Эго, голод и агрессия

Эго представляет из себя символ, а не субстанцию. Поскольку Эго указывает на принятие и идентификацию личности с определенными ее содержаниями, мы можем использовать язык Эго в целях ассимиляции отторгнутых нами частиц нас же самих. Эти отторгнутые частицы подвергаются либо подавлению, либо проекции. «Безличный язык» является проекцией в смягченном виде и влечет за собой, подобно всякой другой проекции, замену активного отношения пассивным, ответственности — фатализмом.

Поэтому, хотя фраза «Я думаю» выглядит на первый взгляд не меняющей сути дела заменой выражения «Ко мне в голову пришла такая мысль», по зрелом размышлении я считаю своим долгом педантично указать, что это не так. Хотя разница между двумя выражениями кажется несущественной, исправление речи глубочайшим образом отразится на личности в целом. В основе своей оно совпадает с замечанием Фрейда относительно того, что после излечения принуждение превращается в хотение.

Для того, чтобы научиться использовать язык Эго как следует, необходимо придерживаться основного правила терапии сосредоточением: никогда не предпринимать попыток измениться до того момента, когда вы сможете отдавать себе отчет во всех деталях неправильного поведения. Сначала попытайтесь пронаблюдать за тем, как вы сами и другие используете «безличный язык». Воспротивьтесь преждевременным переменам в себе, и вы сможете совершить ценнейшие наблюдения. Вы откроете для себя много нового относительно того, что касается мотивов избегания: ощущений вины, стыда, застенчивости и смущения.

Наиболее важным шагом будет являться переход (так далеко, насколько это будет возможно) с «языка безличных оборотов» на язык Эго. Выражение «Я продуцирую, вызываю у себя» очень поможет — то, каким образом вы вызываете у себя, скажем, головную боль, пусть останется пока неконкретизированным. Последним в ряду действий, но не по значимости, окажется применение языка Эго. Научитесь не только писать «Я» с большой буквы, но и произносить его соответственно. На первых порах при попытках поступать таким образом вы столкнетесь с большим количеством трудностей, связанных по большей части с только что упомянутыми неприятными эмоциями. Правильный язык Эго, т.е. правильная идентификация, — это основа самовыражения и доверия.

К настоящему моменту вам уже следовало бы знать, сколь важную роль играет самовыражение в предупреждении и лечении невроза.

Из этого правила существует, однако, одно исключение. Метаболизм в корне отличается от псевдометаболизма. Точно так же и подлинный язык Это отличается от «языка Псевдо-Эго». Я имею в виду те короткие вводные предложения, которыми многие уснащают свою речь: «Я думаю», «Я полагаю», «Я чувствую». Эти вводные обороты представляют собой орудие не выражения, но избегания эмоций; по большей части они лишь тормозят процесс установления контакта — с их помощью осуществляется избегание правильного использования местоимения «Ты». «Я думаю, ты злишься на меня» эмоционально намного слабее, чем «Ты злишься на меня?»

В таких случаях происходит избегание не «Я», а «Ты». Речь точно так же перекладывается и проходит ту же цензуру, что и при использовании «безличного языка». В обоих случаях свобода от самоосознания приобретается очень дорогой ценой. Ценой вырождения личности.

Глава 8. Обращение ретрофлексии

Я пишу на столе. Стол этот состоит, в соответствии с нынешними положениями физики, из пространства, наполненного биллионами движущихся электронов. Тем не менее я веду себя так, «будто бы» стол твердый. Стол с научной точки зрения обладает значением, отличным от его практического значения. В свете того, чем я занимаюсь, стол для меня «является» прочным предметом мебели. Подобное расхождение между внешним видом и фактической сутью существует и в случае с Эго. Я мог бы начать эту главу примерно так: Ф.Перлз, отождествляющий себя со стремлением донести до читателя определенные факты... Вместо того чтобы приводить это пространное предложение, я использую в качестве символа слово «я», хорошо понимая, что если бы большая часть моей личности не отождествляла бы себя со стремлением писать, она бы и не взялась за эту книгу.

Идентификация по большей части — процесс бессознательный. Сознательная идентификация встречается в случаях конфликта, возникающего, к примеру, между идеалом и потребностями организма. Сознательная идентификация («Я»), наталкиваясь на сопротивление, продуцирует волнение («не буду»), чаще всего в виде противодействия «саморегуляции», осуществляемой организмом или окружающей средой (ретрофлексированное вмешательство). Возможно, что таким образом волнение уходит своими корнями в «отрицание».

Если ребенок закрывает «свои» глаза, когда в них лезет мыло, то с точки зрения лингвистики это кажется ретрофлексией. Но это не так. Это просто реакция — рефлекс, а не «ретрофлекс». Глаза закрываются без участия какой-либо функции Эго. Однако этот ребенок способен идентифицировать себя не со своим организмом, а с неким Идеальным Римлянином, вроде Муция Сцеволы, и принять решение не закрывать глаза, несмотря на сильное жжение. Отрицания такого рода лежат в основе «силы воли». В этом случае активная часть личности ребенка действует вопреки другой ее части, которая тем самым обращается в пассивную и страдающую.

Подлинная ретрофлексия всегда основывается на внутриличностном расколе и состоит из активной (А) и пассивной (П) части. На передний план поочередно выступают то А, то П. «Я раздосадован собою» — выражение, имеющее более активный характер, «Я обманываюсь» — более пассивный. В последнем случае более существенным оказывается не сам обман, а желание быть обманутым, нежелание посмотреть правде в глаза.

Основные характеристики четырех важнейших видов сдерживания даны ниже:

(1) В случае подавления материал, а также функции Эго искажаются либо исчезают. Классический психоанализ столь часто обращался к этому явлению, что мы вправе пренебречь им в данной книге. Однако мы должны привлечь внимание к той громадной роли, какую играет ретрофлексия при осуществлении подавления и удержании материала в подавленном состоянии.

(2) В случае интроекции материал остается по существу нетронутым, но зато переводится из внешнего во внутренний план. Пассивность превращается в активность. (Няня бьет ребенка. Ребенок осуществляет интроекцию, затевает игру в няню и бьет другого ребенка.) Функции Эго становятся гипертрофированными и претенциозными (функции «как бы»).

(3) В случае проекции материал, не подвергаясь никаким изменениям, переходит из внутреннего плана во внешний. Активность превращается в пассивность. (Ребенок хочет побить няню. Он осуществляет проекцию и начинает ожидать, что няня побьет его сама.) Функции Эго становятся гипертрофированными и приобретают галлюцинаторный характер.

(4) В случае ретрофлексии59 утерянной оказывается сравнительно небольшая доля материала, а функции Эго остаются по большей части нетронутыми, но на место объекта в целях избегания очевидно опасных контактов встает само человеческое «Я».

Данная потеря контакта с окружающим миром зачастую влечет за собой катастрофические последствия. Эмоциональная разрядка становится неадекватной, и в том случае, если агрессия ретрофлексируется, функции и выражение покоренной П-части ослабляются. Но терапия ретрофлексии проще, нежели терапия подавления или проекций, поскольку требуется лишь смена направления, а конфликты, ведущие к ретрофлексии, частично лежат на поверхности. Более того, процесс ретрофлексии поддастся объяснению, тогда как в случае подавления нам зачастую приходится довольствоваться констатацией факта, не зная в точности, каким образом происходит подавление60. В случае ретрофлексии, однако, мы всегда можем иметь дело с сознательной частью (Эго или А) личности, направляющей свои действия против другой части (остальное «Я» или П), даже если на первом плане стоит П. Даже тогда, когда вы вознамеритесь обучиться химии, порою для вас будет предпочтительней усваивать чужие уроки.