мы же сначала плохишей ищем. Всех таких брутальных и сильных, которые не бояться за жопу взять да грудь помять. Чтобы все подруги завидовали. А на деле, они все к тридцати сдуваются либо спиваются. Ох, тяжело нам Влад живётся, хрен найдёшь нормального парня, что бы и в голове и в штанах всё при парне было. — Подытожила Татьяна.
— Так может сразу нормального искать? — Изучал я телевизор, стараясь не смотреть на чуть не вываливающуюся небольшую грудь Тани из лифчика.
— Так, где его взять-то? Такие, поди, по клубам не шарахаются и за самбуку в постель не тянут. Ты не в курсе о среде их обитания? Я схожу, посмотрю.
Я хотел было открыть рот, чтобы ответить Тане. Но она словно срубленное дерево, повалилась мне на колени и смачно захрапела.
Татьянина грудь была так близко, что мне стало жарко. Вспомнив слова Карлесона, я вылез из-под девушки и, укрыв её пледом, под которым спал, вышел из комнаты.
Дойдя до обители Антона, я увидел, как мой единственный друг вовсю похрапывает. Я даже мог поклясться, что его трели напоминали мотив какой-то рок песни.
В комнате пахло перегаром. Походу, когда я вырубился, Антон нагрянул в бар отца и слегка, а может, и не слегка, поддал.
Все мои попытки разбудить друга закончились сонным посыланием меня на три буквы, и тирадой, что в школу он не пойдёт, ибо каникулы.
Хмыкнув, я вышел из его комнаты и пошёл в прихожую, а уже через пять минут, захлопнув за собой дверь, устремился на улицу.
Пока я плюхал до остановки, в голову лезли воспоминания о груди Тани. Я как мог, их отгонял, но они всё являлись и становились ярче и сочнее.
Залезая в автобус, я посмотрел на табло внутри салона и понял, что на часах уже седьмой час. Интересно, а родителей я успею застать или нет.
Не успел. В квартире было пусто. Включив в прихожей свет, я скинул ботинки и куртку, проходя в зал.
На большой в пол стены стенке, что в советское время была жутким дефицитом, в центре, где стояли фотографии, я увидел кучку денег и лист бумаги. Взяв листок, начал читать:
— «Продукты в холодильнике и кухонных шкафах. Ешь всё. Не выкидывай и не протуши. Деньги трать с умом, если что звони. И не вздумай водить народ. Мы предупредили соседей, чтобы они, если что нам позвонили».
Я, отложив записку, слегка скривился.
— Значит, старые партизанки в курсе. — Криво усмехнулся я.
Ни то чтобы я хотел устраивать вечеринки, но всё же обидно, что за стенами бдят старушки войск радиосвязи.
Придя в гордом одиночестве в институт, я был тут же зажат в углу Василием. Парень в особо требовательной форме изъял у меня конспекты, и с улыбкой викинга, взявшего штурмом новое поселение врагов, разграбив полностью деревню, под смех своих дружков вернулся в свою компашку.
Многие это видели и делали вид, что так и должно быть. С таким, как я водиться для них ниже своего статуса в группе, а вот использовать конспекты или помощь на зачётах, всегда, пожалуйста. Главное — это делать с видом, что ты не просишь, а требуешь. К этому можно ещё прибавить взгляды студенток, что так и говорили, что такому лошаре ещё повезло, что к нему вообще кто-то обращается. И они, никогда в жизни бы не стали общается с таким, как я в обычной жизни.
Мне невольно вспомнился вчерашний опыт Антона. Очередное фиаско великого мага, заставило меня улыбнуться. А дальше отсидев первую пару, записывая конспект на листочке, тетрадь-то тю-тю, стал чувствовать на себе взгляды откуда-то сбоку. Но как я не старался понять, кто на меня смотрит так этого и не узнал.
Пара кончилась, и я, запихав листы в рюкзак, поплёлся в коридор. Пару раз пока я топтался на выходе из аудитории, меня специально толкнули плечами, пролазив вперёд, ожидая, что я что-то скажу, и они повеселятся. Но я, молча, ждал, когда смогу пройти в коридор.