Страница 9 из 11
Я ахаю и тут же замолкаю. Не ругаюсь больше. Не спорю. Лишь ловлю ртом воздух, когда длинные пальцы касаются влаги, а в ухо летит порочный шепот:
– Мокрая вся!
Такой сладкий. Такой невыносимо самодовольный. Что хочет развернуться и двинуть ему по морде. И одновременно с этим хочется пошире бедра раздвинуть. Дать ему больший простор для действий. Прикрыть глаза и просто отдаться его умелым рукам, что уже вовсю шарят в моих трусиках.
– Какая же ты лгунья, лисичка, – тянет он, одновременно нарочито медленно скользя пальцем вдоль уже вовсю влажных складок.
Словно специально не проникает внутрь. Хотя я уже не сопротивляюсь даже. Словно специально издевается надо мной.
– Хочешь, чтобы я тебе вставил?
Да! Блин! Хочу! Сама в шоке от подобного. Но в слух произношу уверено:
– Нет! Вставьте уже себе что-нибудь в свой грязный рот и уберите из моих трусов свои грязные руки! Это, между прочим, не гигиенично.
Он опять ржать начинает. И правда пальцы свои достает. А я пытаюсь бороться с волной разочарования из-за угла накатившей. Так внезапно, что расплакаться хочется. А еще унять это странное чувство пустоты там, где еще совсем недавно были его пальцы.
– Забавная ты, лисичка. Но я тебя все равно трахну.
Разрешает мне наконец слезть со своих колен. От себя отпускает.
– Рот бы вам с мылом промыть. Как ужасно вас воспитывали. Хотя, если знать кто ваш отец, то все становится понятно.
Его взгляд моментально темнеет. А сильная рука вдруг на моей шее смыкается.
– Чтобы я больше про своего отца от такой как ты ничего не слышал! Поняла?
Недавнего возбуждения как ни бывало. Как я могла забыть, какой он на самом деле козел? Как я могла забыть такую верную поговорку про яблоко от яблони. Здесь оно не просто рядом упало. Оно еще на ветвях висит.
– Я все поняла, Игнат Сергеевич. Можно идти?
Он меня отпускает. Отворачивается. Кивает, и я ухожу. Даже дышать с ним одним воздухом тяжело становится. Какая же я была дура, раз хотела оставить о себе хорошее впечатление. Хотела, чтобы он обратил внимание на мои старания. Оценил меня как работника. Единственное чего я должна хотеть теперь, как можно быстрее смыться отсюда.
Остаток дня Игнат в прескверном настроении. Навряд ли это связано с нашей недавней перепалкой. И уж точно он не корит себя виной, что обидел меня. На мои чувство такому как он вообще плевать. Вот и мне должно быть плевать на него.
Заканчиваю свои дела и ухожу. Внизу опять ловлю сальные взгляды охранника. Оглядываю его свысока. Таким сразу надо показать свое отношение. Что здесь им ничего не светит. А этот придурок подмигивает. Уже отвернуться собираюсь, как охранник внезапно бледнеет. По струнке вмиг вытягивается. Шаг назад делает. Таращится так, словно демона за моей спиной увидал.
Глава 12
– Поехали, я тебя подвезу, – рычит над ухом пробирающий до дрожи голос.
Наглая рука уже по талии шарит. По-хозяйски к себе притягивает. Будто мы, как минимум, встречаемся. Или будто я ему и правда сегодня минет сделала, и он имеет теперь какие-то права на мое тело. Хотя это бред чистой воды. Даже согласись я на такое. Только доморощенному мужику из махрового пещерного века может прийти в голову, что после секса женщина ему еще что-то должна. Что она теперь ему принадлежит. По-моему, прошли времена патриархата.
– Спасибо, я на своей машине, – выкрутиться пытаюсь.
Но он тащит меня к выходу.
– Алексей, – бросает охраннику, что так и стоит, открыв рот, – завтра здесь больше не работаешь. Документы в бухгалтерии заберешь.
Тот начинает что-то мычать в ответ, но мы уже на улице. Уже к парковке шагаем.
– Ты зачем охранника уволил? Самодур!
– Будешь со следующим флиртовать, он туда же отправится.
У меня слов не находится для ответа. А внутри противное, сладкое чувство разливается.
– Игнат, ты ревнуешь, что ли? – поверить ушам не могу.
– Вот еще, – мужская рука сильнее в талию впивается, словно переломить ее хочет. Мне к нему приходится прижаться, чтобы кости целы остались. – Такую как ты ревновать – пустое дело.
– А трахать такую как я – не пустое дело?
Тоже злиться начинаю. Он меня своей агрессией заражает. Не понятно, чего вообще беситься. Как собака на сене сидит. И сам не ам и другому не дам. Псих!
– Вот трахну и узнаю пустое или нет.
– Размечтался! – снова вывернуться пытаюсь, но он не дает. Тащит вперед как бык упертый, – я же сказала, что не поеду с тобой. У меня здесь своя машина припаркована. Что мне потом, прикажешь, снова за ней возвращаться. Пусти! Ненормальный!
Каблуком наступаю на носок его ботинок. Он рычит, но хватки ни на секунду не ослабляет.
– Уймись бешеная! Как тебя только мужики с таким-то характером терпят. Видать сосешь очень хорошо.
– Прекрати меня оскорблять! – снова срываюсь, – ты всего лишь мой начальник и это не дает тебе никаких прав…
– Это дает мне все права!
Резко тормозит. К себе разворачивает. Вцепляется пальцами свободной руки в подбородок и тут же целует. Глубокого. Жарко. Жадно. Так, что ноги подгибаются. Так, что у всех, кто нас сейчас видит, никаких сомнений не остается. Лишь одна большая уверенность, что перед ними настоящие любовники.
Ноги на каблуках предательски подгибаются, но Игнат продолжает держать меня за талию. Продолжает к себе прижимать. Продолжает делать со мной то, за что другой бы уже на асфальте с перцем в глазах валялся. А рядом с ним я даже про баллончик в сумке забываю. Даже не планирую защищаться.
Он вытворяет с моим ртом что-то невероятное. Руками больше не трогает. Просто целует, а я уже на пределе. Я уже взорваться готова от эмоций, бурлящих внутри. И хочется прижаться к нему сильнее. Хочется телом ощутить всю его твердость. Всю и везде.
От него не пахнет алкоголем или дешевым куревом. Даже потом. В нос ударяет терпкий мужской запах. Смесь лосьона для бритья и его чистой энергетики. Он забивает нос. Сражает наповал. Грозит теперь всюду меня преследовать.
В какой-то момент я перестаю сопротивляться. Я сдаюсь этой грубой мужской силе. Но при этом не ощущаю себя слабачкой. Наоборот. Чувствую некую власть над ним. Запускаю руки в его волосы. Только сейчас понимая, как давно об этом мечтала. Как хотела ощутить на коже это чистое золото. Скольжу пальцами между прядей, а он стонет мне в рот так искренне. Что сразу становится понятно. Он тоже об этом мечтал. Ему тоже нравится. Не я одна сейчас схожу с ума.
Наконец он отстраняется. Я обвисаю в его руках. Ноги просто не держат. Чувствую себя вымотанной. Словно галька, которую носило по штурмующему морю и наконец-то выбросило на берег. Сил нет даже рот открыть.
Он смотрит на меня несколько невероятно долгих секунд. А я тону в невероятной зелени его глаз. Снова руку к его лицу хочу протянуть. Потрогать. Это навязчивое желание все время его трогать пугает. Ни с кем раньше такого никогда не было. Но вовремя спохватываюсь.
– Прости, – неожиданно выдыхает он в мое изумленное моментом лицо, – прости за то, что было в кабинете. За то, что так грубо тебя схватил, – словно в подтверждение своих слов ласково по шее проводит, – погорячился. Признаю.
А я даже не знаю, что ответить. Он и такое умеет? Умеет быть и таким. Нежным и ласковым, как успокоившийся после бури океан. Бережно омывающий своими водами берег. И очень хочется быть этим берегом. Быть берегом для него.
– Простишь?!
В глаза заглядывает. Пытаюсь понять, зачем ему мое прощение? Зачем так настойчив? У меня мозги плавятся от его грубости и внезапной ласки. Никто и никогда раньше себя так со мной не вел.
– Я подумаю, – опять отталкиваю и в этот раз он отпускает.
Делаю шаг в сторону, и он тоже.
– Я же сказала, что не поеду с тобой.
– Я понял. Пошли, до машины провожу.
– Я и сама дойти могу. Здесь недалеко, а медведей нет.
– Разве девушку только из-за медведей провожают, – усмехается.