Страница 21 из 51
«Как я здесь оказался? В аэропорту Тель-Авива? Ведь совсем недавно я был в Одессе, на пляже. Пошёл купаться в море в компании друзей… Потом одна из девушек, плававшая на надутой автомобильной камере, оказалась в воде: почему-то выскочила пробка и воздух из камеры стал выходить, и она начала наполняться водой. Девушка стала тонуть: с ней случился солнечный или тепловой удар. Я подплыл к ней и попытался её спасти, но она вцепилась в меня, обхватив руками и ногами, и не давала плыть к берегу. Мы вместе стали тонуть. Далее помню, что к нам донырнул какой-то мужчина и, оторвав её от меня, оттолкнув меня ногой в голову, утянул вверх, на воздух, а я — захлебнулся: сил вынырнуть уже не было. И, наверно, утонул.»
Он оглядел себя. Рубашка хлопковая в бело-красную крупную клетку, приталенная. Джинсы тёмно-синие, фирмы Levi's. На ногах — кожаные чёрные туфли. На коленях лежит чёрная бейсболка. На поясе к ремню пристёгнута кожаная сумка с документами. Рядом на сидении стоит небольшой из чёрной кожи рюкзак. У ног — большой пластмассовый красного цвета чемодан на колёсиках. На руке — швейцарские часы «AppellA». В кармане рубашки лежит смартфон Ipad последней модели.
«Кто же я такой и что тут делаю? Очередное попадание? Сначала из года 2020 — в 1963, а сейчас из 1964 опять в двадцать первый век? В октябрь 2022 года. Да, опыт попадания имею. Главное, чтобы сознание владельца тела перешло мне без потерь и как можно быстро. Как это было в предыдущем случае.»
Он раскрыл сумку на поясе и достал оттуда заграничный биометрический паспорт гражданина РФ на имя Сумара Максима Михайловича, 1995 года рождения, выданный в Санкт-Петербурге четыре года назад со сроком действия десять лет. Полистал его. В него были вклеены две шенгенские визы, выданные: в 2018 году — одногодичная, и в 2019 — двухгодичная, срок действия которых уже истёк. Имелись и отметки о пересечении финской и турецкой границ: не менее семи раз за последние четыре года.
В паспорт был вложен транзитный авиабилет на маршрут: Санкт-Петербург — Москва — Стамбул — Тель-Авив с вылетом из Санкт-Петербурга 10 октября и авиабилет из Тель-Авива в Абу-Даби на 4.01.2023.
Также там находился диплом об окончании магистратуры электротехнического университета «ЛЭТИ» с квалификацией «программист» в 2020 году, а также диплом об окончании двухгодичных курсов программистов компании «Мail.ru» и действующий контракт с этой же фирмой на пять лет, заключённый в 2020 г. на работу программистом.
Кроме гражданского паспорта РФ, прав как российских, так и международного образца на вождение автомобиля, банковских карт «МИР» сбербанка, VIZA «Газпромбанка» и норвежского «DNB bank» имелись две пачки долларов и евро и более ста тысяч рублей, а также авиаписьмо, пришедшее из Тель-Авива на домашний адрес в Санкт-Петербурге 4 октября 2022 г. и распечатка электронного письма из фирмы-работодателя, что господину Сумару М.М предоставлен очередной отпуск на тридцать суток с 9 октября по 8 ноября по его просьбе и выплачена премия за хорошую работу в размере месячного оклада.
Первым делом Макс прочитал письмо, тем более, что оно было коротким:
«Дорогой племянник! Я очень обеспокоена последними событиями в России. Особенно объявленной частичной мобилизацией. Я совершенно не верю заявлению властей об отсрочке призыва айтишникам: сейчас может быть и не призовут, так потом — обязательно! Тем более, что ты прошёл обучение на военной кафедре и получил звание „лейтенант“.
Моя любимая сестра перед своей кончиной просила меня позаботиться о тебе в случае какой-либо опасности. Я обязана это сделать! Ты отказался приехать к нам в Израиль пять лет назад и жить с нами, и я тебя поняла: ты хотел казаться взрослым, самостоятельным человеком. Но сейчас, когда ты стал совершенно самодостаточным и свободным человеком и можешь, по твоему заявлению, работать в своей фирме на удалёнке по интернету, приглашаю тебя приехать к нам и пожить здесь хотя бы три месяца, установленные нашими законами для не граждан Израиля, прибывшим без визы. За три месяца война может закончиться, и ты безбоязненно сможешь вернуться домой.
Также не забывай: ты — единственный оставшийся мужчина в нашей семье, а значит — продолжатель рода! Сначала женись и роди наследника, и только потом можешь наплевательски относиться к своей жизни, выполняя дурацкие указания ваших властей, совершенно не ценящих жизни своих подданных.
Моё предложение полностью одобрено твоим дядей, моим мужем.
Я обещаю, как имеющая второе гражданство Израиля, русская по национальности, прожившая в Израиле более тридцати лет и проработавшая педиатром в одной из лучших клиник страны будучи замужем за арабом, с которым вместе училась в медицинском институте в Ленинграде и который также является известным в Израиле врачом-специалистом-кардиологом, — сделать всё от меня зависящее, чтобы ты спокойно прожил в нашем доме положенные по закону три месяца.
Конечно, арабы — граждане Израиля, хоть и обладают по закону равными правами с евреями, иногда подвергаются определённым ущемлениям в правах. К этому мы привыкли. Но ты с этим ранее не сталкивался, поэтому не принимай близко к сердцу мелочи жизни. Поверь, всё равно, не мытьём так катаньем, всё будет сделано так, как мы хотим!
За это время, если война в России не закончится, я смогу помочь тебе уехать и устроиться в Европе или Америке, где у нашей семьи много друзей, и тем самым выполню просьбу твоей матери.
Молю тебя: немедленно приезжай, пока выезд из России не закрыт!
Одновременно мы подали в соответствующие службы Израиля официальное приглашение тебе о приезде к нам в гости. Его N 45/76450 от 1 октября текущего года, и ты можешь на него ссылаться при паспортном контроле в аэропорту, что поможет тебе быстро пройти контроль при въезде в страну. Копия приглашения с отметкой о регистрации прилагается.
Обязательно сообщи о дате прилёта и номере авиарейса. Мы тебя встретим.
Твоя тётя Люба.»
Макс сидел, задумавшись о превратностях судьбы, бросающих его из страны в страну, из одного века в другой.
«Надо сходить в туалет и увидеть себя в зеркале, прежде чем проходить паспортный контроль и таможню. И, желательно убедиться, что слияние моего сознания с этим новым телом прошло успешно.»
Из зеркала в туалете на Макс смотрел высокий стройный, худощавый молодой человек, черноволосый, круглолицый, с большим носом, пухлыми губами, голубыми глазами с длинными ресницами, ямочками на щеках и ложбинкой на подбородке. И этот парень ему нравился! Макс опять уселся на диван и прислушался к себе.
«Буду считать, что оба сознания: моё старое и этого нового тела начали сливаться воедино. Разбираться, что получилось в результате этого сейчас некогда: пора идти на паспортный контроль и таможню. Всё остальное — потом.»
Для собеседования с сотрудниками службы безопасности Макса пригласили в отдельный кабинет, где его встретил неприветливый чернявый мужчина возрастом около пятидесяти лет с колючими карими глазами, подобно буравчикам просверливающими его голову и глубоко проникающими в душу.
После знакомства с представленными им документами, включая и официально зарегистрированное приглашение в гости, потекла несколько странная по мнению Макса беседа, начавшаяся с обвинения в том, что он плохой гражданин своей страны, раз отправился в Израиль в тот момент, когда Россия воюет с Украиной. Его обвиняли в дезертирстве, отсутствии патриотизма и т. п. На все его объяснения, что у него имеется отсрочка от призыва в армию и мобилизации он не подлежит, что его без проблем выпустили из России, что он приехал к своей родной тёте погостить на некоторое время, имеет билет на обратный рейс в Абу-Даби, где также пожив немного и отдохнув собирается вернуться домой, имеет постоянную работу программиста и может выполнять её из любого места Земли, где имеется интернет и поэтому не претендует на работу в Израиле и т. п. получал только хмыкание и беседа начиналась сначала с тех же самых обвинений.