Солги ей

– А что, если она поехала к Спенсеру прямо с работы, не заезжая домой? – предположил Мэтт.

Бри прикинула в голове такой вариант.

– На месте преступления у меня не возникло ощущения, будто убийца действовал в спешке. Наоборот, мне показалось, что все было продумано. Давайте попробуем достать какие-нибудь физические доказательства того, что Эвери покинула офис именно в пять, а не раньше. В идеале было бы найти снимки – посмотреть, переодевалась ли она перед свиданием или нет. Несколько минут могут иметь огромное значение в хронологии убийства. У компании наверняка есть парковка или камеры видеонаблюдения.

– Я пошлю полицейского, – сказал Тодд.

Бри ввела его в курс дела о водителе из службы доставки:

– Хотелось бы, конечно, получить от него более точное описание внедорожника или минивэна, но кроме того, что он белый, Кент Бароун ничего больше вспомнить не смог.

– Все лучше, чем быть чрезмерно самоуверенным и сообщить ложные сведения, – заметил Тодд.

– Это точно, – согласилась Бри.

Нет ничего хуже неверной информации, способной направить расследование по неправильному пути.

– А вот то, что отпечаток протектора не пригоден в качестве улики, действительно, плохо.

Иногда бывало, что одна туманная улика обеспечивала в деле натуральный прорыв. Но чаще работа полицейских оборачивалась скучной рутиной: опросами свидетелей, сопоставлением показаний на предмет нестыковок, написанием и чтением рапортов, изучением фотографий и анализом любых вещественных доказательств в надежде на то, что, сведенные воедино, они укажут на одного подозреваемого. В основном расследования строились на скрупулезной бумажной работе и дотошном изучении малейших деталей.

Дошедший в очередной раз до конца прохода Мэтт резко развернулся на каблуках:

– Эвери Леджер ездит на «Приусе», ей не надо было парковаться в стороне от дома. Она ехала на свидание со Спенсером.

Бри постучала пальцем по фотографии Эвери:

– А кто сказал, что она убила его в одиночку? Возможно, ей кто-то помогал.

– Возможно, – сделав паузу, Мэтт в раздумье наклонил набок голову. – Двоим убить человека легче. Это бесспорно.

Бри отвернулась от фотографии Эвери:

– У нас уже есть распечатки телефонных звонков или отчет о состоянии счетов и вкладов Спенсера Лафоржа?

– Нет, – отрицательно мотнул головой Тодд. – Но запросы на них уже подписаны и отправлены. Ответы начнут поступать ближе к вечеру.

Некоторые компании шли на сотрудничество охотней других. Банки, как институты со специфическими и довольно жесткими методами регулирования правоотношений, нередко вставляли палки в колеса дознавателям.

Мэтт наклонился над столом и открыл папку для файлов.

– Криминалисты вскрыли огнестойкий сейф Лафоржа. Он хранил в нем копии налоговых деклараций. У него не было своего бизнеса. Единственный доход – от работы в «Электроникс Депо», – Мэтт переложил бумаги. – Но, глядя на счета-фактуры от фирмы, производившей ремонт его кухни, я ожидаю увидеть в его финансовых отчетах прорехи. Спенсер должен быть по уши в долгах, если только на него вдруг не свалились с неба деньги – в виде неожиданного наследства или выигрыша в лотерею.

– Брат Спенсера упомянул, что тот жил не по средствам, – отпила кофе из кружки Бри.

Мэтт остановился и потер подбородок:

– Его налоговые декларации удостоверяют, что он работал в «Электроникс Депо» несколько лет. Никаких доходов от самозанятости в них не указано.

– Значит, он не только цифровой маркетолог, – поставила чашку Бри.

– Он и о других вещах врал, – постучал по своему ноутбуку Тодд. – Спенсер был пользователем двух приложений для знакомств: TechLove и Cool Beans. Обе компании всесторонне сотрудничают с полицией. Мы уже получили полный доступ к его аккаунтам.

Большинство людей не читают условия предоставления услуг перед тем, как кликнуть маленький значок внизу экрана. Но многие приложения для смартфонов содержат предупреждения о том, что компания может предоставлять личные данные правоохранительным органам.

– Я, конечно, еще покопаюсь, – сказал Тодд, – но на данный момент я уже нашел девять женщин, которым Спенсер назначал свидания в последний месяц.

– Активный парень, – хмыкнул Мэтт.

– За какой период предоставляют данные приложения? – поинтересовалась Бри.

Тодд сверился со своими записями:

– Сообщения сохраняются тридцать дней, если пользователь их не стер. По истечении месяца сообщения удаляются.

– А с кем-нибудь из женщин Спенсер встречался повторно? – спросил Мэтт. – По-моему, одного неудачного свидания недостаточно, чтобы возбудить в женщине такую ярость, которая подвигла бы ее замотать лицо обидчика несколькими слоями полиэтилена.

Пальцы Тодда снова заплясали по клавиатуре.

– Знакомство Спенсера с шестью женщинами ограничилось одной встречей за чашечкой кофе. Судя по сообщениям в приложениях, три женщины отказались от второго свидания. Еще с тремя порвал сам Спенсер. Одной из них он написал, что вживую она не настолько хороша собой, как на снимках, выложенных в приложении. Он обвинил ее в редактировании фотографий.

– Ничего себе! – приподняла брови Бри. – Это же грубо и даже жестоко.

– Да уж, – тяжело вздохнул Тодд.

– А он не обменивался с этими женщинами сообщениями с помощью мобильного? – спросила Бри.

Тодд покачал головой:

– Спенсер был крайне осмотрителен. И никому из женщин не давал номер мобильного до третьего свидания. Только три женщины удостоились приглашения на третье свидание, и обмен сообщениями с ними в приложениях прекратился. Скорее всего, дальше они общались со Спенсером по мобильному телефону.

– Тогда в распечатках его телефонных звонков эти контакты всплывут, – допустил Мэтт. – Правда, большинство сотовых провайдеров не хранят долго текстовые сообщения.

– У нас будут хотя бы даты и время их отправления, – подняла руку Бри. – А там – как повезет. Будем надеяться, что и содержание сообщений мы тоже узнаем.

– Просматривая переписку в приложениях, я заметил один примечательный факт, – заявил Тодд. – Спенсер не только лгал обо всем, но и ловко подстраивал свое придуманное прошлое под то, что женщины хотели услышать.

– Например? – решила уточнить Бри.

Ножки стула противно заскрипели – Тодд качнулся назад и вытянул шею.

– Во время первого разговора Эвери рассказала Спенсеру о своей племяннице. В ответ Лафорж поведал ей байку о детях брата, хотя у Джаспера детей нет. Еще одна женщина поделилась с ним историями о своей собаке. Спенсер не преминул ее разжалобить рассказом о своем золотистом ретривере, умершем год назад. Смерть любимца якобы разбила ему сердце. Да так, что он решил больше никогда не заводить собак.

– А Джаспер вроде бы говорил, что Спенсер был слишком помешан на чистоте и порядке, чтобы держать в доме животных, – припомнил Мэтт.

– Да, он говорил такое, – кивнула Бри.

– Короче, Спенсер врал всем женщинам, с которыми встречался, – Тодд снова подался вперед. – Лафорж прикидывался мужчиной, который, как он думал, мог им понравиться.

– Как можно врать и не проколоться? – вопрос Мэтта прозвучал риторически. – По-моему, это очень трудно.

– По-моему, тоже, – согласилась Бри. – Я бы наверняка не уследила за языком и допустила промашку.

Тодд пожал плечами:

– Судя по тому, что Лафорж ни с кем из женщин не встречался больше пяти-шести раз, это не имело большого значения. Он не искал серьезных, длительных отношений.

– Ревность – возможный мотив, – сказала Бри.

– Как и злость, и обида, – добавил Мэтт.

Бри нахмурилась:

– А что нам известно об этих трех женщинах?

– Эвери Леджер мы уже обсудили, – прокрутил экран компьютера Тодд. – Моника Линфилд – модель и актриса. Фара Рок – писательница, популяризатор научных и технических идей. Обе местные жительницы. И обе красивы. Я распечатаю их фотографии, – Тодд провел пальцем по тачпаду; через секунду принтер в углу запыхтел и выплюнул два снимка.