Страница 61 из 61
Какая прелесть! А за Дельтиго-то теперь приглядывают!
На задворках воспоминаний всплывает картина того, как ночью, когда нас всех уже доставили в лазарет, сквозь оцепление гвардейцев прорывалась блондинистая менталистка. Она была настроена так решительно и воинственно, что парни терялись. Ну не силу же им применять.
Рамис под моим насмешливым взглядом, будто, почувствовав, о чём, я думаю, неожиданно очаровательно краснеет.
– А я ничего такого, – разводит он руками. – С тётушкой разговариваю…
Паяц!
Девчонка манит его пальцем, и, бросив на меня извиняющийся, но подозрительно счастливый взгляд, Дельтиго покидает палату.
Я обращаю взор на Кристиана.
Пять дней назад ничего не предвещало, что появившийся из портала черноволосый наглец станет мне настолько дорог. А сейчас я сижу у его постели и делаю вид, что не разглядываю его пушистые ресницы, идеальные скулы, волевой подбородок и твёрдую линию губ, которые могут быть такими мягкими…
– Ты невыносим, – озвучиваю я приговор.
– Но ты обещала переехать ко мне в спальню, – не открывая глаз, вполне бодро отвечает этот притворщик.
– И давно ты очнулся?
Кристиан распахивает ресницы, и я попадаю в плен его горящих глаз.
– Я всё ещё не в себе. С тех самых пор, как увидел тебя впервые.
– Ты всё-таки хочешь сказать, что влюбился в меня с первого взгляда? – скептически уточняю я.
– Со второго, – честно признаётся Кристиан. – Меня сразила твоя сорочка, а наглый вопрос, что тебе будет, если ты никому не расскажешь, окончательно меня покорил.
Кто ещё наглый?
Заговаривая мне зубы и отвлекая моё внимание, этот манипулятор перетянул меня к себе на постель и уже вовсю распускает руки, обхватив меня за талию и прижимая к себе.
– Ты даже не представляешь, как я за тебя испугался. Мне очень хочется тебя выпороть, Джем, но, боюсь, это кончится супружеским долгом, – бормочет он мне в шею, щекоча её щетиной и рассылая по моему телу мурашки. – Как ты могла пойти за Смионе?
– Я не собиралась, – оправдываюсь я, понимая, как глупо это звучит.
– Не собиралась она! Ладно, хоть Дельтиго позвала, если бы не Бену, не спускавший с тебя глаз, мы бы искали вас дольше. С Катарины сняли стазис и установили за ней слежку. Нам и в голову не могло прийти, что ты станешь её преследовать.
– Но почему вы мне не сказали? – собираюсь я возмутиться и устроить первый семейный скандал.
– Не успели, – вздыхает Кристиан. – Кассиану только доложили, что Смионе очнулась и, посетив свои покои, отправилась на бал. Мы решили, что она выведет нас на сообщников.
– Я тут прочитала про последствия одного ритуала. Больше тебе ничего не удастся замалчивать.
– Придётся с этим как-то жить. Должен же я научиться делать жене сюрпризы, – Кристиан перекатывается и нависает надо мной. Ты повела себя глупо. Обещай, что больше ты так не поступишь, – требует он.
– Ни за что! – клянусь я, и, кажется, мой лорд удовлетворён, потому что взгляд его снова прикован к моим губам.
– Теперь ты больше не хочешь меня отшлёпать? – с надеждой спрашиваю я.
– Очень хочу, но не здесь, – Кристиан покрывает поцелуями мои ключицы. – Сейчас мы отправимся ко мне, и уж там…
Как всегда, в объятиях Кристиана я забываю обо всём. От его прикосновений я загораюсь неутолимым огнём, но...
– Кажется, Кассиан собирался тебя навестить и главный целитель… – лепечу я, подставляя шею для поцелуев и запуская пальцы в шелковистые вьющиеся волосы.
– Ну уж нет! – фыркает больничный бунтарь. – Портри итак забрал нашу главную ночь.
– Будут следующие. А тебе не помешает восстановиться…
– О, Джем, – многообещающе усмехается Кристиан. – Для этого я вполне пригоден. Я не стану ждать ни одной лишней минуты и сделаю тебя своей женой.
– А как же свадьба? – приподнимаю я бровь.
– Устроим её так быстро, как только согласится твой брат.
Отлично, я уже придумала фасон платья, которое закажу Алессии. На губах сама собой расцветает улыбка.
– Какая ты красивая, Джемма, – Кристиан тянет за выбившуюся прядь-пружинку и просит: – Скажи это ещё раз, Джем.
– Мой Амато, – смущаясь, произношу я.
И эти простые слова натягивают между нами невидимую нить. И волшебный упоительный поцелуй, возносящий в небеса, становится печатью, скрепляющей наши сердца.
– Моя Аматея.
И будто вторя, рубин в кольце Гвидиче лукаво вспыхивает, принимая наше обещание.