Страница 9 из 13
– Так у меня есть Натаниэль для тренировок, – возразила я и ойкнула, когда в императорском взгляде натурально вспыхнули огненные искры.
– Для таких тренировок у тебя есть законный муж! – прорычал он изменившимся демоническим голосом и, подтянув меня к себе, впился в мои губы подавляюще-властным поцелуем.
–13-
Проклятые демонические луны, будь они трижды неладны! Тело Лиллы (а теперь, читай, и мое!) мгновенно отозвалось на его властность. Полыхнуло огнем, я сама не поняла, как прильнула к нему, отвечая на этот поцелуй со всей прытью. Где-то там, под слоями брачного помешательства, верещал разум: о том, зачем мы сюда на самом деле пришли – чтобы вот этого как раз и не допустить!
Но разум, может, и верещал, а тело плавилось, как воск. Я все сильнее прижималась к императору, словно стремясь стать с ним единым целым. Чувствуя, как от этой близости меня начинает трясти.
Супруг, кажется, тоже это почувствовал, потому что подавления вдруг стало меньше, но вот изучающей страстности больше. Он по-хозяйски, с интересом исследователя скользнул языком между моих губ, раскрывая меня для себя и будто высекая во мне новые будоражащие искры. Одна его ладонь переместилась мне на обнаженную кожу поясницы, а пальцами второй он зарылся в безупречный шедевр стилистов на моем затылке, сминая локоны и словно сметая меня. Всю. Сжигая пламенем, которого во мне сейчас было через край.
А нет, это император смел со своего стола все ненужное, чтобы усадить меня на него – вернуть на место!
Второму шедевру стилистов тоже настала звезда: когда его величество вклинился между моих бедер, раздался треск ткани и разрез на бедре стал таким же глубоким, как наш поцелуй.
Это Лилла девственница, а чувство было такое, что девственница – это я! Потому что я никогда так не целовалась, будто впервые. Позволяя его языку ласкать мой рот и мои губы, нежной кожей бедер ощущая грубую ткань его брюк и еще… кое-что грубое. Это я почувствовала, когда Дориан потянул меня на себя вплотную и глухо зарычал.
От жара его рук на моей коже мозги, кажется, отъехали окончательно, потому что я скрестила ноги на его бедрах, обхватывая его плотнее и почти полностью раскрывая себя для него.
Эта близостью мы обожглись одновременно, потому что застонали в унисон, губы в губы. А затем властный муж перестал терзать мой рот и переместился на шею, без подсказок отыскал какое-то донельзя чувствительное место. Провел по нему языком, и меня подкинуло над столом. Над дворцом. В космос выкинуло и снесло с орбиты.
– Сладкая, – пророкотал он тем же измененным голосом демона-совратителя, надавливая на затылок, отводя мою голову в сторону, выводя на моей коже огненные следы. Будто отвлекая меня от той бури внизу, где мы соприкасались пока что через одежду, но уже подавались навстречу друг другу бедрами: Дориан толкался властно-уверенно, словно устраивая мне демо-версию того, что вот-вот должно произойти, а я… Я была уже не я, потому что все, о чем я могла думать, это о том, чтобы поскорее оказаться под ним. Перед ним. На нем.
Сосуд! Сосуд с магией, Лилла… Тьфу, Алена!
Я с трудом оторвалась от нашего занятия, хотя как оторвалась… ненадолго включила мозг и прошептала пересохшими губами:
– Стой… Стой, мне нужно брачное пламя.
Так называлась эта штуковина. Которая, помимо объединяющей двоих кровной власти, еще и помогала жене пережить первую брачную ночь. Порой буквально, потому что во время демонических лун очень сложно себя контролировать, и демоны превращались, ну… в демонов. А это самое брачное пламя помогало принять и его силу, и его то, что сейчас упиралось мне в самое чувствительное место, почти лишая сопротивления.
Ничего, Алена. Ничего. Сейчас мы грохнем эту демоническую виагру, и все закончится.
Супруг поднял на меня расфокусированный, наполненным до краев пламенем взгляд, а затем самодовольно улыбнулся. Еще бы тут не самодовольничать? Жена сама просит секс.
– Я думал, сначала мы сделаем это на кровати, – прорычал он, подмигнув, – но если моя императрица настаивает…
Дориан впился в мои губы еще одним властно-страстным, подавляющим мою женскую волю поцелуем, а затем с сожалением отстранился и направился к черному, мраморному камину, пламя в котором было странным, голубовато-лиловым. Но стоило императору взмахнуть рукой, как пламя погасло, а каминная полка растаяла в воздухе, будто была иллюзией. У меня даже возбуждение слегка подостыло от увиденного, так стало интересно.
Дориан шагнул в нишу или скорее комнату: с моей стороны был не самый лучший обзор, но я успела рассмотреть ячейки, как в банковских сейфах. А комнатой это было, потому что его не было пару минут. Хотя спорю на свое платье, сейчас император торопился скрепить наш брак.
Вынырнув из тайника, Дориан направился ко мне, сжимая в руке нечто по форме похожее на рог или на прозрачный клык. Он горел потусторонним мистическим светом – таким оттенком красного, что и описать сложно, а заканчивался серебряной крышкой, украшенной кровавыми камнями.
Красиво было. Очень красиво. Ну или на меня демонические луны влияли, потому что иначе как объяснить на то, что я на это залипла? Внутри сосуда мерцала пламенем наша кровь. Реально пламенем. Она горела, как огонь, билась о прозрачные стенки, ласкала их. Пока что я еще могла различить два раздельных язычка, обвивающихся друг вокруг друга, мерцающих искрами, стремящихся слиться воедино…
Вот этого не надо, пожалуйста!
В глубине души даже мелькнуло короткое колючее сожаление: разбивать такую красоту казалось кощунством и надругательством. А в следующий момент я вдруг поняла – это же не мои мысли! Тело Лиллы, ее демоническая суть, которая стала моей, откликается на то, что здесь происходит. А здесь происходит непотребство! В смысле, Дориан таскается по любовницам, а Лилла ему сама нужна как сосуд. Для демонят, читай для будущих наследников.
Все, с этим надо заканчивать, пока это пламя не превратило меня в его супругу на самом деле. Я не стала торопить события, дождалась, пока он приблизится. Обхватила пальчиками этот самый рог, и глаза мужа сверкнули. Спорим, он сейчас подумал о том, как я делаю то же самое с его членом?
А впрочем, не плевать ли мне, что он там думает!
Едва сосуд оказался в моей ладони, а император его полностью отпустил, я шмякнула его на пол изо всех сил. Вопреки всякой логике он не разбился, но я не растерялась. Наступила сверху острым каблуком! От души!
Хрусть!
Как оказалось, это был мой каблук…
Пару мгновений я смотрела на этот неубиваемый символ брачного союза, а потом перевела взгляд на императора. Выражение лица которого стремительно менялось, а галактики в глазах наливались тьмой.
Твоего ж демона!
Беги, Алена, беги!
Эта мысль пришла в голову так же быстро, сколько быстро я сорвала с себя обе туфли и припустила к дверям. Вылетела в приемную под ошалевшими взглядами секретаря и Натаниэля и помчалась к лифту.
–14-
Дориан
Худшее, что могла сделать Лилла в такой момент – это сбежать. Когда все его внутренние демоны пришли в ярость, а сам он возбужден настолько сильно, что сейчас к этим самым демонам на нем готовы треснуть штаны от испытываемого желания. Желания догнать и нагнуть одну строптивую красотку там же, на том месте, где догонит. Но именно это она и сделала: побежала!
Хотя ему сложно было сказать, что во всей этой ситуации было худшим, а что лучшим. Его всю ночь не оставляли мысли о ней: не помог ни визит к фаворитке, ни ночная поездка, закончившаяся лишь утром. Дориан не выспался, к тому же, мучился от жара в крови и возбуждения, навязанного брачной магией и сближением демонических лун. У него была куча неотложных дел, которые требовали его немедленного внимания, а все, о чем он мог думать, так это о полных губах Лиллы, вызове во взгляде, который в его фантазиях быстро сменялся страстью, ее длинных ногах, что обхватывают его…
С одной стороны Дориан предвкушал, с другой – боролся с перевозбуждением. И как только ему удалось на пару минут вынырнуть из наваждения, заняться делами, сосредоточиться на том, о чем говорил ему пресс-секретарь, как наваждение ворвалось в его кабинет. В красном.