Фонтаны Лояны

И словно во сне она помогала носить блюда с салатами и закусками, отвечала на ритуальные вопросы мамы о том, как долетела, и бабушки — о самочувствии, словно во сне встречала брата с женой и сыном в прихожей, говорила о чём-то с племянником — и всё это время в голове у нее бился птицей в клетке вопрос: что я здесь делаю?!

Первый тост — не чокаясь, водкой — которую Лера не любила и не умела пить, второй — чтоб земля пухом, и далее — уже по традиции — за мужественно нёсшую все тяготы ухода за больным стариком его жену, за дочь, Лерину маму, за прочих членов семьи… И вот уже Леру теребят расспросами про отпуск, вот уже она раздаривает купленные таки сувениры, мысленно хваля себя за догадливость — не забыла захватить на, казалось бы, не самое уместное для их вручения сборище… Вот уже папа и Игорь перешли на коньяк и обсуждение последних политических и спортивных новостей, а мама рассказывает, как некрасиво повела себя дальняя родня, приехав на похороны деда и проигнорировав поминки с блинами. И видно — как же они устали, и мать, и бабушка, мысленно похоронившие Григория Алексеевича еще в тот далекий сентябрьский вечер, — и как они сейчас изо всех сил пытаются сохранять благопристойность. Но ещё пара рюмок — и про деда уже, похоже, не помнит вообще никто, просто собралась семья — и не отличить это сборище от дней рождений или посиделок на 8 Марта… И только с чёрно-белого портрета с траурной лентой в уголке снисходительно, с доброй усмешкой смотрит дед.

«А для меня ты — живой. Может, это и хорошо, что не позвали меня на похороны? — вдруг мелькает у Леры мысль. — Но что я делаю здесь сейчас?»

Регистрация на рейс заканчивалась. Лера то и дело поглядывала на часы. Ну где же Вадим? Он приехал провожать её, но внезапно куда-то исчез, ничего не объяснив.

Лера теребила в руках билет. Сознание того, что она улетает, улетает навсегда, не приходило. Отказывалось приходить. Отпуск кончался. Не хватило трёх дней. Трёх дней, чтобы…

Лера опустилась на чемодан, сжав руками голову от отчаяния. Через неделю Вадим отправляется в экспедицию, и больше она его не увидит. Космос безграничен. Какие бы ухищрения ни придумывали люди, они не научились становиться ближе друг к другу. Несмотря на межпланетную связь. Несмотря на джампер. Самое смешное, самое нелепое — ведь её приезд домой сейчас ничего не изменит. Никого не сделает счастливым. Просто — так надо. Так положено — собираться на девять дней. И не приехать — будет скандал…

— Лера! Слава богу, успел.

Вадим влетел в зал ожидания, держа в руках…

Лера улыбнулась, поднимаясь ему навстречу.

— Вот. Я подумал, что тебе захочется посмотреть и вспомнить настоящие. И, возможно, меня.

Он протянул ей «янтарный» фонтанчик.

Экспедиции в дальнее Внеземелье отправляют на лайнерах, которые не так быстры, как джамперы. Но какое это имеет значение?

Лера смотрела, как Вадим тестирует систему анабиоза, сидит за компьютером, возится с термостатами, и ей казалось, что она знает его много лет. Ведь несмотря на исследования космоса, новейшие технологии, абсолютную нехватку времени и бесцеремонное вмешательство виртуальной реальности в судьбы, люди остаются прежними. Они нуждаются друг в друге.

— Что значит «увольняюсь»? Да вы подумали, кто за вас будет работать? Вы о нас подумали?

Шеф, теперь уже бывший, рвал и метал, но Лера забрала документы и даже не оглянулась у порога.

— Куда ты собралась?

Мать кричала, отец отмалчивался, бабушка хмуро качала головой.

— Мы дали тебе возможность отдохнуть, не вызывая на похороны дедушки. Но уж на девять дней ты обязана была приехать! А явилась только сейчас, на полдня?! Кто он такой, этот Вадим? Вы не женаты, мы его не знаем, да ты сама едва знаешь его и бежишь сломя голову на край света?

— Обычное дело. Курортный роман во всей красе, — пожал плечами появившийся из прихожей брат. — Лерка, не дури.

Не было сил на объяснения. И смысла тоже не было. Лера подхватила вещи и пошла к выходу.

— Куда ты?!

Фонтанчик в руках звенел водяными струями. Оранжевыми и голубыми. И немножко золотистыми. Лера переводила взгляд с него на билет в руке и обратно, потом в упор — на Вадима. Он тоже смотрел на фонтан и молчал.

А за огромными стеклянными окнами здания космопорта вздыхал бледный Океан, терпеливо ожидая заката оранжевой Звезды, которая завтра вновь поднимется над горизонтом.

— Пять минут до взлёта. Регистрация заканчивается, — вещал бесстрастный голос, даже не подозревая, что в любую секунду может оборвать нить в паутине вероятностей. — Просьба пассажирам занять свои места. Пять минут до взлёта…