Солги ей

– Извините, – чуть не захлебнулась рыданием Моника; вытащив из пачки носовой платок, она поспешно промокнула им глаза. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, женщина немного успокоилась и отвела от лица прядь длинных волос. – Что с ним случилось?

– Он погиб, – туманно ответила Бри.

– Погиб? – почти пропищала Моника. – Как? В аварии?

– Нет, мэм, – Бри выдержала паузу, словно прикидывала, какую именно информацию и в каком объеме выдать опрашиваемой. – Его убили.

– Убили? – вновь всхлипнула Моника.

Несколько секунд она ревела в бумажный платок, потом содрогнулась и вскинула голову. Удивительно, но плач никак ее не изменил: глаза не покраснели и не припухли, кожа осталась безупречно идеальной. Монике удавалось выглядеть потрясенной и подавленной и одновременно готовой к съемкам на камеру.

Стянув с запястья резинку, она стянула волосы в пучок на затылке; длинные завитки кокетливо обрамили лицо.

– Спенсер разорвал со мной все отношения на прошлой неделе…

«Как бы она снова не разревелась…», – испугалась Бри. Глаза женщины заблестели – только не слезами, а гневом. Но только на миг, а потом их опять застила печаль.

– Он объяснил – почему? – поинтересовалась Бри.

Моника затрясла головой:

– Не вполне. Сказал, что между нами не возникло достаточно сильной химии, – лицо молодой женщины стянула маска напряжения; в словах засквозила горечь: – Вот только этой химии хватило, чтобы со мной переспать.

Бри издала ни к чему не обязывающий, но все же проникнутый сопереживанием возглас:

– Сколько свиданий у вас было?

Моника снова всхлипнула. Уж не пыталась ли она уклониться от ответа? Ее реакция опять показалась Мэтту не вполне искренней. Но он и на этот раз не смог понять – почему.

Бри подождала, пока Линдфилд возьмет себя в руки, и повторила вопрос:

– Сколько раз вы встречались со Спенсером?

– Пять, – хлюпнула носом Моника. – Но для меня это были не просто встречи. Мне казалось, это начало чего-то большего. А потом, после пятого свидания, он прислал мне смс-ку о том, что все кончено. Он, видите ли, не почувствовал химии. Вы можете в это поверить? Он порвал со мной, да еще с таким текстом! – Моника взглянула на Мэтта.

– Это было грубо, – посочувствовал тот женщине. А потом решил воспользоваться ее злостью: – Вы сильно рассердились на него?

– Я бы пришла в ярость, – поддержала его Бри.

– Конечно, я разозлилась, – фыркнула Моника. И тут же прижала ко рту костяшку пальца: – Я испытала и злость, и печаль, и удрученность одновременно, – смахнула с щеки слезу женщина. – Меня никогда не бросали до этого.

В это Мэтт смог поверить.

– Мне не верится, что он мертв, – призналась Моника.

Бри задала новый вопрос:

– Вы бывали в доме Спенсера?

– Да, дважды, – кивнула Моника.

– А его змей вы видели? – спросил Мэтт.

Женщина нахмурилась; ее глаза сузились до щелок; а сказанные в ответ слова прозвучали резко и отрывисто, как будто ее оскорбил вопрос Мэтта:

– Надеюсь, это не был неуместный эвфемизм.

– Нет, мэм, – произнес Мэтт без капли юмора в тоне. И посмотрел ей прямо в глаза: – У Спенсера была целая коллекция рептилий, включая змей.

– Неужели? – передернулась Моника. – Я не видела ни одной, и Спенсер ни разу не упоминал о своей странной коллекции.

– Вы сказали, что провели вчерашний день на фотосессии. Когда она закончилась? – Бри постаралась придать тону небрежности, но этот вопрос был ключевым.

Моника оказалась не глупой. Ее слезы вмиг высохли, словно она закрутила краник:

– Вы проверяете, есть ли у меня алиби?

– Было бы прекрасно, если бы оно у вас оказалось, – повела плечом Бри. – Чем больше людей я смогу исключить из числа подозреваемых быстро, тем лучше. Где и когда проходила фотосессия?

– Мы работали с восьми утра до девяти вечера, – Моника назвала им адрес студии в бизнес-парке.

– Вы провели там весь день? – еще раз уточнила Бри.

Моника кивнула. Мэтт вытащил из кармана телефон, открыл приложение для заметок и занес туда адрес:

– Вы можете назвать нам фамилии двух-трех человек, которые могли бы подтвердить, что вы там находились безотлучно?

– Конечно, – схватив с кофейного столика мобильник, Моника зачитала имена и номера двух моделей. – Они были со мной на фотосессии.

– Спасибо, – Мэтт забил их в записную книжку и убрал мобильник обратно в карман. – Вы не в курсе, Спенсеру никто не угрожал? Он не рассказывал вам о своих ссорах с кем-либо?

Моника опустила телефон на колени:

– Нет. Но я теперь сомневаюсь, что он действительно был искренен со мной. И наш разрыв… он показался мне каким-то фальшивым. Одну неделю он был в меня влюблен. А стоило нам дважды переспать, и он меня бросил. Честно говоря, я почувствовала себя использованной.

Шериф закончила опрос, и они с Мэттом вернулись к машине. Бри села за руль:

– Как ты думаешь, ее слезы были настоящими или притворными?

– И такими, и такими, – пристегнулся ремнем безопасности Мэтт, вновь занявший пассажирское сиденье. – Моника и злилась на Спенсера, и расстраивалась из-за разрыва. А вот смерть Лафоржа она оплакивала явно неискренне.

– У меня сложилось такое же впечатление, – взглянула на друга Бри. – Хотя я плохо разбираюсь в чужих слезах.

Мэтт пожал плечами:

– Когда я рос, дом был полон подружек Кэди. В подростковом возрасте они часто плакали. Исходя из своего скромного опыта, могу сказать: настоящие слезы лицо женщины не украшают. А у мисс Линфилд ни помада на губах не размазалась, ни тушь на ресницах не потекла.

– Верно подмечено, – отъехала от поребрика Бри. – Нам по-любому необходимо проверить ее алиби. Можешь задать адрес той студии на карте навигатора? Хочу проехать мимо, посмотреть, что там и как.

Когда они подъехали к месту, Мэтт вылез из внедорожника и переговорил с фотографом. Но накануне в студии работала другая команда.

Молодая женщина за стойкой администратора проверила расписание студийных съемок и подтвердила часы фотосессии. Она также предоставила Мэтту записи с камер видеонаблюдения.

Когда Мэтт вернулся к машине, Бри что-то записывала в свой блокнот на спирали.

– Обе модели, подружки Моники, подтверждают ее алиби.

– Но это ее подружки, их слова не так уж много значат, – сказал Мэтт. – Я раздобыл записи с камер наблюдения в студии.

– Тогда вперед, к Тодду. Он выделит нам помощника для их просмотра.

Свидетельства множились. И уже можно было надеяться, что они соберут достаточно улик и показаний, чтобы отделить правду от лжи.

Глава шестнадцатая

Тодд завис над стопкой бумаг. Его живот нетерпеливо заурчал. Тодд пропустил ланч. «Может, сбегать в закусочную?» – подумал он, но сразу отказался от этой затеи. Тодд тренировался для участия в триатлоне IRONMAN, традиционно включающем три этапа, которые следуют друг за другом без перерыва: заплыв, заезд на велосипеде и марафонский забег. И, стараясь сохранить форму, сознательно отказывался от фаст-фуда. Устояв перед соблазном, Тодд послал сообщение Кэди:

«Есть время на поздний ланч?»

«Да. У тебя?» – быстро среагировала Кэди.

«Отлично», – напечатал ответную смс-ку Тодд.

Он уже несколько месяце встречался с сестрой Мэтта. После травмы, вызванной похищением, Тодд усвоил, что даже немного времени, отведенного естественным человеческим потребностям – особенно в разгар важного расследования – помогает ему сохранять внутреннее равновесие, справляться со стрессом и проблемами, неизбежно возникающими в ходе рабочего процесса, и избегать эмоционального выгорания.

Раньше Тодд при слове «самопомощь» закатил бы глаза. Теперь все изменилось. Он не собирался больше впахивать круглые сутки без отдыха, пусть и недолгого. Нужно периодически переводить дух.

И Тодд помчался домой. У Кэди был ключ; и когда Тодд приехал, он застал ее уже на месте. У порога его встречала длиннолапая золотистая Голди. В свои семь месяцев эта собака породы лабрадор отличалась удивительным добродушием и еще более редкостной прожорливостью. Тодд забрал ее к себе после гибели товарища при расследовании предыдущего крупного дела – именно того, когда самого Тодда похитили.