Очарованная

Отпор был бесплоден. Давать отпор было для тупых.

Я не был глупа. Я была выживающей. Я бы подчинилась сексуальным играм Александра, если бы это означало, что я могу получить такое же представление о его характере. Озарение, которое может привести меня домой.

Так что я начала ползти.

Смотреть было некуда, кроме мраморного пола с прожилками, из-за которого было невозможно определить, куда я двигаюсь, но, по крайней мере, мне не приходилось смотреть в зеркало или, что еще хуже, в его глаза.

— Хозяин говорит стоп, — протянул Александр.

Я воспользовалась моментом, чтобы понять, что он приказал, и не остановилась сразу.

Электричество вонзилось мне в кожу в том месте, где провода находились на груди, животе, заднице и бедрах. Я вцепилась пальцами рук и ног в землю, стиснула зубы и оседлала волну.

После долгого импульса ощущений все было кончено.

Однако он не чувствовал,что нужно  заканчивать. Моя кожа все еще гудела, когда по ней пробегали дразнящие ленты. Мои бедра инстинктивно отклонились назад, ища трения.

Я задыхалась.

—Хозяин говорит, иди, — сказал он снова с испорченным смешком в голосе, извращая детскую игру  «Саймон говорит».

Хоть мне и хотелось закатить глаза от его хитрости, я восхищалась причудливостью его ума.

Еще один электрошок пронзил меня, заставив остановиться и тяжело дышать.

Я перекинула волосы через плечо и посмотрела на него. — Я не сделала ничего плохого в тот раз?

— Я скажу, подчиняешься ты моим приказам или нет, — холодно сказал он. —Ползи.

Я возобновила свой устойчивый шаг к нему.

—Вытащи грудь, — приказал он.

Я использовала одну трясущуюся руку, чтобы вытащить свою плоть из корсета на прохладный воздух зала. Они тряслись не от страха или ярости, а от глубокого, пробирающего до костей возбуждения.

Это было, если бы электрический разряд слишком туго связал мои соски медной проволокой, так что каждый удар жестоко пронзал нежную плоть.

Я была в нескольких шагах от оргазма. Моя киска была дырявым краном,со  стекавшими по моим бедрам и скатывающимся с тыльной стороны коленей соками, пока я ползла, ползла и ползла.

Он снова остановил меня, приказав встать на колени и поиграть с моим твердым клитором для него. Я передвинулась  на каблуках и позволила своим пальцам найти этот бриллиант ощущений. Моя голова упала на плечи, когда я почувствовала, как она пульсирует под моими вращающимися пальцами.

— Тебе не нравится, когда он мягкий. Ущипни его. Терзай. Крути эту киску пальцами, пока не захочешь кончить за мной, — сказал он, и его голос стал еще тяжелее, давя на меня, как абсолютная тишина летней пустыни.

Мои пальцы щипали и тянули мою влажную плоть, едва находя тягу в скользких складках. Я мягко вращалась взад и вперед, прежде чем смогла остановиться, хватаясь за что-то большее, нуждаясь в трении о мою пизду.

—Стоп, — сказал он, и когда я задержалась слишком долго, электричество пронзило меня, как укус всего тела.

Мои пальцы сильно сжали мой клитор, чтобы я не кончила, и мое дыхание вырывалось из моих легких, как старый двигатель, тарахтящий под капотом автомобиля.

—Ползи.

Я собиралась плакать.

Слезы толкались в глубинах моих глаз, ползли по швам моих век и, наконец, несмотря на мои усилия, они упали. Влажность обжигала мои щеки. Я слышала, как каждая капля падает на пол в сжимающей тишине Александра.

Его абсолютная неподвижность и спокойствие только подчеркивали буйство ощущений, бушующих в моем теле, и тихие звуки, которые я издавала, чтобы ослабить давление, когда они накапливались внутри меня. Я задыхалась, плакала, стонала и хныкала. Каждое подтверждение моего возбуждения и боли Александр собирал, словно драгоценные камни.

Я не сомневалась, что он хотел отполировать меня до блеска.

Наконец, я добралась до него, остановившись лишь тогда, когда моя щека прижалась к внутренней стороне его колена. Мои слезы и пот пропитали ткань. Александр положил руку мне на голову, и она сосредоточила мои жужжащие электроны, как громоотвод.

Мои слезы высохли с последней икотой.

—Какой хороший Мышонок, — похвалил он.

Если бы не густая эрекция, яростно прижимавшаяся к его брюкам рядом с моей щекой, я бы и не догадалась, что он вообще возбужден.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику, позвонок за позвонком.

Почему я нахожу его едва контролируемую сдержанность такой соблазнительной?

—Здесь. Встань на колени, — сказал он, вставая в мою форму на коленях, прижимая свой член к моей щеке и проводя им по моему лбу, когда он достиг своего полного роста.

Внезапно мне захотелось член из его штанов и в мой рот.

Еще один толчок, на этот раз дольше, чем другие, так что мне пришлось стиснуть зубы и вгрызться ногтями в ладони, чтобы не кончить.

Я встала, когда могла, чувствуя, как липкое возбуждение охлаждает мои ноги. Александр наклонился и провел пальцем по сырости, прежде чем поднести его к моим губам.

Они инстинктивно разошлись, и я пососала его указательный палец, когда он скользнул по моему языку.

Чистый, соленый и немного сладкий.

Я смотрела, как узкая серая кайма, все еще борющаяся с его расширенными зрачками, исчезает, пока я водила вокруг него языком.

Он попытался отстраниться, но я сосала все сильнее. Когда он бросил на меня сердитый взгляд доминанта, я прикусила его зубами, чтобы удержать его у себя на языке.

Я отпустила его только с криком, когда он протянул свою огромную руку, чтобы шлепнуть меня по заднице.

— Вниз, — прорычал он.

От предательского рычания внутри меня расцвел триумф. Его контроль ускользал, и нужно было полностью сломить его.

Я подкралась к оттоманке и встала на колени над короткой, приподнятой спинкой так, что мой позвоночник выгнулся крутым наклоном от высокого свода моей задницы. Я положила лоб на скрещенные руки и попытался ровно дышать.

Александр обошел меня раз, другой, осторожно снимая с моей кожи электрические подушечки, а затем на долгую минуту остановился позади меня.

Трескается.

Кнут, который он держал в одной руке, ударил меня по обнаженным ягодицам. Мои бедра инстинктивно дернулись вперед, руки отдернулись назад, чтобы стереть ужасный ожог.

— Займи свою позицию, — рявкнул он.

—Пожалуйста, Хозяин, — попыталась я, но его рука за моей спиной толкнула меня лицом вниз на спинку сиденья, и моя мольба была потеряна.

— Держи руки подальше от своей задницы, Красавица. Я не хочу ранить их кнутом. А теперь я нанесу тебе по пять ударов в каждую щеку, а потом, если ты будешь очень красиво просить, я буду трахать тебя до тех пор, пока ты не перестанешь кончать.

Я кивнула в свои руки, мои глаза были закрыты, а мое дыхание регулировалось, как будто это могло помочь уменьшить боль надвигающегося хлыстового удара.

Его рука шлепнула по следу хлыста на моей заднице, а затем сильно потерлась, так что боль усилилась и распространилась по моей киске.

Все мое тело начало трястись.

—Всякий раз, когда я отдаю тебе приказ, я ожидаю «да, Мастер» или «спасибо, Мастер». А теперь я хочу, чтобы ты считала каждый удар и благодарил меня за него. Это понятно?

— Да, Мастер, — прошептала я.

Начавшаяся порка должна была сломить меня. Каждый удар был коротким и горячим, как клеймо на моей коже, таким болезненным и острым, что прожигал мою плоть до самых костей. Мое тело было в огне, пламя лизало каждый дюйм моей кожи, мускулов и костей, оставляя только мой дух открытым и дрожащим на оттоманке.

У меня не было ни голоса, ни мыслей, ни протестов, только глубокая потребность в том, чтобы мои ободранные нервы были сдержаны, пока они не разошлись.

Александр выронил кнут в тот момент, когда я прошептала: —Десять, Хозяин, спасибо.

В следующий момент он был внутри меня, проникая в мою скользкую пизду без единой унции сопротивления. Я застонала, вяло положив голову на плечи, когда он задал карательный темп. Звук ударов его яиц по моей мокрой киске разнесся по комнате, прерывая резкий темп нашего совместного дыхания.