Очарованная

—Вот тут ты ошибаешься. Она имеет к тебе все отношение, а ты мой сын, мой наследник и мой протеже. Все, что ты делаешь, является отражением этого дома и моей собственной способности править. Следовательно, мисс Козима имеет абсолютно все, что касается меня.

Я вздрогнула, когда рука Александра ударилась о шахматную доску, рассыпав великолепно вырезанные деревянные фигуры по всему полу. Одна из пешек неудачно приземлилась на мраморную ножку камина и сломала себе шею.

—Если ты тронешь хотя бы один волосок на ее голове, я убью тебя, — кипел Александр. — Я серьезно, Ноэль. Я убью тебя на месте.

Ноэль выглядел потрясенным, и я не могла его винить.

— Он был добр ко мне, — набралась я смелости сказать. Мое сердце колотилось в клетке моих ребер, отчаянно пытаясь избежать последствий моих действий.

Александр перевел на меня застывший взгляд и оскалил зубы. —Прошу прощения?

Я дважды прочистила горло, прежде чем мой голос застрял у меня в горле. — Он устроил мне экскурсию и только учит меня играть в шахматы.

Его рука схватила меня за горло прежде, чем я успела моргнуть, сжав его так сильно, что у меня перед глазами вспыхнули пятна. Он наклонился и тихо прорычал мне в лицо: —Никто не учит тебя ничему, кроме твоего Мастера. А кто твой Хозяин, Мышонок?

— Ты, — сказала я больше дыханием, чем голосом, изо всех сил пытаясь втянуть воздуха из-под его мучительной хватки. —Ты.

— Да, — прошипел он, проводя носом по моей линии подбородка, чтобы говорить мне в губы. —Я Хозяин этого тела, Капитан твоей гребаной судьбы. Думаю, давно пора тебе это понять.

Я задохнулась, когда он запустил руку мне в волосы и повернулся, утаскивая меня от стола силой своего шага к двери. Мои руки метнулись к нему, пытаясь ослабить его мучительную хватку, но безрезультатно. Слезы выступили у меня на глазах, и я боролась, хотя была вынуждена следовать за ним.

— Я разберусь с тобой позже, — угрожал через плечо Александр Ноэлю, вытаскивая меня за дверь и захлопывая ее.

Я едва успевала за его пожирающими землю шагами, пока он поднимался по лестнице, направляясь обратно к моей клетке.

—Мастер, пожалуйста, — взмолилась я, когда  каждый висок пронзила головная боль. —Пожалуйста, останови это. Я не знала…

—Ты не знала? Тут я подумал, что ты сносно умна, Мышонок. Ты ни при каких обстоятельствах не проводишь время наедине с другим мужчиной, если только это не Риддик, и особенно не позволяшь никому из них прикасаться к тебе. Очевидно, я совершил ошибку, позволив тебе бродить по дому. Это ошибка, которую я не собираюсь повторять.

Я закричала, когда он толкнул дверь бального зала и грубо втолкнул меня внутрь. Я споткнулась о ноги, рухнув на неумолимый пол на локтях и коленях с такой силой, что на секунду подумала, что они могут разбиться.

Зажимы его ботинок ударялись о мрамор, как ударяющиеся кремни, когда он крался за мной.

Я не хотела знать, что может случиться, если он схватит меня.

Бальный зал был огромен, и в другом конце меня манила еще одна пара двойных дверей. Если бы я могла дотянуться до них и выйти на кухню, он бы точно не причинил мне вреда перед своим персоналом.

С болью я оторвалась от земли и помчалась к двери.

Не прошло и секунды, как цоконье его туфель взорвалось, как тиканье бомбы замедленного действия.

Я была истощена и не очень спортивна с самого начала, но мое отчаянное желание удрать от человека, ставшего зверем, было непреодолимым. Чтобы усложнить ему задачу, я петляла по мрамору, грудь болезненно подпрыгивала, подошвы ног были скользкими от панического пота, так что я чуть не поскользнулась.

Мое сердце готово было разорваться в груди, когда я бежала быстрее, чем когда-либо прежде. К тому времени, когда я была в ярде от дверей, мои легкие были выпотрошены напряжением, и я чуть не наткнулась на тяжелую дубовую раму. Мои скользкие пальцы соскользнули с богато украшенной ручки один раз, затем второй, а затем, наконец, защелкнули и потянули ее открыть…

Я закричала так громко, что увидела звезды, когда железные руки Александра прижали меня к своей груди и оторвали от земли. Я попыталась оттолкнуться ногами, чтобы снова опуститься вниз, но он был настолько выше и шире, что я только утомляла себя.

—Нет спасения, Мышонок, — прохрипел он мне в ухо, пока я кричала и кричала, проклиная его по-итальянски и призывая на помощь по-английски. —Это закон природы. Ты мышь, а я сокол. Никто здесь не собирается вмешиваться, чтобы спасти тебя сейчас.

Я повернула голову и вонзила зубы в его обнажённое предплечье, почувствовав вкус крови, которая расцвела на моём языке. Он злобно выругался и так болезненно сжал мою грудь, что я едва могла дышать.

С ворчанием он махнул ногой вперед, чтобы схватить одну из моих ног, и согнул ее назад, чтобы повалить нас обоих на пол своим тяжелым телом, раздавившим мое. Я корчилась и металась, как богиня Фетида в объятиях Пелея, но была недоступна. Александр был слишком силен, слишком неукротим, чтобы уклониться.

Мои крики протеста и жажды помощи утонули во внезапном потоке слез. Я всхлипнула, когда он завел мои руки за спину и прижал их одной рукой. Когда он сунул руку сзади в горловину рубашки на пуговицах, которую я носила, и одним резким рывком сорвал ее с моего тела.

—Ты в моем владении, и я могу использовать его по своему усмотрению, — выдавил Александр, ставя колено на мои захваченные руки, чтобы расстегнуть молнию и расстегнуть штаны.

Я была безмозглой, мой внутренний инстинкт драться и бежать сработал так сильно, что не было ни пользы от моих мыслей, ни предвзятости в моем сердце. Остался только явный ужас быть схваченной, и поэтому я боролась, брыкаясь бедрами, чтобы сбросить его.

Я потерпела неудачу.

Освободившись от брюк, он снова прижал свое горячее, тяжелое тело к моему, только на этот раз, стальная длина его члена устроилась между моими ягодицами.

Он тяжело дышал мне в ухо, вжимаясь бедрами в мою задницу. —Я заставлю тебя взять каждый дюйм моего члена. Ты можешь притвориться, что не хочешь этого. Что ты не знала где-то в самых темных уголках своего разума, что этот момент приближается и что ты тайно не ждешь его, но я знаю другое. Ты жаждала этого.

— Ты психопат, — проворчала я, пытаясь увернуться от все более восхитительного трения его члена, скользящего по моей чувствительной коже.

— Кем бы я ни был, я всегда твой Мастер, — сказал он, опустив бедра ниже и раздвинул свои ноги так, что они раздвинули мои ещё шире,— Можешь кричать, Козима, и знать, что за тобой никто не придет.

Я открыла рот, чтобы возразить, но воздух вырвался из моей груди, когда он продвинулся внутрь меня.

Жгучая боль пронзила мое сердце. Мне казалось, что кто-то разорвал швы внутри моего тела, и я сломалась от боли.

Моя девственность исчезла. Раздавлена дорогим каблуком лорда Торнтона, как он и предсказывал.

Я рыдала, уткнувшись в холодный пол, мои горячие и скользкие слезы скапливались у меня под щекой. Он все еще был внутри меня в течение одной благословенной минуты, моя плоть протестовала вокруг его обхвата и сжималась крепче, чем дрожащий кулак, вокруг его тела. Я могла чувствовать его тяжелое дыхание, низкий рокот в его горле, когда он выскользнул, остановился, а затем снова вошел внутрь. Все мое тело содрогнулось от чуждого ощущения.

Я ошеломленно задавалась вопросом, был ли это тот момент, когда добыча сдалась своему хищнику, когда они впервые пролили кровь когтями, зубами или петухом, и казалось бессмысленным сражаться дальше.

Смутно я ощущала резкое дыхание Александра в моем ухе, его грубое скольжение в моей разорванной киске и обратно.

—Я не позволю тебе лежать там, как сломанная кукла, чтобы ты могла убедить себя, что тебе не нравится ощущение меня внутри тебя, — прохрипел Александр, прежде чем поставить меня на колени, а затем прижать мои бедра к своим. Когда  он толкнул меня.

Я задохнулась, моя голова снова упала на его плечо, когда одна из его рук метнулась к моему клитору и сжала его костяшками пальцев. В этом положении головка его члена упиралась во что-то внутри меня, толкаясь и толкаясь до щелчка. Что-то вспыхнуло внутри меня, тепло, которое медленно и медленно прожигало все мое тело.