Страница 26 из 190
Но, наверное, этот документ русские спецслужбы тогда не перехватили, или, чему есть многочисленные подтверждения, чины разведки просто предпочли не связываться со столь влиятельным министром, да и к кому пойдет с подобными сомнениями какой-то там штабс-капитан или в лучшем случае подполковник? Его дело писарей ловить или подвыпивших прапорщиков, разбалтывающих в порыве влюбленности и легкого алкогольного опьянения «военные тайны» полковым барышням.
И все же хитроумный Барк не был бы самим собой, если ли бы и здесь не слукавил. Так, несмотря на все утверждения о полном отсутствии отработанной повестки дня для встречи в Париже, впоследствии он сам указывал во всеподданнейшем докладе по итогам конференции, что в программе, сообщенной ему предварительно Ллойд-Джорджем через британского посла в Петрограде, содержались два пункта, представляющие для России особый интерес. Это «3) о способах производства расчетов по заказам военного снаряжения как в нейтральных странах и, в частности, в Соединенных Штатах Америки, так и в Англии и 4) об охранении золотых запасов России, Франции и Великобритании». Интерес же России, пишет Барк в своем отчете, заключался главным образом в пунктах «б) изменение условий кредитования в Англии, в основу коего была положена высылка из России в Англию золота, в известном соответствии с размерами кредитов, открываемых императорскому правительству великобританским казначейством, и в) заключение контрактов с союзными правительствами на поставку из России хлеба, в видах восстановления нашего экспорта, прерванного войною, и улучшения курса нашего рубля за границею, сильно понизившегося за отсутствием вывоза товаров из России»[330]. И в этом весь Барк. У него одно высказывание противоречит другому, не говоря уже о мемуарах.
Вот, наверное, на этот самый «ограниченный ум» и рассчитывал Ллойд-Джордж, внося в программу предстоящих переговоров два вышеуказанных пункта, которые представляют для нас особый интерес.
Но здесь меня занимает один вопрос: насколько морально Барк еще до поездки в Париж был готов к капитуляции? Уж больно своевременно, скорее всего с подачи Барка, стал заранее готовить руководство страны к неизбежности вывоза новой партии золота посол А. П. Извольский. Уже его телеграмма министру С. Д. Сазонову от 20 января / 2 февраля 1915 г. о первом дне конференции содержала грустное признание того факта, что золото придется вывозить. «…Я категорически заявил, что мы не можем высылать золота; должны охранять наши золотые запасы. Очень трудно будет найти формулу такого единения наших интересов, — телеграфировал Извольский, — чтобы мы получили надлежащие кредиты за границей, не ослабляя наших золотых запасов»[331].
Барк добирался во Францию через Румынию, Болгарию и Сербию, а затем из греческих Салоник на крейсере «Аскольд»[332] до Тулона.
Франция на конференции была представлена Рибо, Вивиани и Октавом Гомбергом[333]; Великобритания — Ллойд-Джорджем, Монтегю[334] и Канлиффом; Россия — Барком, Федосьевым[335], Шателеном[336] и Рафаловичем[337].
Итак, мы расстались с Ллойд-Джорджем в тот момент, когда он протянул руку Красину, остановив полет своих воспоминаний о первом разговоре с Барком. Еще до начала первой официальной встречи, попирая все правила приличия и делового протокола, Ллойд-Джордж заглянул к Барку «на огонек» в гостиницу. Канцлер сразу взял, что называется, быка за рога и начал с главного (для себя):
— Меня особенно беспокоит вопрос обеспечения золотом выпускаемых Великобританией бумажных облигаций ввиду незначительного золотого запаса Банка Англии, который намного ниже, чем золотые фонды русского Государственного банка и Банка Франции, — с порога ошарашил он Петра Львовича. Тот на мгновение замешкался…
— Но охрана золотого фонда во время войны — наиболее больной вопрос и для меня, и я надеюсь, что мои союзные коллеги поймут то тяжелое положение, в коем находится министр финансов, вынужденный считаться с необходимостью усиленных выпусков кредитных билетов, вызванной военными расходами[338], — только и нашел он что ответить.
Министры финансов Антанты: П. Л. Барк, Александр Рибо, Ллойд-Джордж. [Из открытых источников]
Ллойд-Джордж словно и не слышал этих робких возражений, похожих на оправдание проштрафившегося школяра. Канцлер обрушился на собеседника всей своей силой убеждения. Заговорил о своей давней заочной симпатии к нему, о том, как он ценит профессиональные таланты министра и восхищается его достижениями на финансовом поприще в столь сложный для страны период. И у Петра Львовича не оставалось сил, чтобы остановить этот водопад красноречия опытного политика. А Ллойд-Джордж уже предлагал свое содействие, поддержку, а главное, дружбу. О, он хорошо понимает значение этого слова, умеет ценить верных друзей и, что самое важное, — никогда не покидает их в тяжелую минуту!
Ллойд-Джордж и в дальнейшем, используя любую возможность, умышленно создавал ситуации, чтобы остаться с Барком наедине. И каждый раз упорно заводил разговор о необходимости пополнения резервов золота Банка Англии, всячески стараясь при этом скомпрометировать позицию Рибо на сей счет. Даже однажды, выходя из здания Министерства финансов Франции, где в кабинете Рибо шли переговоры, он, как говорится, «на ногах» вновь вернулся к этому вопросу, упорно вбивая в голову Барка тезис о неизбежности вывоза золота из России.
Золотой запас Государственного банка составлял в то время 1,6 млрд руб., т. е. превышал вдвое указанную Ллойд-Джорджем сумму необходимого резерва для Англии в 80 млн ф. ст. Разменный фонд Банка Франции был несколько меньше.
Обращает на себя внимание тот факт, что Барк с большим пониманием относится к позиции и аргументации англичан, словно губка впитывает их аргументацию, обосновывающую необходимость дополнительного притока золота в страну. Так, министр финансов в своих выступлениях и докладах всячески подчеркивает, что «англичане очень обеспокоены положением своего центрального эмиссионного банка, Bank of England, которое является чрезвычайно напряженным»[339]. И, что называется, «входит в положение», хотя и ссылается при этом на позицию Ллойд-Джорджа: «…трудности эти побуждают английского канцлера казначейства обратить особое внимание на охрану Английского банка, являющегося регулятором всего кредита в стране. Вот почему надлежащий уровень золотого запаса этого учреждения приобретает совершенно исключительное значение, и когда Великобритания открывает кредиты своим союзникам, и платежи в счет этих кредитов производятся главным образом за пределами Соединенного королевства и ведут в конечном результате к дренажу звонкого металла из Английского банка, то для этого последнего становится необходимым при открытии кредитов обеспечивать таковые пополнением известной части золотого резерва»[340]. Притом Барк не забывает напомнить, что резервы золота Банка Франции и Государственного банка «значительно» превосходят имеющиеся у Банка Англии.
Пусть читатели извинят меня за столь обширную цитату. Но, на мой взгляд, это было сделать необходимо, поскольку первая часть посыла Барка взята из официального документа, подписанного министром финансов, датированного, скорее всего, концом февраля 1915 г. Вторая — из воспоминаний, над которыми он работал спустя много лет. Как видим, Барк так и не понял, что, излагая подобным образом причины собственных действий в том, уже тогда далеком, феврале 1915 г., он фактически саморазоблачился, показав, насколько глупо, если не предательски, вел себя.
330
Красный архив. 1924. № 5. С. 50–51.
331
Сидоров А. Л. Финансовое положение России в годы первой мировой войны. С. 245–246.
332
Интересно, что до прибытия в Средиземное море по приказу союзного командования крейсер «Аскольд» действовал совместно с английскими кораблями в Тихом и Индийском океанах, занимался поиском германских крейсеров из эскадры вице-адмирала М. фон Шпее, конвоировал союзные транспорты. В Средиземном море участвовал в обстреле береговых батарей противника в ходе десантной операции в Галлиполи, нес дозорную службу, высаживал диверсионные группы.
333
Гомберг Октав (Octave Homberg; 1876–1941) — французский писатель, политик, банкир, возглавлявший фактически принадлежащий государству Банк Индокитая, занимавшийся колониальными владениями Франции, включая эмиссию местной валюты, и операциями с Китаем.
334
Монтегю Эдвин (Edwin Samuel Montagu; 1879–1924) — заместитель канцлера Казначейства.
335
Федосьев Сергей Григорьевич (1880–1937) — выпускник Александровского лицея, действительный статский советник, с 1914 г. директор Общей канцелярии Министерства финансов. В 1916 г. назначен товарищем (заместителем) министра финансов. С ноября 1916 г. государственный контролер. Участвовал в администрации адмирала Колчака в 1918 г. Затем в эмиграции в Англии и Франции, умер в Париже.
336
Шателен Сергей Андреевич (1873–1946) — выпускник Училища правоведения, действительный статский советник, с 1914 г. занимал должность директора Департамента таможенных сборов, Общей канцелярии Министерства финансов. В 1917 г. назначен товарищем (заместителем) министра финансов. Близкий Барку человек. Затем в эмиграции в Великобритании, где работал в банке (возможно, по протекции Барка).
337
Рафалович Артур Германович (1853–1921) — представитель одесского клана банкиров и крупных торговцев Рафаловичей. Агент Министерства финансов России во Франции в 1894–1917 гг. Экономист, публицист. Располагал широкими связями в деловом мире Франции, США и других западных стран. Как вспоминает издатель и близкий друг Ллойд-Джорджа лорд Ридделл, канцлеру Казначейства запомнился русский переводчик в Париже, в роли которого выступал банкир: «Его лицо показалось Ллойд-Джорджу знакомым. В итоге он оказался братом жены известного ирландского политика-националиста, миссис Уильям О’Брайен» (Lord Riddell’s War Diary, 1914–1918. London, 1933. P. 61–62). Полагаю, вы уже поняли, что этим переводчиком был Артур Рафалович, сестра которого София (1860–1960) вышла замуж за ирландского публициста и общественного деятеля, члена парламента Уильяма O’Брайена (William O’Brien; 1852–1928). Кстати, София помимо того, что принесла мужу огромное приданое, которое английские власти отобрали в виде многочисленных судебных штрафов за политическую деятельность супруга, на новой родине стала известной писательницей и… ярой ирландской националисткой.
338
Барк П. Л. Воспоминания последнего министра финансов Российской империи. Т. 1. С. 338–339.
339
Красный архив. 1924. № 5. С. 52.
340
Барк П. Л. Воспоминания последнего министра финансов Российской империи. Т. 1. С. 341.