Снотворец 2000

– Если наутро вы не можете вспомнить сон, или вам кажется, что ночью совсем ничего не снилось, это значит лишь одно – ваш мозг не способен понять некоторые вещи. За свою практику я слышал много историй о том, как некоторые, очнувшись от обморока или выйдя из комы утверждали, что они познали тайны вселенной, но как только я просил их рассказать мне то, что им снилось, люди не могли связать и двух слов. Иногда законы эфирных измерений находятся за гранью человеческого понимания.

Бывает и так, что наутро человек не может вспомнить что ему снилось, хотя он проснулся пять минут назад. Иногда это может значить, что связь с мозгом постепенно теряется, если астральное уходит дальше положенного. Я поясню: мне удалось создать карту измерений, в которой насчитывается двести тринадцать точек. И это только по предварительным данным. Я подразумеваю, что их в тысячи раз больше, но пока нам стали доступны только эти. Большинство из них, это проекции прошлого или настоящего. Оказавшись в прошлом, вы можете поучаствовать в исторических событиях, никак не оказывая влияние на наше настоящее. Ведь это всего лишь проекция. Точки, которые расположены дальше от нас – проекция будущего. Чтобы попасть туда и предсказать грядущие события, шаманы много медитируют и добиваются определенного состояния ума. И это возможно, но лишь в пределах нашей жизни. Никому еще не удавалось попасть на тысячи лет вперед. Все, что находится дальше третьего кольца нам недоступно. По крайней мере, пока наше эфирное тело связано с физическим. Поэтому миры имеют примерно такую схему, – и он нарисовал на доске круг, и подписал его «материальное», а вокруг него несколько колец, каждое немного больше другого.

– Здесь разумно предположить, что строение эфирной вселенной похоже на космическую галактику. Вокруг этих миров есть некие «черные дыры» – биополя, искажающие восприятие, и вызывающие кошмары. Если вы попадаете в одно из таких полей, вам непременно приснится что-то нехорошее. Поэтому мой прибор направлен на то, чтобы вы оказались в нужной точке, минуя данные отрезки. К сожалению, сейчас не представляется возможным протестировать прибор, и отправить человека в одну из этих координат, поскольку вряд ли среди нас найдется человек, который сможет мгновенно заснуть – тут по залу покатился смех, – но если вам интересно, вы всегда сможете ознакомиться с моими трудами и их подробными описаниями на сайте нашего института.

– Тогда последний вопрос. Почему «Снотворец-2000»? Было две тысячи неудачных прототипов?

– О нет, их было около четырехсот, а две тысячи потому, что звучит куда солиднее, чем «Снотворец-379». Согласитесь?

По залу снова покатился смех, и люди зааплодировали его находчивости.

Он уже изрядно устал, и ожидая очередного вопроса, вытирал со лба капли пота. Но вопросов не последовало. В зале шумели овации и академик, спустившись со сцены, занял свое место в первом ряду. После конференции Сперанский стал центром внимания. Многие подходили к нему, чтобы пожать руку и выразить восторг от его работы. Но находились и те, кто явно высмеивал его изобретение и все его теории. Тем не менее довольный академик считал себя триумфатором. Все годы его кропотливого труда вели к своей цели. Цели – стать хозяином своего я, постигнуть загадки вселенной и подарить людям возможность избавиться от кошмаров раз и навсегда. Когда основная волна людей отступила от ученого, к нему подошел тот самый юноша, что задавал ему вопросы во время конференции. Сейчас академик смог разглядеть его получше. Его медно-карие глаза выражали невероятную заинтересованность, а легкая улыбка вполне взывала к доверию.

– Я в действительности впечатлен. Ваша идея кажется мне близка. Меня зовут Валерий Порфенов. Я член клуба научных открытий современности «Шаг в будущее».

– Благодарю. – Ответил Сперанский и пожал ему руку.

– Но у меня остался к вам последний вопрос.

– Пожалуйста, спрашивайте. – Легкомысленно отозвался Сперанский.

– Какова личная составляющая вашего исследования?

– Личная?

– Да. Почему вам было интересно заниматься именно этим проектом?

Сперанский задумчиво почесал затылок и посмотрел куда-то вдаль коридора. Спустя несколько долгих секунд он снова вернулся к своему новому знакомому. Пожалуй, больше всего на свете ему не хотелось сейчас отвечать на этот вопрос. Но человек ждал.

– Скажу вам так. В первую очередь, я нейробиолог. Поэтому меня интересует буквально все, что происходит в человеческом мозгу. Кто знает, сколько еще загадок таит в себе это серое вещество. Но главную тайну нам все же удалось раскрыть. Так что, личная составляющая – любовь к своей профессии.

Человек в жилете записал его ответ в блокнот, и накинув кепку на голову, распрощался и поспешно удалился.

Сперанский же, вызвав такси, направился домой. Пока он ехал в машине, за окном забренчал дождь. Сквозь стекло он наблюдал, как крупные капли разбиваются на скорости о быстронесущийся автомобиль, а сам все никак не мог выкинуть из головы того джентльмена. К чему он спросил про личные мотивы? Журналист? Ах, нет. Кажется, член какого-то клуба. Для чего он мне это сообщил? Академик все крутил в голове мысль, что кто-то непременно захочет вставлять ему палки в колеса, и тогда его настоящая личная цель не будет осуществлена. По крайней мере, он был уверен на все сто процентов, что никому и никогда он не расскажет своих намерений. Ни к чему это. Да и кому какая на самом деле разница, разве в мире все делается не для того, чтобы срубить куш? Мир давно прогнил. Именно с этим убеждением он жил многие годы.

Наконец, таксист привез его домой и молча расплатившись, он поднялся на пятый этаж и зашел в свою квартиру. Снял сковывающий костюм, переодевшись в домашнюю футболку, и подошел к окну. На часах была четверть десятого, но его жена уже легла спать, не дождавшись его. Она всегда очень рано ложилась, и просыпалась значительно раньше самого академика. Он открыл окно, облокотился на узкий подоконник, и втянул легкими холодный воздух. Дождь уже закончился, и на улице сновала молодежь. Район, в котором они с женой жили, нельзя было назвать спальным. Скорее это был почти центр, поэтому отъявленных «сов» можно было наблюдать даже глубокой ночью. Он смотрел в пустоту и видел в ней людей. Он смотрел на людей и видел в них пустоту. Оставив окно открытым, он лег в кровать рядом с женой, обнял ее и только сейчас понял, как же сильно устал за прошедшее время.

Глава 2

На следующее утро, когда он вернулся в институт, его уже ждали хорошие новости. Зазвонил телефон, и сняв трубку, академик услышал голос Степана Сергеевича.

– Зайдите ко мне, Лев Николаевич.

Сперанский оставил свой кофе остывать на столе и побрел в кабинет начальника.

– Разрешите войти? – он осторожно постучал в дверь.

– Разрешаю. – Добродушно ответил тот.

Его кабинет представлял собой просторную комнату, походившую на читальный зал библиотеки. Несколько комодов, стоящих вдоль стены, были забиты книгами. Два узких стола, примостившихся на противоположной стороне были завалены чертежами и толстыми тетрадями. «Зачем ему два стола, – невольно думал Сперанский, – не разумнее ли было бы поставить гостевой диванчик, или хотя бы кресло?»

Академик уселся на старенький стул, стоящий напротив массивного деревянного трона Степана Сергеевича, и тот, шлепнув себя ладонями по ногам восторженно произнес:

– Прекрасные новости, Лев Николаевич! Ваше вчерашнее выступление вызвало восторг и привлекло сразу двух инвесторов! Я назначил встречу с ними на этой неделе. Думаю, мы должны обсудить условия с каждым, раз выпала такая возможность.

– Что ж, разумно. – Скрестив руки на груди, довольно ответил Сперанский.

– Еще раз поздравляю вас за такой прорыв в науке! Вы молодец!

– Благодарю. – гордо ответил он.

Некоторое время они все еще беседовали, пока кофе на его столе не остыл окончательно. Вернувшись в кабинет, Сперанский первым делом сделал глоток из своей кружки, но тут же выплюнул все обратно.