Страница 3 из 18
Однако сразу уехать не удалось, пришлось ещё немного повоевать, выполняя просьбу Брусилова. Отряд зашёл в село под Луцком, которое недавно обстреляли немцы. Подойдя к зданию, где «сидела» сельская голова, увидел пару десятков мужичков, сидящих на лавочке у стены дома, на завалинке или просто стоящих у забора. Я поинтересовался: «Кто такие и по какому поводу собрались?»
– Так это, пан офицер, новобранцы мы, прибыли в пункт мобилизации, а вашего главного убило при обстреле.
– А вы чего не разбежались?
– Так это, пан офицер, нельзя же разбегаться, дезертирами будем.
– Молодцы, объявляю благодарность за храбрость и выдаю каждому полтину, выпьете за моё и своё здоровье. А сейчас построиться в линию и по очереди называть свою фамилию.
Передо мной стояли новобранцы в количестве двадцати одного человека. Я стоял и думал, куда их девать? Разогнать по домам или бросить в бой? Глядя на эти простые крестьянские лица, подумалось об их семьях, детишках, может быть, старых или больных родителях, которые не могут самостоятельно передвигаться. Затем посмотрел на своих парней, у которых могли быть те же проблемы, но которые сейчас стоят возле меня и завтра могут не вернуться с поля боя. В военное время разбрасываться здоровыми мужиками нельзя, каждому найдётся дело. Поэтому я отдал приказ.
– Бойцы, слушай мою команду. На передовую вас посылать нельзя – убьют в первом же бою. Поэтому выполнять боевые задания будете в нашем тылу. Глобус, забирай пополнение своей тыловой армии.
Глобус приступил к перекличке. Начались выкрики фамилий: Грисюк, Забейворота, Халупо, Дурнопейка, Небаба, Сковорода, Буряк, Пидпузько, Салоид, Пальцапупа, Чепинога, Голопапа, Вислогуз, Сухозад, Жежеруха, Шиша, Кандыба, Перебзяк, Брехуненко, Загинайло, Запердоленко.
– Вижу, что сильная армия мне досталась! Над таким гарным войском главным будет, э-э-э, даже затрудняюсь сказать кто? Запердоленко, командовал людьми?
– Нет, пан офицер.
– Плохо, больно уж командирская у тебя фамилия. Самое то, что должен делать ефрейтор в отношении рядовых. Перебзяк и Загинайло звучат слишком оптимистично, Брехуненко тоже не подойдёт. Старшим назначаю Петро Небабу. Выйти на шаг из строя.
Вперёд вышел здоровый хохол.
– О, как я угадал. Сразу видно, что не баба, а настоящий богатырь.
Новобранцам выдали форму, месячную зарплату, которую они отнесли по домам, и у мужиков началась новая жизнь под обстрелами, в пробирающую до косточек сырость и стужу сквозняков зимних окопов.
Рота бойцов с десятком тачанок и парой фургонов двигалась к русским позициям на передовой. В ночь боевая группа должна была уйти на задание. Все были одеты в камуфляж и вместо классических погон имели лишь латунные звёздочки или лычки, отчего обычным армейцам было непонятно, кто перед ними стоит. По дороге мы наткнулись на два десятка моряков, занесённых под Луцк непонятно каким морским ветром. По сложившейся веками традиции морячки всегда считали себя парнями ухарскими, а сейчас, когда под напором революционных идей, дисциплина трещала по швам, вообще стали "конкретными чуваками". В распахнутых настежь бушлатах с заломленными аж до самого копчика бескозырках с названием корабля «Буйный» и «Резвый», цигарками-самокрутками в зубах, весело переговариваясь, они топали от линии фронта в тыл.
Мы шли, не сворачивая, попадая как раз в центр морской группы. Старшина лет 25, о котором говорят "метр с кепкой", громко заорал: «Куда прёшь, пехтура! Не видишь, отряд к бою готовится!»
Я остановился и строго спросил: «Здравия желаю, товарищи моряки. Кто старший?»
Он также нагло ответил: «Допустим, я?»
– Головка от винта! Отвечай, как положено по уставу!
– Ты «на горло» не бери, не те нынче времена! Мы – революционные матросы, и права свои знаем! Мы не какие-то там малограмотные крестьяне сухопутные. Матрос – это сила!
Мне стало смешно: «А к какой партии вы относитесь, товарищи революционные матросы?»
– К нашей, трудовой!
– И все-таки, кого вы представляете? Кто вы такие по жизни – эсеры, кадеты, большевики, меньшевики, анархисты, еврейский бунд, украинские социал-демократы? Чьих господ холопы будете, а, граждане революционеры?
– Мы эти, которые самые революционные. Так что не путай нас! Форма у вас непонятная, сразу и не разберёшь, наш ты товарищ и брат, или морда офицерская. Иди, куда шёл, господин офицер!
От такого обращения я разозлился на этих малограмотных вояк, потерявших понятие воинской дисциплины. Подойдя поближе к старшине, я схватил его за грудки и приподнял, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
– Тамбовский волк тебе товарищ! Ты, ошибка природы, как разговариваешь офицером! Встать смирно и доложить по уставной форме, какого хера вы тут делаете, если до позиций два километра?! Или расстреляю на месте как труса и дезертира.
Я вернул его на землю и стал ждать ответ. Поль сдёрнул с плеча и вскинул ручной пулемёт, а остальные парни – автоматы, направив их на морскую братву. Такой убедительный аргумент заставил всех начать одёргивать форму, приводя её в надлежащий вид, и встать по стойке смирно. Мелкий матросик, немного заикаясь, проговорил: «Господин офицер, мы рады защищать, да не знаем где».
– Что у вас за команда?
– Сводная команда с миноносцев «Буйный» и «Резвый» Черноморского флота: гальванёры, мотористы и механики машинного отделения. Приданы отряду бронеавтомобилей «Руссо-балт». Докладывал старшина первой статьи миноносца «Буйный» Коржушенко Игорь Вячеславович.
– С каких пор имя отчество входит в доклад? Судя по тому, как вы себя ведёте, вы не гальванёры, а гальюнисты и, максимум, что вам можно доверить – это драить палубу. Враг топчет нашу землю. Немцы и австрийцы хозяйничают на захваченных территориях, а вы фронт развалили. Победите врага, тогда и устраивайте революцию. Царь и помещики не способны сделать что-то хорошее для народа, но это наши капиталисты. А бросая фронт, вы хотите, чтобы вас ещё и европейские буржуины запрягли! Те нашего брата вообще за людей считать не будут – мы для них папуасы из очередной колонии. Встали в строй, товарищи матросы. Где ваша часть?
– Нет её, разбили в атаке.
– Дебилы!
– А мы тут причём, что часть разбили?
– Не вы, а те, кто бросил консервные банки на немецкие пушки. Встали в строй и шагом марш за моими людьми.
Сзади за Игорьком топал и бухтел здоровый матрос первой статьи, которого называли Лексей, а фамилия его была Андраченко.
– Говорил тебе, Игорёша, чтобы ты меньше выделывался. Видел же, что офицер! У него на морде написан, как его, слово больно мудрёное…
– Антилект, шо ли?
– Во-во, антилект написан!
– Да, гад, чуть не расстрелял. Я уж, брат Леха, с жизнью попрощался, когда его держиморды на меня свои ружья навели.
Идущий в конце колонны Клык обернулся и буркнул: «Хватит бухтеть, водоплавающие, пока рыло не начистил. Интеллектуалы нашлись».
Моряки замолчали и потопали вслед уходящей к линии фронта колонны жандармов. Так у нас появилась отдельная команда механиков.
Незаметно пролетел месяц, наступили февральские метели – собачье время. Мы квартировались в селе под Луцком. Село было не бедное, но годы войны и постоянные реквизиции продовольствия австрийцами, захватившими эту территорию в 1915 году, сильно подкосили благосостояние жителей. Мужиков в селе не было, жили совсем юнцы и старики. Конечно, у нас в отрядном хозяйстве подрабатывали местные жительницы, стирая и латая солдатское белье, но заработанных на этом грошей для жизни было мало. Ко мне обратилась женщина по имени Юлия, до войны приехавшая из Киева к родителям мужа, да так и застрявшая здесь. У неё была трёхлетняя девочка и сын лет четырнадцати. Муж был рекрутирован в армию и пропал без вести.
– Пан командир, голодно, детей не выхожу. Можно, я у вас постоянно работать буду?
Я сказал женщине явиться в нашу часть завтра с утра, чтобы устроиться на кухню. Она пришла только к обеду и, найдя меня, попыталась объяснить ситуацию. С горем пополам я понимал её речь, а чего совсем не мог, мне переводили Чеслав, Збигнев или наши украинцы. Так что Юля с ходу выдала: «Вибачте, товаришу командир, що запізнилася я. Поки дітей нагодувала, а тут ще ночью з австрійського полону родич прийшов – худий, зарослий і хворий. З ним провозилася. Він у нас рахівник був, пише і вважає добре. Ось він срібну запальничку приніс, просить таблеток дати».