Страница 42 из 98
Глава седьмая. Искры света в полумраке
Кто хочет — ищет способы, кто не хочет — причины.
Сократ
∙•☽●════════════════════════════☽✪☾════════════════════════════●☾•∙
✧☽◯☾✧Ночь Самайна✧☽◯☾✧Ворота школы✧☽◯☾✧Парк✧☽◯☾✧
Лэнгдон притормозил у ворот школы и учтиво распахнув дверцу, подал Элли руку. Она вышла, поеживаясь — от тумана веяло холодом и сыростью. Шофер прикоснулся к звонку, спрятанному в причудливой ковке и замер в ожидании. Элли не стоялось спокойно. Взгляд метнулся в сторону леса. Теперь она смотрела на него почти бесстрашно и знала, что сможет вернуться.
— Лэнгдон, а скажите… — она поперхнулась и тяжело сглотнула, а шофер моментально повернулся в ее сторону, предупредительно и галантно склонив голову.
Элли не могла припомнить, чтобы юноша-ганконер вел себя так с кем-то иным. С прочими студентами он был скорее нейтрально-вежлив.
— Да, мистрис Элинор! — переспросил Лэнгдон, не дождавшись продолжения.
— Вы хотите возвращения магистра? — выпалила Элли раньше, чем придумала, как бы спросить получше.
Лэнгдон негромко хмыкнул.
— Вы имеете в виду того человека в белом?..
Элли промолчала, а взгляд ганконера подернулся мечтательной дымкой воспоминаний.
— Не припомню, чтобы мне нравились люди. Они всегда бывали слишком суматошными, не понимающими простейших вещей, — Лэнгдон говорил медленно, тщательно подбирая слова, — Я знал больше их женщин, чем мужчин. Людские девицы до свету надоедливы!
«Это нужно понимать до смерти?» — подумала Элли, но промолчала.
— Люди постоянно что-то строят — шумное, вонючее, — продолжал вспоминать ганконер, — отравляют себя всем, чем можно, слабы и живут на удивление мало. Когда-то я гулял с братьями по зеленым холмам Эрина, люди и тогда уже были несносны».
— Вы не любите людей, я поняла, — сказала Элли, до конца еще не решив, нужно ли ей обидеться.
— Скорее презираю, — уточнил ганконер, — Хочу ли возвращения магистра? Да, несомненно.
Элли вздрогнула, на этот раз совсем не от холода.
— Вот как? — только и смогла она сказать.
Ганконер рассмеялся. Элли не могла припомнить, слышала ли она до этого его смех? Словно ветер подул к кронах высоких дубов, сливаясь с птичьим щебетом.
— Он не любит тех людей так же как и мы, — продолжил Лэнгдон. — Люди Ордена, которых мне доводилась встречать, были куда честнее и умнее всех прочих. Начиная с вашей бабушки, мистрис.
— Благодарю, — пробормотала Элли.
«Мне бабушка тоже сначала понравилась, — подумала она, — а потом… не знаю. А магистр… сначала очень не понравился. А потом… тоже не знаю!»
Лэнгдон несколько раз нажал на кнопку звонка.
— Где ты, Том?! Оглох на втором тысячелетии?! — ругнулся он.
Элли слегка улыбнулась, подходя ближе к воротам.
— Сколько вам лет, Лэнгдон?
Глаза шофера слабо блеснули из под кокарды фуражки.
— Я юн, мистрис Элинор. Всего шестьсот.
— И вы всегда будете выглядеть как сейчас?
Ганконер едва заметно улыбнулся, но у Элли пробежал мороз между лопатками.
— Да. Если меня не изувечит свет. Но и тогда есть возможности исцеления.
Элли слегка прикусила губу.
— А я? — выпалила она. — Сколько живут полукровки фейри?
Лэгдон протянул руку к ее волосам, точно желая погладить по голове, и остановился, не решаясь.
— Полукровки живут как и чистокровные — всегда.
— Всегда… — эхом повторила Элли, точно пробуя слово на вкус.
— Но в отличие от нас, у вас есть душа.
Элли приоткрыла-было рот, но тут ворота заскрепели.
— Поздно возвращаетесь, — с укором сказал финодири, разматывая цепи створок. — Скоро уже фонари потушат.
— Мы ездили в Дублин, к моей бабушке, — вступилась Элли, в надежде, что привратник не станет срываться на учтивом шофере.
Она вошла за ворота, Лэнгдон же вернулся в машину и, аккуратно сдавая назад, развернулся, чтобы проехать внутрь до гаража. Том и Элли остались вдвоем.
— Ночь-то колдовская! — неожиданно восхищенно воскликнул привратник. — Жаль, вы, мистрис, малы и в силу не вошли.
— Что это за сила? — живо откликнулась Элли, Том же прикусил язык.
— Вот отыщется ваша матушка, она и обучит, — ответил он уклончиво.
Словно в ответ на его слова по парку пронеслись свист и улюлюканье, точно там бежала целая толпа.
— Вот, — удовлетворенно сказал привратник, — Наши уже готовы.
«Кто там? — подумала Элли. — Не студенты же?»
Из-за деревьев выскочили темные, многих Элли знала, тут были Флинн и Брин, чуть сзади неповоротливо шла Азра — кухонная работница, чуть поодаль скакала дюжина кобольдов и даже пара брауни, которые к темным фейри не относились. Были и незнакомые, совсем диковинные существа, явно прячущиеся при свете дня. Элли рассмотрела в группе Розамунду.
— И ты со всеми? — закряхтел финодири.
Бааван`ши взмахнула полами длинной юбки и притопнула копытцами.
— Ночь-то наша, — певуче ответила она. — Танцевать по лугам, по дорогам.
Темные потянулись к воротам, кто-то изчезал в дымке уже на дороге, кто-то решал телепортировать на тропинках парка. К Розамунде побежал чуть запыхавшийся Лэнгдон. Элли увидела, что он уже сменил одежду на свой обычный образ — коричнево-зеленый камзол охотника и шляпу пирожком, как у шотландского горца.
— А ты, Том, не идешь ли? — Розамунда слегка приобняла ганконера, точно жениха.
— На службе я, — ответил привратник, — Проводить да встретить, порядок соблюсти. Принесите чего там?
Бааван`ши кивнула, ударяясь о землю и превращаясь в ворону.
— Голову… — старчески закудахтал финодири, — повкуснее.
Элли молча кинула на него взгляд — шутит так? Но спрашивать не стала. Вместо этого она сделала несколько шагов в сторону Лэнгдона, оставшегося тут последним из уходящих.
— Я еще хотела спросить! Можно? Мне важно!
— Конечно, — ганконер поправил за спиной колчан со стрелами.
— А у меня есть душа? — выпалила Элли.
Лэнгдон опешил от неожиданности. Вместо него ответил Том:
— Да, мистрис Элинор. Мы тоже чувствуем ее, этот светоч внутри, хоть и не как Благой… — привратник сплюнул, — Двор и не как клятые фоморы. Для нас она не еда.
Элли вцепилась в полуоткрытые створки ворот.
— Значит, я буду жить всегда, но душа у меня человеческая?
— Так, мистрис, — снова подтвердил Том.
Элли посмотрела прямо в глаза сутулому великану:
— А, если я верну магистра, помогу найти, вы не возненавидите меня?
Привратник вскинул кустистые брови.
— Отчего же я должен? Или думаете, что все мы тут в рабстве камня?
Элли только моргала, не вполне понимая, что имеет в виду Томас.
— Благой Двор одержим свободой неизвестно от чего, — продолжил Том, — Но нам этот белоснежный человек никогда врагом не был. Обращался редко, задания давал интересные и по силам, по нашей природе. Клуракан вон и сам к нему бегал наушничать.
Том негромко хохотнул:
— Друзья!
Том еще больше понизил голос:
— И вот что говорил — Светлейшего-то Короля Ренар не жалует.
— Отчего же так? — вступил в разговор Лэнгдон.
Том пожал огромными плечами.
— Может, сутью не сошлись. Как ни крути, а наш он, магистр Ренар, со всеми потрохами. И вы, мистрис, не бойтесь его.
«Почему вы решили, что я боюсь?» — хотела спросить Элли, но язык прилип к гортани.
Лэнгдон неожиданно поклонился.
— Простите меня, мистрис Элинор. Я не подумал, что вы можете пожелать поехать с нами.
— Эээ, ничего, — пробормотрала Элли, — Куда поехать?
Лэнгдон улыбнулся непривычно, немного хищно.
— Наша ночь. Смертных увлекать в хороводы, показывать им место их.
Элли эти слова показались зловещими.
— Ребенок она! — вступился Томас. — Сама не перенесется, а опять машину твою вертеть… устала, не видишь?