Страница 17 из 126
***
Буксир, сопровождаемый маленьким сторожевиком, пришел утром. На борт "Кара-Богаза" перебралась команда из настоящих корабельных механиков, подивилась импровизированной системе управления. Загрузили роты пассажиров, двинулись потихоньку. Группа прибывшей технической поддержки из Кронштадта утверждала, что немцы сюда залетают редко, но пассажиры непрерывно следили за небом, стрелки держали винтовки наготове.
Дохромал "Кара-Богаз" до базы лишь 5 сентября. Много стояло боевых кораблей на рейде, не всех немцы при переходе перетопили, вот откровенно преувеличивали панические слухи.
***
Во время Таллинского перехода наш флот потерял 19 боевых кораблей и около 40-45 транспортов и вспомогательных судов. Погибло более 10 тысяч человек. Точное число потерь неизвестно и в наше время.
Янис Выру и его товарищи точно знали, что то была крайне неудачная операция Балтийского флота. Считали ее поражением и трагедией. Но не разгромом. Видимо, и нам – их потомкам – имеет смысл присоединиться к мнению участников событий.
И еще одно уточнение, о котором Янис узнает много позже, да и тогда не особо удивится. Из числа доставленных в Кронштадт эвакуированных лишь четверть людей прибыла на место на кораблях, на которые и погрузилась в Таллине. Остальные были спасены из воды, пересажены с погибающих и выбросившихся на отмели судов – экипажи уцелевших кораблей, среди мин, под непрекращающимися бомбежками, работали, не жалея собственных жизней.
Советский конвой (фото сделано из кабины немецкого Ю-88)
[1]Транспорта «Кара-Богаз» в составе конвоев не имелось. Это собирательный образ судна, из состава транспортов и вспомогательных судов, участвовавших в том переходе. Описанные события в действительности происходили в тот день на различных транспортах конвоев.
[2]История борьбы за жизнь «Ивана Папанина» – военного транспорта № 505, история его капитана Александра Петровича Смирнова, экипажа и пассажиров теплохода достойна отдельной объемной книги. Как и все события, на всех кораблях и судах того трагического и героического Таллинского перехода. Формат данной книги не позволяет охватить очень и очень многое. Автор приносит свои извинения и убедительно просит интересующихся читателей ознакомиться с документальными исследованиями и мемуарами по теме. Многие из этих текстов не совсем точны, спорны, излишне эмоциональны, но прочтите – оно того стоит.
[3]Остров Вайндло (русское название – Стеншер) – скалистая полоса суши длиной в 500 метров, шириной в 150 метров. На острове маяк и немножко деревьев, но насчет великолепия сосновой рощи Янис слегка погорячился.
[4]Баллер – если очень упрощенно – ось для вращения руля.
[5]Наши истребители, по плану командования прикрывавшие Переход, базировались на аэродроме Липово, но из-за угрозы захвата аэродрома в самый нужный момент были вынуждены перелететь на аэродром Низино у Петергофа. На последнем этапе операции авиация пыталась прикрыть корабли, но без особого успеха.
Глава 4. Часы и имена
Новая флотская форма тело еще не успела облечь, казалась неудобной, особенно брюки и ботинки. Но был товарищ Выру теперь обмундирован как положено, без всяких там полугражданских деталей и прорех. Пять минут – и готово, все строго по размеру выдали, даже ремень. Размышляя о ленинградской точности, быстроте и порядке, Янис потуже скрутил пахнущую морем и "Кара-Богазом" фланелевку – постирать, и пригодится еще, хотя бы для грязных работ.
Вообще приняли «утопленников» по прибытии действительно оперативно: с борта корабля немедленно перенаправили к интендантам: входят в дверь полураздетые, оборванные люди – выходят уже правильными бойцами, пусть и с измученными лицами. Конечно, настроение после такого перехода соответствующее, его и столовая не изменит, хотя обещан обед.
Обед действительно был, вполне полноценный, после чего всех матросов и красноармейцев направили на ответственную процедуру оформления-распределения.
Янис дожидался своей очереди в коридоре, среди таких же, тонувших, отбившихся от своих моряков, по большей части утерявших документы. У товарища Выру кое-что из бумажек имелось, практически не размокло – очень разумно предохранился. Но имелись подозрения, что проблемы возникнут. Да и вообще сомнения…
Нехорошо было Янису. Вроде всё миновало, жив, на твердой земле, а как представишь, что снова в море выходить… э,… даже макароны в горло не лезут.
Не то чтобы боялся Янис моря… тут иное чувство, тут будто дыхание судорогой перехватывает и желудок скручивает, едва о волнах и глубине вспоминаешь. На горящем транспорте некогда было думать и колебаться, а сейчас так и накатывает, прямо до дурноты в голове и слабости в руках. Видимо, это все же именно страх, и даже доходящий до самого нездорового, животного ужаса. Несомненно, хотелось вернуться на СКА «003»-й, убедиться, что все из экипажа живы-здоровы. Но выходить в море…
Э, опять начало внутри скручивать. Вот курад его поимей, вроде не был раньше таким трусливым? Но если ту ночь вспомнить, волны и бездну под ногами… Может, в ремонтники проситься? Такие люди на войне тоже нужны, куда без них. Но ведь не поймут – здоровый парень, и «оставьте меня на берегу, мне от моря дурно становится, я в обморочек могу брякнуться». Определенно не поймут, не барышня же.
Зашел Янис в кабинет в противоречивых чувствах. За столом сидел начальник-лейтенант – этакий уже не юный, мясистый, с удвоенным подбородком, явно из запаса.
Янис представился, передал свои справки.
— Так, ранение… выписан.… Как сейчас самочувствие, а, матрос?
— Не жалуюсь. Вот ноги только вода разъела.
— Это по месту службы в санчасть зайдешь, помажут, живо пройдет. Не смертельно. А это что за писулька?... «Боец заводского отряда Лиепайской рабочей гвардии…» Это молодец, доброволец, значит. А где официально призван? Служебную книжку краснофлотца утопил, так?
— Я не призывался, товарищ лейтенант, – Янис начал объяснять ситуацию…
Начальство слушало, постукивало карандашом, потом вздохнуло:
— И что мне теперь с тобой делать, а, боец заводского отряда? Как на тебя оформлять документы, если ты официально сугубо гражданское непризванное лицо? Тебя по месту жительства должны были призвать, как положено.
— Да как меня могли призвать «по месту жительства», если там уже немцы, а я в госпитале был?
— Вот и я говорю – проблема. Но время военное, не то время, чтоб бюрократию разводить, – лейтенант решительно взял из тощенькой стопки серо-синюю новенькую и чистую Краснофлотскую книжку.
Янис решился и спросил:
— Товарищ лейтенант, вы меня куда пишете: в электрики или в пулеметчики? Я обратно на СКА «003»-й пойду?
— Насчет специальности и места службы не я решаю. Но обратно на катер ты вряд ли попадешь. Ты ведь официально только с этого дня военнослужащий, нет оснований тебя куда-то возвращать. Куда определят, там и будешь служить. Понял?
— Так точно.
Еще более противоречивые чувства одолевали Яниса. С одной стороны, облегчение, что не придется на катере в море выходить, с другой – а вдруг на какую-то подлодку припишут? Там наверняка электрики нужны. Хотя на берегу тоже нужны. Впрочем, лейтенанта спрашивать бессмысленно – его дело с документами разобраться, а насчет судьбы нового матроса уже далее решаться будет.
— Вот, держи, – лейтенант протянул новенькое удостоверение и старые справки. – Фото в книжку потом когда-нибудь вклеят. Поздравляю со вступлением в славные ряды Краснознаменного Балтийского флота! Теперь влево по коридору, там команда для распределения в экипаж. Жди. И зови следующего.