Страница 234 из 247
«Судя по состоянию Бао-юя, он, кажется, прозрел. Только не пойму, почему он согласился со словами „на этом остановишься“?»
Чувства сомнения снова охватили Бао-чай. Одна лишь Си-жэнь, слушая, как Бао-юй с увлечением рассуждает о сочинениях и о предстоящих экзаменах, радовалась в душе и думала:
«Амитофо! Наконец-то он стал говорить о таких серьезных вещах, как „Четверокнижие“!»
Пока Бао-юй с Цзя Ланем рассуждали о сочинениях, Ин-эр принесла им чай. Цзя Лань встал и взял у нее чашку. После этого он заговорил о порядке сдачи экзаменов и о том, что пригласил Чжэнь Бао-юя сдавать экзамены вместе с ними. Последнее особенно понравилось Бао-юю.
Вскоре Цзя Лань ушел, оставив Бао-юю письмо отца. Бао-юй взял письмо, усмехаясь прошел во внутренние комнаты и отдал его Шэ-юэ, чтобы она спрятала. Затем он убрал книгу «Чжуан-цзы», позвал Шэ-юэ, Ин-эр и Цю-вэнь и велел им унести и спрятать «Цаньтунци», «Юаньминбао», «Удэнхуэйюань» и другие книги, которыми прежде очень увлекался.
Бао-чай была крайне удивлена поступками Бао-юя и, желая выведать у него, в чем дело, спросила:
– Хорошо, что ты не будешь читать эти книги, но зачем их убирать?
– Я понял, что все эти книги ничего не стоят, – ответил Бао-юй. – Я хочу их сжечь, чтобы разделаться с ними раз и навсегда!
Это обрадовало Бао-чай, ибо она предположила, что наконец-то муж ее поумнел, однако тут же снова расстроилась, услышав, как Бао-юй бормочет:
Бао-чай не все расслышала: ей удалось разобрать лишь слова «нет сути учения Будды» и «есть бессмертия челн», и душу ее снова охватили сомнения, однако она и виду не подала, а принялась наблюдать за Бао-юем.
Бао-юй приказал Шэ-юэ и Цю-вэнь привести в порядок одну из пустовавших комнат, перенести туда все необходимые к экзаменам книги и принялся усердно заниматься. После этого Бао-чай немного успокоилась.
Си-жэнь только диву давалась, словно услышала до сих пор никогда не слыханное, увидела никогда не виданное, и, улыбаясь, говорила Бао-чай:
– Ваши уговоры подействовали на второго господина! Наконец он понял, что поступал неправильно! Жаль только, что до экзаменов остается мало времени!
– Выдержит ли он экзамены, зависит от судьбы, – еле заметно улыбаясь, сказала Бао-чай. – А когда он стал усердно заниматься – не имеет никакого значения. Единственное, чего я желаю от всей души, – пусть он отныне старается и идет по правильному пути, чтобы все безумства и наваждения больше никогда не возвращались к нему!
Бао-чай огляделась и, убедившись, что в комнате, кроме них, никого нет, тихо добавила:
– Разумеется, я довольна, что он образумился! Но меня тревожит, как бы у него снова не вспыхнула старая болезнь, и он опять не начал бы льнуть к девушкам! Это было бы ужасно!
– Да, да, госпожа, – согласилась Си-жэнь. – С тех пор как второй господин поверил хэшану, он совершенно охладел к сестрам; если он перестанет верить монаху, действительно он может вновь заболеть. Я знаю, что второй господин не слишком обращает внимание на вас и меня. Цзы-цзюань ушла, и сейчас у нас осталось только четыре служанки. Среди них обольстительной можно считать одну У-эр. Правда, говорят, что ее мать просила старшую госпожу Ли Вань и вас отпустить У-эр домой, ибо она собирается выдать ее замуж, но пока она еще здесь. К Шэ-юэ и Цю-вэнь придраться нельзя, они только иногда озорничают, так как за несколько лет второй господин Бао-юй избаловал их. Таким образом, остается одна Ин-эр. Второй господин не слишком ее жалует, да и сама Ин-эр скромная и не позволит себе легкомысленных поступков. Мне кажется, что во всех случаях, когда второй господин станет требовать чаю или воды, нужно посылать к нему либо Ин-эр, либо малолетних девочек-служанок. Что вы думаете об этом, госпожа?
– Я очень беспокоюсь, – отвечала Бао-чай. – Пусть будет так, как ты сказала.
С этих пор только Ин-эр и малолетние девочки-служанки стали прислуживать Бао-юю.
Бао-юй совершенно перестал выходить из дому и только ежедневно посылал справляться о здоровье госпожи Ван. Госпожа Ван радовалась, что сын ее образумился, и не тревожила его.
Третьего числа восьмого месяца исполнился год со дня смерти матушки Цзя. Бао-юй с утра пошел поклониться в кумирню предков, а затем удалился в свою комнату.
После обеда Бао-чай и Си-жэнь вместе с другими сестрами болтали у себя с госпожой Син и госпожой Ван.
Бао-юй молча сидел в своей тихой комнате. Вдруг к нему вошла Ин-эр с блюдом фруктов и проговорила:
– Это вам прислала ваша матушка по поводу годовщины со дня смерти бабушки.
Бао-юй встал, кивнул головой, потом опустился на место и сказал:
– Поставь вон туда!
Ин-эр поставила блюдо с фруктами, а затем потихоньку сказала Бао-юю:
– Ваша матушка очень расхваливает вас, второй господин!
Бао-юй улыбнулся.
– Госпожа говорит, что раз вы стали старательно заниматься, то скоро сдадите экзамены, а через год получите звание цзиньши и станете чиновником. Она надеется, что вы не обманете ее надежд!
Бао-юй кивнул и снова засмеялся.
Ин-эр вдруг вспомнила слова Бао-юя, которые он произнес, когда она делала ему чехол для веера, и промолвила:
– Если вы выдержите экзамен, поистине это будет счастье для вашей супруги! Помните, как вы, живя в саду, велели мне сплести чехол для веера с узором из цветов сливы и говорили, что завидуете счастливцу, в чью семью заберет меня моя барышня, когда выйдет замуж? Теперь я у вас, и вы должны быть счастливы!
От этих слов сердце Бао-юя дрогнуло, но он овладел собой и тихо засмеялся.
– По-твоему, я счастлив, моя жена тоже счастлива – ну а ты как?
Ин-эр смутилась, покраснела, но, сделав над собой усилие, произнесла:
– Мы всего-навсего служанки! Какое счастье может дать нам судьба?
– Если б ты весь век осталась служанкой, я мог бы сказать, что ты счастливее меня!
Услышав такие слова, Ин-эр подумала, что юноша снова помешался. Она испугалась, что была этому виною, и решила поскорее уйти.
– Глупая девочка! – услышала она голос Бао-юя. – Иди сюда, я тебе все расскажу!
Если вы хотите знать, что рассказал ей Бао-юй, прочтите следующую главу.
Глава сто девятнадцатая, повествующая о том, как Бао-юй, одержавший победу на экзаменах, разорвал узы, связывавшие его с бренным миром, и как семья Цзя по милости государя вновь стала пользоваться благами, перешедшими по наследству от предков
Итак, Ин-эр не могла понять, о чем говорит Бао-юй, и собралась уходить, но Бао-юй окликнул ее:
– Глупая девочка, я тебе сейчас все расскажу! Раз твоя барышня счастлива, то и ты будешь счастлива. На сестру Си-жэнь положиться нельзя, поэтому ты, не жалея сил, должна прислуживать барышне! Может быть, ты когда-нибудь приобретешь положение, и это будет вознаграждением тебе за все, что ты претерпела, прислуживая ей!
Сначала Ин-эр как будто все понимала, но потом перестала понимать и, оборвав Бао-юя, сказала:
– Хорошо, я запомню, а сейчас мне надо идти – меня ждет ваша жена. Если захотите фруктов, велите служанке позвать меня!
Бао-юй кивнул, и Ин-эр ушла. Вскоре вернулись Бао-чай и Си-жэнь. Но об этом мы рассказывать не будем.
Через несколько дней наступил срок сдачи экзаменов. Все в доме надеялись, что Бао-юй и Цзя Лань напишут сочинения и выдержат экзамены. Только Бао-чай сомневалась в этом, хотя Бао-юй усиленно занимался. Она опасалась, как бы Бао-юй и его племянник, которым впервые приходилось сдавать экзамены, не оробели в присутствии большого количества людей и не наделали ошибок. Хотя после ухода хэшана Бао-юй совершенно не выходил из дома и усердно занимался, Бао-чай не верилось, что он мог так быстро измениться к лучшему, и она с опасением думала, нет ли для этой перемены какой-либо особой причины. Перед экзаменами она послала Си-жэнь вместе с Су-юнь, служанкой Ли Вань, и другими девочками-служанками приготовить все, что могло понадобиться Бао-юю и Цзя Ланю, сама все просмотрела и сложила; кроме того, она вместе с Ли Вань попросила госпожу Ван послать с Бао-юем и Цзя Ланем несколько опытных и надежных слуг, мотивируя свою просьбу тем, что она боится, как бы в сутолоке не затерли молодых людей.