Поединок

Выйдя из храма, Ягодин торопливо прошел мимо сидящих на паперти нищих, сел в свой «Форд» и поехал домой.

А уже на следующий день он сидел в студии программы «Взгляд» и рассказывал телезрителям о том, как некое предчувствие заставило его отказаться от прыжка и как уговаривал он своего охранника и друга Игоря Забродина последовать его примеру и плюнуть на этот идиотский аттракцион, но тот настоял на своем — и погиб.

2

Прийти на похороны Игоря Ягодин не смог. Объяснено это было его нездоровьем и стрессом, от которого он все еще не оправился

3

Когда идешь к начальству, не стоит думать о том, что тебя ожидает на этот раз все равно не угадаешь. Особенно если этот вызов неожиданный. Как, например, сейчас…

Размышляя подобным образом, Стрельцов, не слишком торопясь, шел длинными коридорами управления, которое располагалось рядом со своим «старшим братом», а попросту говоря — печально известной всему миру Лубянкой.

После недавнего случая с террористами в метро, когда был угнан поезд, спецотдел «А» мгновенно переподчинили управлению. Все произошло без лишней волокиты и бумагомарательства (термин замечательной и всеми любимой Леночки).

— Могут же, когда захотят, — сказал на это Калинин.

— Или захотят, когда могут, — сострил Стрельцов.

Но шеф шутки не поддержал.

— От такого переподчинения ничего толкового не будет, — безапелляционно заявил он. — Что в лоб, что по лбу. Только бумажной волокиты прибавится…

— Это точно!

— Не перебивай. А главное, появится еще один никому не нужный «фильтр».

— Какой фильтр? — не сообразил Стрельцов, обычно схватывающий все на лету.

— Информационный, — пояснил Калинин.

Сказал, как в воду смотрел. Так оно и вышло: информация спецотдела «А» теперь шла на самый верх таким стройным и кружным путем, что некоторые оперативные сводки теряли силу и превращались в обычную макулатуру — какой, например, навалом в любом провинциальном РУОПе…

Но нет худа без добра: оперативникам клятвенно пообещали, что все проблемы с ремонтом их главного офиса будут решены в одночасье. Не может быть?! Может! Ура управлению! Гип-гип-ура!

Итак, Стрельцов шел по коридору и не слишком торопился.

Для этого у него имелось две уважительные причины, о которых он мог признаться только самому себе, и даже Леночка про них не знала.

Во-первых, когда Калинин тебя отпускает, а через час следует срочный вызов, причем слово «срочно» повторяется дважды, то спешить ни в коем случае не следовало, — кроме очередной порции «холодного душа», ничего не ожидалось. Почему? Бог его знает. Главное, шеф раздражен и следует немного повременить, чтобы он выпустил пар…

А во-вторых, Стрельцов не торопился, потому что просто физически не мог увеличить длину шага. Виной тому были новые джинсы — подарок Леночки. Хваленый «Кельвин Клайн» после первой же стирки сел настолько, что теперь бедному Стрельцову волей-неволей приходилось идти не шагами, а шажками. Встречные удивленно смотрели на него, но помалкивали. На гомосексуалиста мрачноватый и грубый Стрельцов не смахивал, в случае чего мог постоять за себя. К тому же группу Калинина знали в спецотделе «А» хорошо и за глаза называли «Бешеные».

— Наконец-то явился! — не удержался и съязвил вместо приветствия Калинин. — Я тебя когда вызывал?

— Товарищ подполковник…

— Ладно. Замнем для ясности, как говорил Петька Норкин.

Видя, что «грозы» не будет, Стрельцов решил подыграть:

— А кто это?

— Петька? Был у меня такой знакомый… Все, все, не отвлекай. Как-нибудь потом расскажу. Вот о чем я подумал… Ну-ка, иди сюда!

Стрельцов и Калинин уселись за стол друг против друга. Подполковник достал из тонкой папочки несколько листов, и Стрельцов увидел, что это были оперативные сводки по Москве за последние несколько месяцев.

— Знаешь, что здесь?

— Обижаете, товарищ подполковник. Был ознакомлен, как и полагается. А что?

— А то… — Калинин сделал паузу; теперь он был похож на охотника, который подбирается к добыче. — Ничего в глаза особенного не бросилось?

— Вроде нет…

— А ты посмотри внимательнее.

Стрельцов еще раз пробежался по знакомым строчкам.

Да нет, все как обычно: убийства, грабежи, крупные хищения, угрозы…

— Посмотрел.

— Ну?

— Вы что-то отметили. Видны точки от карандаша. Карандаш скорее всего твердый, — сказал Стрельцов, нахально посмотрев на шефа. Ну, что это за шуточки? Вызвал, так говори, не тяни кота за причинное место! Шеф, называется…

— Ты не обижайся, — разгадал его мысли Калинин. — Я ведь на тебе лишний раз проверяю… задатки Шерлока Холмса у тебя, конечно же, есть. Это что касается твердого карандаша. Действительно, твердый. Но тут…

Он замолчал, стал серьезным.

Затем заговорил резко, отрывисто и глухо:

— Нам, Стрельцов, надо чуть-чуть дальше смотреть, чем допотопный Шерлок Холмс. Он в глубину заглядывал, а мы должны — вширь. Улавливаешь разницу?

Стрельцов честно помотал головой.

— Дурак, товарищ подполковник. Не соображу.

— Тогда слушай. Этими так называемыми точками помечены лишь самые дикие, самые необычные преступления. Понял?

— Да.

— Очень хорошо. Идем дальше. Я отбросил всю бытовую мелочевку. Там такое, что Жванецкий за голову схватится, а Райкин в гробу перевернется… Ладно, я отвлекся. Из оперсводки делается вывод… — Калинин задумался. — Нет, неверно. Выводы делать рано. Пока нужно лишь хорошенько подумать.

— Над чем подумать?

— А вот над чем. Не совершал ли все эти дикие, необычные, а главное — зрелищные, и это самое странное, преступления один человек. Или одна банда. Или…

— Что?

— Ничего. Не могу ухватить. Где-то рядом летает, а не дается… — Калинин добродушно выругался, продолжил: — Ты возьми, подумай на досуге. Мне кажется, что во всем этом что-то есть. И в столкновении бензовоза с троллейбусом, и в пожаре гостиницы «Украина», и в рухнувшем памятнике Петру Первому на Воробьевых горах…

— Может, совпадение?

— Хотелось бы. Сделай так, Стрельцов, — загони в наши аналитические программы, пусть там операторы поколдуют, авось какие-нибудь общие параметры и выскочат.

Стрельцов кивнул.

В дверь постучали, и Калинин, дождавшись, пока помощник спрячет листки с оперативной информацией в карман, разрешил войти.

— Можно? — Это была Леночка.

Стрельцов не смог сдержать счастливо-глупой улыбки, но девушка даже не взглянула на него. Сразу прошла к шефу и положила на стол папку с документами.

— Спасибо, Леночка. Что же вы со Стрельцовым не здороваетесь? — поинтересовался Калинин официальным тоном, что означало у него одну из степеней шутливого настроя.

— Мы виделись, — коротко ответила Леночка.

И вновь не посмотрела в сторону Стрельцова.

Тот нахмурился, понимая, что подобная немилость может быть вызвана только одним. Стрельцов, которого совсем недавно отпустил Калинин, не явился на свидание с любимой. Она, конечно же, прождала положенные пять минут, затем ушла. И вот теперь дуется.

Ну, как ей объяснишь, что его неожиданно вызвал шеф?! Сама должна понимать, не первый год на «государевой» службе!

— Я пойду, — сказал Стрельцов, поднимаясь со стула.

— Погоди-ка! — остановил его Калинин. — Мне кажется, что это к нашему разговору. — Он протянул бумагу, которую только что достал из папки, принесенной Леночкой.

Стрельцов взял. Удивленно приподнял брови, ознакомившись с коротким текстом.

— Но почему вы так думаете?

— Место слишком людное, — странно пояснил Калинин. — И вообще, все это напоминает мне какое-то шоу…

— Что, товарищ подполковник? — не удержалась любопытная Леночка.

— Ничего особенного, — отрезал Калинин. — Стрельцов, ступай!.. А вас, мадам, я попрошу задержаться.

— Тогда уж не мадам, а мадемуазель, — отпарировала Леночка.