Страница 47 из 101
– Ага. Ясно. – Вопрос и вправду был неделикатный, потому что способности у всех разные и ограничения по использованию своего дара – тоже. Выдавать свои секреты всем подряд – все равно что выдать ключ от сундука, где «хранится смерть Кощеева». Знания – сила, а уж в этом деле тем более. Например, Ахиллес. Неуязвимый воин, чье тело было закалено в водах реки Стикс, но лодыжка, за которую его держала мать – осталась уязвимой. Отсюда мы можем сделать вывод, что, во-первых, его матушка Фетида была real badass, крутая тетенька, а во-вторых, именно недостаток информации о его уязвимости и привел к… неудовлетворительным результатам. Так, сам Ахиллес не знал о своих способностях в полной мере, не исследовал их, не проводил опыты, не вел журнал исследований, а ведь если бы он знал о своей уязвимой лодыжке, уж как-нибудь бы позаботился о ее сохранности. Получается, что ему просто надо было сделать мощный доспех для этой части тела и все. Извините, огнестрельного оружия там не было, а сделать доспех, способный выдержать стрелу, пущенную из лука – не так уж и сложно. Тем более что в те далекие и мифические времена не было английского длинного лука, так называемого «лонгбоу», не было и бронебойных наконечников для стрел. Достаточно было бы тяжелых наколенников, типа рыцарских. Сделать броню в два слоя, и все – готов древнегреческий терминатор. Попробуйте убейте чувака, у которого единственное уязвимое место прикрыто броней в два слоя. Так же и для его врагов, для того же Гектора – знание о единственном уязвимом месте очень помогло бы. Ткнул туда копьем и все, нет великого героя. Вывод очень простой – старайся держать перья ближе к телу, не распространяй информацию о своих способностях и ограничениях, а уж тем более – об уязвимостях. Может быть чревато.
– Спасибо за сотрудничество, Акира-сан, – сказал я. – Вот что мы хотим сделать и вот зачем нам нужны вы… – и я принялся обрисовывать Акире наш план и ее место в нем.
Некоторое время ушло на то, чтобы утрясти отдельные детали, потом она села в автомобиль и уехала. Я посмотрел ей вслед. Акира-сан, огненный маг, не водила автомобиль самостоятельно – у нее был водитель. И автомобиль у нее тоже был… нехарактерный для огненного мага – не какая-нибудь красная гоночная дорожная молния, а спокойный городской седан темно-синего цвета, таких на улицах города сотни. В таком автомобиле ожидаешь увидеть клерка, менеджера среднего звена или муниципального служащего, обязательно женатого и с двумя детьми. А то и тремя. В общем и целом Акира совсем не походила на мысленный образ огненного мага, созданный у меня в голове.
– Не ожидал, что она такая… – сказал я стоящей рядом Майко. Та улыбнулась.
– Акира-тян вообще нетипичная девушка. Терпеть ее не могу, если честно, но она – профи. Своих тараканов у нее в голове на целый город хватит, но работу она сделает на отлично. Такая вот. Кстати, ты заметил, что она очень легко одевается?
– Да, да. Сегодня прохладненько, еще и ветер с моря, а она в таком платьице.
– Она ж маг огня. Ей все время жарко – в любой холод. Она, кстати, может и зимой в таком по городу ходить, но внимания привлекать не хочет. Я как-то раз держала в руках ее пальто – так вот, это просто кусок легкой ткани, там ни подкладки, ни подбивки, ничего нет. И сама ткань едва ли не просто шелк. Такая же история с ее рабочим костюмом – он только на вид костюм. Это просто немного ткани, – сказала Майко. – Подозреваю, что поэтому у нее проблемы в личной жизни, хах.
– Ууу… – протянул я, сделав вид, что заинтригован. Время сплетничать про коллег на работе.
– Да ну тебя! – сказала Майко, едва взглянув на мое «заинтригованное лицо». – Это я так… для сведения. Тебе же информация нужна, ты же старый филин, который все просчитывает наперед, и каждая деталь тебе важна, ты же у нас мистер «нет мелочей, Майко», «расскажи все в деталях, Майко», «дьявол кроется в деталях, Майко»! Ну вот, детали тебе…
– Хорошо, хорошо. – Я поднял ладони, защищаясь от напора Майко. – Хорошо. Я вовсе не пытался умалить значение этой… критически важной информации. Крайне необходимой. Жизненной. Веской. Существенной. Значительной. И… ой! Ты что, только что дала мне подзатыльник?!
– А ты, мелкий засранец, только что издевался надо мной?! – Майко сложила руки на груди и приняла независимый вид.
– Сама только что говорила, что я старый филин!
– И мелкий засранец!
– Хм… – задумался я. Крыть было нечем, я являюсь и тем и другим. – С точки зрения теоретической…
– Ой, ну все. – Закатила глаза Майко. – Ты сейчас мне мозги съешь. Чайной ложечкой.
– Ладно. Я вот спросить хотел, – перевел тему я, – к тебе с темой государственной регистрации как мага не подходили?
– Еще как подходили. Иногда по пять раз на дню. Еще и буклеты их везде всучивают. В последний раз как в больнице лежала – помнишь, я еще к тебе под видом Винтерса пришла? Ну вот, там опять приставали. Ёсида-сан, подпишите да подпишите.
– Кстати, я тут немного не понял. Инспектор ко мне приходил, тоже тебя как Ёсида обозвал. А Джиро-сама с Акирой и каким-то парнем были – и этот парень тебя Тагами Майко назвал. Маг-метаморф, дескать. И что ты голову водяному магу открутила, а перед этим изнасиловала его.
– Что?! А… ты опять шуточки шутишь… Ну, ну, Син, отольются кошке мышкины слезки, – прищурилась Майко, – а что до фамилии, то там долгая история. Расскажу как-нибудь, как будет время. Что ты думаешь? Получится? Как все вообще?
– Ну… – я еще раз осмотрел будущее место действия. – Насколько это вообще возможно, мы готовы. Одно из наших слабых место – это, конечно, тело.
– Что опять с телом-то? – возмутилась Майко. – Я и так все возможное сделала, знаешь сколько мне пришлось заплатить в крематории? Конечно, для братвы скидка, но все равно немало. И деваха хорошая… была, когда живая была – даже на эту Читосе немного похожа.
– Да я не про это. Понимаешь, есть такая штука, как трупное окоченение, например. С момента, как человек умер, в его теле начинают идти процессы. И любой врач, любой интерн не спутает только что умершего человека и труп хотя бы суточной давности.
– Так мы для этого ее и заморозили, – моргнула Майко.
– И еще одна штука есть, называется дефростация. Когда ты замораживаешь тело, то вся вода в нем превращается в кристаллики льда и разрывает ткани и соединения. Это и есть причина, по которой нельзя сперва заморозить человека, а потом разморозить его – потому что по большей части он превратится в студень. И это причина, по которой однажды оттаявшее мясо нельзя замораживать снова.
– Знаю я одну кафешку… – задумчиво произнесла Майко, – так там они раз пять замораживают и размораживают.
– Ну вот быть не может. После первого раза мясо уже не очень. А уж после нескольких и вовсе в подошву превращается.
– Поняла. Что делать с этим будем? – сосредоточилась Майко.
– Ничего. Нам главное не дать им возможности долго осматриваться на месте и уж тем более – забрать что-то с собой. Ну, типа «принесите голову прекрасного принца». Я тут думать буду.
– У Читосе есть ожерелье, – заметила Майко, – его ей мать подарила, прощальный подарок был. Она его не снимая носит, оно на ней было… ну, когда…
– Понял, – кивнул я. Было всегда на ней, значит, действительно было и тогда, когда она попалась этим насильникам из студии. Если на девушке кроме ожерелья ничего больше нет, то это ожерелье наверняка им запомнилось.
– Но она его не отдаст, предупреждаю сразу, – поторопилась сказать Майко, – не вариант.
– Как раз вариант. Спасибо, Майко. Это действительно важно.
– Ну, мы можем его у нее отобрать… – задумчиво произнесла она, приставив палец к подбородку. – Дело жизни и смерти, не до сентиментальных мелочей и… Эй, ты опять лыбишься! Что я не так говорю?
– Не будем мы ничего забирать. Сделаем копию. Это ей оно дорого, и она каждую деталь знает и отличит, а эти ублюдки деталей не запомнили и даже в руках его не держали. Это было для них несущественно. Значит, и отличить копию от оригинала он не смогут. И я вот уверен, Майко, что для тебя не составит труда найти ювелира, который за двенадцать часов сделает копию.