#Стафф

– Я почти всю ночь искала свои бриллиантовые серьги, – начала свою речь Юлиана. – Вначале я постаралась их отыскать и не поднимать шума. Попросила Альберта помочь мне в поисках, но безрезультатно. Я вспомнила, что положила их в карман своего пиджака, поднимаясь накануне по лестнице. Уши очень болели, и я не стала дожидаться, пока поднимусь в комнату. Так вот… Я сняла пиджак и положила его на стул вместе с остальными вещами. Пиджак с вещами должна была забрать Роза, что она и сделала… – Юлиана выдержала паузу. – Кто-нибудь заходил ко мне вчера ночью в комнату?

В кабинете повисла мертвая тишина.

– Нет… Так вот, под утро у меня разболелась голова – я встала, чтобы выпить таблетку, и неожиданно вспомнила про серьги! Обычно я кладу все в сейф, а тут вспомнила, что не открывала его, и решила проверить пиджак. Его не было, впрочем, как и моих сережек. Я подумала, что, возможно, они выпали, пока я поднималась по лестнице, и мы с Альбертом осмотрели все… Но увы… Роза, в пиджаке были мои серьги?

Бледная как мел Роза даже отшатнулась от этих слов, как от удара. Кровь отхлынула от ее лица, и она со страхом воззрилась на свою обвинительницу.

– Так как гардеробом у нас занимается Роза, соответственно, она должна была их найти. Разве не так? Тем более что им негде быть, кроме пиджака.

– Я ничего не видела, клянусь вам! – Роза чуть ли не на колени упала, скрестив свои трясущиеся руки на груди. – Какие это были сережки? Может, я их поищу?

– В форме лебедей, с бриллиантами… хотя уже неважно. Я хочу, чтобы это стало уроком для всех. Я не буду разбираться, куда они пропали: выпали ли они из пиджака, или с ними произошло что-то другое. Твоя обязанность – следить за всем, что связано с гардеробом. В данном случае мои бриллианты тоже были связаны с гардеробом. Альберт, прошу вас рассчитать Розу и Максима… К сожалению, увольнять следует решительно и не откладывая, сразу после события, которое вызвало печальную необходимость, – притворно-печально добавила Юлиана.

– Но… Юлиана Сергеевна! – Роза в отчаянии стала заламывать руки.

– Вы свободны, – отвернувшись, подытожила Юлиана.

Пораженная увиденной сценой, прислуга вышла из кабинета, оставив Юлиану и Альберта вдвоем.

Анне стало искренне жаль женщину. Роза разом преобразилась – от ее заносчивости не осталось и следа. А та самая Виктория, которая делилась с Розой сплетнями, забегала к ней на огонек после дежурства, таскала ей на починку свои вещи, подошла к женщине легкой, непринужденной походкой, наклонилась и, театрально закатив глаза, поцеловала в щечку, выразив таким образом свое мнимое сожаление. Да и прощалась с ней как будто бы навсегда… хотя так оно, видимо, и было, ведь сближала их не настоящая дружба, а союз по интересам.

Анна подошла к женщине и ободряюще коснулась ее плеча, после того как Виктория уплыла в сторону детской.

– Мне искренне жаль, что так случилось… Это какое-то недоразумение. Возможно, скоро все прояснится.

Роза удивленно подняла на девушку заплаканные глаза. Скорее всего, она предполагала увидеть лицемерие, а обнаружила искреннее сопереживание. Женщина с трудом улыбнулась.

– Спасибо за поддержку… Но дело вовсе не в серьгах, – призналась Роза, чем озадачила Анну. Однако, несмотря на свое любопытство, девушка не стала его проявлять, дабы не показаться слишком заинтересованной.

Роза еще раз улыбнулась, понимая, что заинтриговала свою собеседницу.

– Мне все равно уже нечего терять… Да и ты проявила человечность, которую я ожидала от других.

«Еще одно признание в копилку!» – подумала Анна и сосредоточилась на продолжении этой странной исповеди.

– Наша хозяйка, как говорят в народе, слаба на передок! Я застала ее в день приема с Антоном Кушнером… Тем самым, который владеет несколькими торговыми центрами и фитнес-клубом на Рублевке. Они миловались в гостевой комнате, куда я зашла, чтобы повесить пиджак Орлова.

Анна стояла словно пораженная громом. Она помнила этого высокого статного мужчину. Любительница гламурных журналов и светских сплетен Ксения сразу обратила внимание Анны на его появление. Однако, насколько помнила девушка, Антон поприсутствовал на мероприятии не очень долго и удалился по-английски.

«Муж с одной, жена с другим. Впрочем, все как и у простых людей», – заключила Анна.

– Она увидела меня, когда я их застукала, – тем временем продолжала Роза. – Помню, я тогда ошарашенно выскочила из комнаты. Вот она и решила избавиться от ненужного свидетеля, который будет напоминать о грешке. Они этого не любят. Да и вообще, никто этого не любит, – вздохнула Роза.

– А может, стоило сказать при всех правду? Очень низко, что она прибегла к такому методу, очернив репутацию… Наверное, с волками жить надо по-волчьи.

– Ну что ты! Кто мне поверит? Еще и за клевету привлекут. Это бессмысленно. Рекомендации только испорчу, – Роза замолчала, а затем вдруг добавила: – Я вижу, ты у нас правдолюбка, но будь осторожна! Они не любят обнажать свои пороки, а тем более слушать о них! – дала напоследок наставления женщина.

Анна задумалась над ее словами. В большей степени ее интересовало то, почему люди, имеющие статус и деньги, могут так легко и просто ломать чужие судьбы.

Девушка еще раз попрощалась с Розой, пожелала ей успехов на новом месте работы и, нагнав Ксению и Гулю, поспешила с ними на кухню.

– Что происходит в этом доме? Вчера Виктория, сегодня Роза… – почти шепотом по дороге стала размышлять Ксения.

– Да, непонятно как-то, – так же тихо вымолвила Гуля.

– Бессердечно и жестоко, – более твердо проговорила Анна и, увидев испуганные лица Ксении и Гули, которые боязливо оглянулись, добавила: – Да вы просто трусихи!

– Еще бы… после такого-то увольнения, – фыркнула Ксения.

– Без суда и следствия, – добавила Гуля.

– Угу… – Анна медленно прокручивала в голове признание Розы. В конце концов девушка решила, что услышанное ею должно остаться такой же тайной для всех остальных, как и встреча тет-а-тет Константина и Виктории…

В тот же день Роза собрала вещи и покинула дом Вадимовых вместе со своим супругом. Она посчитала унизительным оставаться дольше после выдвинутых против нее обвинений. Альберт рассчитал Фроловых и дал им положительные рекомендации, на которые согласилась Юлиана. Это обстоятельство вызвало удивление у всего стаффа, кроме, пожалуй, Анны, которая понимала, по какой причине Вадимова на это пошла. Что касается остальных, то они стали строить свои домыслы, и в конечном итоге большая часть сошлась во мнении, что Юлиана просто по-человечески пожалела семью. Образ хозяйки в глазах стаффа на время перестал быть исключительно мрачным – к портрету добавился один светлый штрих…

Прислуживая в этот же вечер за столом, Анна и Гуля стали свидетелями следующего разговора между Юлианой и Антониной.

– Она оправдывалась? – поинтересовалась мать Юлианы у дочери.

– Я не дала ей времени на оправдание. Все было четко, с соблюдением норм: свидетелями были горничные и Альберт.

Анна бросила взгляд на Антонину. В этот день женщина выглядела не очень хорошо: темные круги под глазами, опухшее лицо, небрежная прическа и весьма странный выбор платья со стразами для обычного ужина. Мать Юлианы редко спускалась вниз на общие трапезы. Большую часть времени она проводила в своих апартаментах: смотрела телевизор, разговаривала по телефону или принимала стилистов. Несколько раз, прибираясь у нее в комнате, Анна обнаруживала пустые бутылки из-под вина, а иногда из-под виски. Девушка замечала грусть во взгляде Антонины. Женщина явно хандрила – она могла часами сидеть на своем балконе и смотреть куда-то вдаль. Возможно, это было связано с ее разлукой с любимой Англией, в которой она прожила бо́льшую часть своей жизни.

Когда не стало отца Юлианы, Антонина с дочерью приехала в Москву, чтобы вступить в права наследования имущества, находящегося в столице. Так она и осталась здесь, а Англию стала посещать лишь изредка. Женщина проживала в одном из элитных районов Москвы и часто приезжала к дочери в гости. Юлиана эгоистично держала мать при себе и не хотела, чтобы та возвращалась в Англию, ведь внукам нужна была бабушка, которая в случае необходимости и присмотрит, и накормит, особенно когда Юлиана с Константином срывались и улетали отдыхать. Полагаться на одних нянек Юлиана не могла, а вот если с детьми оставалась еще и Антонина, очень даже могла и хотела. Но дочь и внуки не могли заглушить тоску по любимой Англии, где у Антонины остались друзья и приятные, волнительные воспоминания.