Страница 12 из 16
Интересная деталь. А Ворон даже не намекнул мне, что готовый продукт появится у него ещё нескоро. Но что-то мне подсказывает, что он обязательно попытается получить у меня заём под несуществующую алхимию.
– Это все ваши условия, Кеннер? – осведомилась Драгана.
– Да, сиятельная, – подтвердил я. – Надеюсь, вы не нашли их чрезмерными?
– Они выглядят приемлемыми, – признала Драгана. – В таком случае, мы с вами договорились. Готовьтесь двинуться в путь сразу после экзаменов. Которые вы, без сомнения, сдадите на «превосходно», – не преминула она слегка меня поддеть.
Глава 5
Януш Ожеховский, один из пяти Старших ремесленников княжества, самым высокоранговым не был – в Новгороде был ремесленник и восьмого ранга. Но Драгана заверила меня, что Ожеховский является гением во всём, что касается металлов, и именно он может выполнить мой заказ самым наилучшим образом. Как это нередко случается, к гениальности прилагалась лёгкая ненормальность и совершенно отвратительный характер. Для того чтобы в этом убедиться, мне хватило десяти секунд.
– Здравствуйте, господин Януш, – вежливо поклонился я, зайдя в его изрядно захламлённую мастерскую.
– Я занят, приходите через месяц, – рявкнул Ожеховский, не поднимая глаз и продолжая ковыряться в каком-то причудливом аппарате. Был ли этот прибор каким-то продвинутым инструментом или же конечным продуктом, понять было совершенно невозможно.
– Боюсь, что это неприемлемо, господин Януш, – ответил я. – Это срочная работа.
Ожеховский поднял на меня глаза, и скривившись, спросил:
– Вы кто ещё такой?
– Моё имя Кеннер Арди. Сиятельная Драгана должна была предупредить вас обо мне.
– Что-то такое она говорила, – брезгливо сморщив нос, сказал Януш. – Вечно у неё всё не вовремя. Ну что там у вас?
Мне стало совершенно ясно, что этот человек и в самом деле сумасшедший гений, над которым все трясутся. Иначе он бы просто не выжил, с такими-то манерами. Он же наверняка и с Драганой Ивлич так же разговаривает, а она вовсе не производит впечатление тихой девочки, которую можно обхамить, а она только выплачется в уголке.
– Мне нужно сделать две шпаги. Одну немного потяжелее, а вторую чуть полегче.
– Я вам что – кузнец-оружейник?
– Артефактные шпаги, – уточнил я. – Сиятельная Драгана должна была предоставить для этого два сатурата.
– Этим сатуратам я могу найти и более полезное применение, – фыркнул он. – Ну хорошо, я уже вижу, что вы не отвяжетесь. Что вы от этих самых шпаг хотите? Судя по тому, что для этого понадобились сатураты, в планах у вас нечто фантастическое.
– Я не совсем понимаю тонкости Ремесла, – признался я, – и предпочёл бы посоветоваться об этом с вами. Но вообще-то моя идея состоит в том, что эти шпаги должны как-то развеивать конструкты.
– Развеивать конструкты? Вы вообще хоть что-то знаете о Силе, молодой человек?
– Я студент Академиума, – ответил я.
– Какой чудовищный упадок уровня образования, – печально покачал головой Ожеховский. – И на каком же факультете вы учитесь? Только не говорите, что на ремесленном, умоляю.
– Я учусь на втором курсе боевого факультета.
– Ах, боевой факультет! – понимающе кивнул Януш. – Знаю, знаю. Это там, где часто и сильно бьют по голове.
– Не только по голове, – вежливо уточнил я.
– Сочувствую, – буркнул тот. – Впрочем, я полагаю, за этим вы туда и поступали.
– Не совсем за этим, – вздохнул я. – Но не студентам решать, как строить учебный процесс, увы.
– Ну ладно, – снисходительно махнул рукой Ожеховский, – это неважно. В конце концов, каждый сам решает, что ему нужно. Разумеется, боевой факультет объясняет отсутствие элементарных знаний. Так вот, молодой человек, если вы возьмёте шпагу или ещё какую-нибудь острую железку, и ткнёте ей в кирпичную стену, то она эту стену не развеет. Разве что чуть поцарапает. Хотя по вашей логике, если и то, и то состоит из материи, то стена должна тут же исчезнуть.
– То есть невозможно сделать такое оружие, которым можно было бы повредить формирующийся или уже сформированный конструкт?
Ожеховский надолго задумался, выбивая пальцами на своём аппарате какой-то сложный ритм.
– В том виде, как вы это себе представляете – невозможно, – наконец сказал он. – Не получится создать такое устройство, которым можно просто махнуть, и конструкты вокруг исчезнут. Варианты, впрочем, есть, но проблема в том, что для этих вариантов нужно как минимум быть способным к волевым построениям, а для студента-второкурсника это… сами понимаете.
– Вообще-то, мы с женой владеем волевыми построениями, – заметил я. – Пока не очень уверенно, и ограничиваемся простыми щитами, но всё же владеем.
У Ленки практически сразу после меня тоже начали получаться волевые построения, и она быстро меня нагнала, а вполне возможно, что и перегнала.
– Это меняет дело, – задумчиво сказал Ожеховский. – Пожалуй, я и в самом деле смогу сделать что-то подобное. Хотя пока точно не знаю, что получится. И какую, вы говорите, форму вы хотите для этого инструмента?
– Классическую шпагу.
– И как она выглядит? – поднял бровь Януш. – Выражайтесь яснее. Почему я должен знать, что это такое?
Может быть, потому, что ты дворянин, нет? Даже если ты сам этим не интересуешься, у тебя наверняка есть дети, которые унаследовали дворянство, и которым это знать необходимо – они-то наверняка не эксцентричные гении, которым всё прощается. Новоиспечённых дворян, которые не следуют дворянским обычаям и традициям, принято называть «дворянами из коровника», и им неизбежно приходится постоянно терпеть насмешки. В среде дворянства отношение к таким вот недодворянам не в пример хуже, чем к крестьянам или мещанам, и дворянства их лишают сразу же, как только появляется подходящий повод. Впрочем, я делаю слишком много допущений – может быть, у него и нет детей, а может, он в своё время отказался от дворянства. В любом случае, это не моё дело.
– Это узкий прямой меч, которым можно рубить и колоть, – пояснил я, разворачивая свёрток с нашими шпагами. – Вот наши шпаги, с которыми мы в основном и тренируемся. Желательно сделать что-то полностью повторяющее их форму, и с тем же распределением веса.
– Слишком узкие, – безапелляционно заявил Ожеховский. – И вообще, зачем вам эти острые железки? Почему не выбрать более удобный вариант? Посох или ещё что-нибудь?
Ага, настоящую волшебную палочку, как у Гарри Поттера, и безжалостно тыкать ею врагов. А они будут хохотать и вяло отмахиваться.
– Нам нужно оружие, – терпеливо пояснил я. – Оперировать одновременно шпагой и посохом будет несколько затруднительно.
– Пусть так, – пожал плечами Ожеховский, – но как бы то ни было, я ничего не смогу сделать с таким узким клинком.
Он нас собрался гладиусами вооружить, что ли?
– И в чём там проблема? – вздохнув, спросил я. – Нас, конечно, учили обращаться с разным оружием, но лучше всего мы владеем именно классической шпагой. С мечом другого вида мы вряд ли сможем обращаться так же уверенно.
– Ну вы же собираетесь сатурат вставить в рукоятку, а не в конец клинка, так? Стало быть, внутри клинка необходимо проложить каналы с силовым наполнителем достаточной ширины. И желательно как можно меньшей длины.
– А клинок не будет слишком слабым?
Януш презрительно фыркнул:
– Для клинка я выращу цельный монокристалл с последующим обжатием. С прочностью всё будет хорошо. Такой монокристалл будет в несколько раз прочнее стали.
– А можно ли сделать их самозатачивающимися, ну и самовосстанавливающимися? – вспомнил я волшебные мечи из фэнтези. Поскольку офисный хомячок – типичный главный герой фэнтези, брал меч в руки первый раз в жизни и об уходе за оружием не имел ни малейшего представления, самозаточка была важнейшим свойством любого героического меча. Иначе он быстро превращался в обычный ломик.
– Хм, интересная идея, – задумался Ожеховский. – В теории я не вижу здесь каких-то непреодолимых препятствий, так что если хватит насыщенности сатурата, то можно будет попробовать.