Постапокалипсис

Глава 3

3. Безопасное место

До пропускного пункта оставалось километров пять, но их автомобили уже наткнулись на очередь, состоящую сплошь из грузовиков и пассажирских микроавтобусов. На часах было начало четвёртого утра, но благодаря включённым фарам окружающего их транспорта жаловаться на темноту не приходилось. Желающих покинуть страну было так много, что потерялась необходимость иметь отдельные очереди для разных видов транспорта. Теперь очередь была одна, грузовик ты или простая легковушка значения не имело.

Андрей Трубач прошёл мимо нескольких машин, пока не увидел небольшую группу людей, ведущих жаркую дискуссию. Он подошёл ближе. Две женщины и трое мужчин обсуждали ситуацию вокруг России. Ему разговор показался интересным.

— Здравствуйте, — поздоровался Трубач, подойдя к ним вплотную. — Что-нибудь слышно о Москве?

— Да вот по телевизору передавали обращение российского президента, — ответил бородатый мужчина. — Сказал, что не имеет никакого отношения к той ракете. Призвал все страны сплотиться или что-то в этом роде. А на Западе до сих пор предпочитают отмалчиваться. Не нравится мне всё это. Если бы они хотели всё уладить дипломатическим путём, то давно бы подали голос.

Трубач был удивлён.

— У моего сына в машине встроенный телевизор, который вот уже несколько часов не ловит сигнал.

— Забудьте про это, — махнул рукой бородач. — Мы подсмотрели трансляцию у пограничников. У них спутниковое вещание.

— А вы откуда? — поинтересовалась женщина, потягивая горячий кофе из одноразового стаканчика.

— Гомель, Белоруссия, — ответил Андрей.

— Решили забрать семью и рвануть через границу, от греха подальше?

— Именно так. Боюсь только, что застряну здесь. Очередь, наверное, продвигается не очень быстро. Как бы не случилась беда, пока мы тут стоим.

Женщина мягко улыбнулась.

— Не переживайте так. Наши власти обязательно что-нибудь придумают. Не хотите же вы сказать, что там, на верху, допустят начала самой страшной катастрофы в истории человечества. Мир стал более гуманным, поверьте мне.

Андрей никогда не понимал оптимистов, желающих закрыть глаза на страшные вещи, творящиеся вокруг. Эта женщина не может говорить правду лишь потому, что сама не знает, на что готовы самые гуманные в мире демократы. А он знал. Он видел.

— Опять ты за своё, — вступил в разговор самый старший из их компании, седовласый старик весом около ста пятидесяти килограммов. — Не обращайте внимания на мою жену. Она всю жизнь не верила в подобные угрозы. Мы из Донецка, ездили навещать внуков в Беларуси. Теперь вот не знаем, как попасть домой. Когда услышали про теракт, решили немедленно вернуться на Украину.

— Без детей? — спросил Андрей.

— Что? Ох, извините. Наши внуки погибли два года тому назад. Мы ездили навестить их могилу.

— Мне жаль.

Бородач решил перевести разговор на другую тему:

— Я думаю, часов через пять очередь дойдёт и до нас. Я про проверочный пункт.

Пять часов- это долго, — подумал Андрей.

— Мне пора возвращаться к семье, — сказал он. — Мы только-только подъехали, а до поста нам в любом случае дольше вашего стоять. Не подскажите, где тут можно купить горячий чай или кофе. По ночам ещё прохладно, даже не скажешь, что летний сезон не за горами.

— Конечно, — вызвалась женщина со стаканчиком в руке. — Зайдите вон за то серое здание. Сразу за ним продают напитки с пирожками.

— Спасибо. Желаю удачи, — сказал Трубач, направляясь по указанному пути.

Толпа молча проводила его глазами.

— Милый молодой человек, — с грустью произнесла женщина. — Он спасает свою семью не от дьявола, а от своих страхов. Бог его направит.

Седовласый старик с раздражением посмотрел на жену.

— Ошибаешься, дорогая, бог к политике не имеет абсолютно никакого отношения.

--

Ночь действительно выдалась холодная. Кирилл спал мёртвым сном на откинутом сиденье спортивной Хонды, когда отец принёс поднос с горячими напитками. Инна и Макс дежурили за рулём своих автомобилей, время от времени заводя моторы, чтобы немного продвинуться в очереди. Кто бы мог подумать, как низко может пасть человек, погрязший в жажде власти. Заставить цивилизованные народы восточной Европы бежать из своих домов, дабы укрыться от смертоносной угрозы в других странах. Раньше такое можно было увидеть разве что в хрониках новостей, где рассказывалось о тысячах беженцев в соседней Азии, или, того лучше, в бедствующей Африке. Неужели волна агрессии докатилась и до нас? Думать Андрей Трубач больше не хотел. Голова трещала от разных нехороших мыслей. Хотелось немного поспать.

Несмотря на большое количество автотранспорта на таможне, люди вели себя весьма спокойно. Инна вглядывалась в лобовое стекло микроавтобуса, наблюдая за происходящим вокруг, но на её удивление окружающие не пытались досрочно пробраться через границу. Возможно потому, что беспорядки могли только ухудшить их положение, задержав их за барьером на ещё более длительный срок. Отдельные группы людей собирались возле своих машин, обсуждая последние новости, донёсшиеся от новоприбывших очередников. Краем уха она услышала про гробовое молчание Запада на обращение президента России. Услышала также о том, что по всей Европе закрывается воздушное пространство, усиливаются блокпосты на границах, а во Франции, в связи с беспорядками, объявлено военное положение и введён комендантский час. Такому ужасу трудно поверить.

Где-то вдалеке полыхал костёр. Вмиг возле него собралось скопище людей, желающих погреться. Из зеркала заднего вида хорошо было видно, как быстро разрасталась их очередь машин, создавая огромного змея по всей протяжённости дороги. Такого ажиотажа эта таможня не знала со времён падения Советского Союза, да и тогда было спокойней. Инна мысленно вернулась в то время, когда ей было пять лет. В Москве разгорались путчи, страна разваливалась на части, а люди просто хотели быстрей вернуться домой. Вот и её семья возвращалась из Крыма, откуда бежала, не отдохнув положенный срок. Правда, границы тогда ещё не было, но были контрольно-пропускные пункты, на которых тормошили их по полной программе. Для маленькой девочки то время запомнилось как самое ужасное происшествие в её короткой жизни, навсегда вселившее в её крохотную душонку отвращение к подобного рода заставам. Но ничего, не долго осталось. Уже почти рассвет.

Первые лучи солнца прорезали горизонт, когда их автомобили, наконец, заехали на одну из проездных полос, ведущих к долгожданному пропускному пункту. Впереди стояло около десятка машин, но это казалось ничем после долгого ожидания в холодной ночи, последней ночи уходящей весны. Впереди были хмурые лица таможенников, но и это не могло испортить настроение уставших беженцев. Вскоре к ним подошёл молодой таможенник и, попросив документы, удалился в маленькое помещение к напарнику.

— Сейчас нас проверят, — пояснил Андрей. — Ты же знаешь, в нашей стране много не выездных.

Инна устало глядела по сторонам, пытаясь уловить настроение здешних таможенников. Странно, но их поведение не выдавало особого беспокойства, связанного с последними событиями. Они жили своей жизнью, каждый день проверяя тысячи и тысячи людей, преисполненные гражданским долгом и верностью отчизне. Такие верные солдаты останутся стоять на блокпосте до тех пор, пока не грянет гром из ядерного урана, потому что получили приказ. И кого волнуют их жизни?

Документы оказались в полном порядке, что позволило им долго не задержаться на границе. Впереди была ещё одна таможня, но там не любят долго стоять. Украинские пограничники более эффективно работают на своих местах, в этом они убедились буквально через полчаса.

Наконец семья Трубач двигалась по неровной украинской трассе в направлении, обещавшим дать им временную безопасность. Дорога обещала быть долгой, однако главное для них сейчас это то, что они уже далеко от опасной зоны. Безмятежные холмистые просторы окутывали окрестности вдоль мокрого асфальта. Кое-где их накрывала пелена густого белого тумана, заставляя сбавлять скорость до ста километров в час, но, тем не менее, они двигались дальше. Когда стрелки часов показали семь часов утра, микроавтобус отца свернул на придорожную заправку. Хонда Макса последовала за ним.