Мой единственный мужчина

Роберта я знал слишком хорошо, просто так в разгар рабочего дня он бы ко мне не заявился.

– Еще как случилось, братишка! У нас пропал мамин браслет!

Я выпрямился, даже не скрывая своего удивления.

– Тот самый, с редкими, практически уникальными свойствами, за который ей как-то предлагали в качестве оплаты целую планету? – уточнил я.

– Он самый.

В глазах брата плеснуло тревогой и болью, и я понимал отчего.

Браслет, полученный мамой в наследство от ее семьи, имел вставку из редких, уже давно не добываемых ни в одной обследованной точке Вселенной камней. Минералы активировались каплей крови носителя, и их излучение могло как усилить или ослабить гены, так и повлиять на способности, в зависимости от того, что именно родители хотели передать ребенку. Браслет был бесценен и для некоторых рас, желающих заключить брак с представителем, не подходящим по генетике, и для одаренных.

– Мы с Тариной оказались в весьма прискорбном положении, Раф.

Об этом Роберт мог и не говорить, я знал и сам. Тарина, невеста брата, с одной из маленьких планет дальнего космоса, у которой и имени-то нет, лишь цифровой код. Генотип ее расы совпадал с ариатским, но, чтобы передать способности к менталистике и избежать ряда редких заболеваний при смешении крови, браслет был необходим брату, как воздух.

– Следов, так полагаю, никаких нет, – сделал я очевидный вывод.

Все же брат – один из лучших следователей, внимательный и дотошный, от чего порой выл весь его отдел, однозначно перетряс наш дом, иначе бы ко мне не пришел.

– Ты абсолютно прав, Раф! – вздохнул Роберт. – И, учитывая, что в нашем доме усовершенствованная система охраны и повышенный уровень безопасности, за которым всегда следит отец, все становится еще сложнее.

– Постоянный доступ в дом ведь есть для очень ограниченного круга лиц, – заметил я, прикидывая, что все эти ариаты проверены и не раз и отцом, и Робертом, и мной. – Список для проверки будет маленьким.

– Угу, если похищение состоялось именно у нас в доме.

Я приподнял брови, ставя на стол пустую кружку, и переплел пальцы, готовясь слушать.

– Помнишь прием, который мама устраивала четыре дня назад в честь новой, только что приобретенной коллекции? Она еще тогда и часть наших редких драгоценностей выставила в одном из залов своей галереи. Так вот, среди них точно имелся браслет. Полагаю, тогда-то он, несмотря на все предпринятые меры безопасности, каким-то образом и пропал.

Я нахмурился. На том приеме я находился всего час, больше просто не позволило время, и, в основном, общался с семьей и смотрел картины, и про выставленные семейные драгоценности был не в курсе.

– Я понятия не имею, как подобное удалось провернуть. Камеры ничего не засекли, сигнализация не сработала, ментальное считывание показало, что охрана унесла драгоценности в хранилище.

– Проверить гостей, полагаю, нереально.

– Там за вечер почти две тысячи человек побывало, – вздохнул брат и устало взъерошил волосы.

– Поехали, – сказал я, решительно поднимаясь. – Считаю все, что можно. Какая-то зацепка все же должна остаться.

Я в этом был уверен. Похититель прикасался к дверной ручке, шкатулке, ходил по ковру…

Брат встрепенулся, послал мне усталую улыбку и поднялся.

– Знаешь, Раф, в правоохранительных органах бы тебе цены не было, а ты – ректором заделался. Причем настолько принципиальным, что слухи, которые порой доходят до меня о тебе, один другого страшнее. И взяток не берешь, и преподавательский состав на высшем уровне, и академия работает, как отлаженный механизм.

Я фыркнул, потому что свою работу искренне любил и менять ее не собирался.

– Я предпочитаю быть там, где я нужнее, – ответил просто, и брат понимающе улыбнулся. – Ну что, пойдем? Мне к вечеру надо вернуться, гора неразобранных отчетов лежит.

Роберт хмыкнул и решительно направился за мной к выходу, по пути набирая своего заместителя.

Глава третья

Гвендолин Линц

Флаер плавно приземлился на площадку возле «Звездного ветра», и я выскользнула наружу. Ветер тут же растрепал волосы, и я потратила время, чтобы переплести их в тугую косу, рассматривая здание компании. Куб, замерший на одной из граней, был прост и в тоже время внушителен, сверкал начищенными окнами и буквально манил к себе.

Небольшой парк, раскинутый перед «Звездным ветром», я преодолела весьма быстро и, привычно пройдя сканирование на входе, направилась в одну из дальних частей здания, где располагались тренировочные полигоны.

То тут, то там сновали сотрудники, занятые своими делами, но через некоторое время я оказалась в коридоре одна, и шум стих. Впрочем, вскоре раздались голоса, мне на встречу явно кто-то шел.

– Нар Маркус, вы точно не пожалеете о такой удачной сделке! Наш хрустальный жемчуг сияет, словно звезды, а уникальных целебных свойств насчитывается столько… – послышалось совсем близко, и из-за угла показались говорившие.

Маркуса Веэйраса, владельца «Звездного ветра», я узнала сразу, хотя виделись мы всего один раз, когда нас знакомила Тай, и я получила допуск на тренировочные полигоны. Одетый уже в знакомый черный космокомбинезон, состоящий, казалось, из мелких чешуек, с прикрепленными бластерами за поясом, со сверкающими, зелеными глазами, он производил неизгладимое впечатление.

Серокожего мужчину, ростом мне по пояс, с огромными черными глазами и морщинистой кожей, одетого в темный балахон с капюшоном, шедшего рядом с наром Маркусом, я тоже знала, как и двух его представителей – Лангар Раа, Калан Даа и Норт Гаа. На Аэре, откуда они были родом, я летом провела две недели практики, вместе с моим руководителем и еще тремя однокурсниками. Мы помогали утрясти одно из торговых соглашений для Ариатской Звездной Академии. И решили мы этот вопрос, ведя переговоры, как раз с Лангаром и его компаньонами.

Аэрцы, заметив меня, едва заметно вздрогнули. Калан и Норт, находящиеся за спиной Маркуса, даже на мгновение остановились, словно споткнулись, а Лангар лишь слегка замедлил шаг и нервно сглотнул.

Я поздоровалась и проскользнула мимо них. И уже собралась свернуть за угол, как услышала Лангара:

– А голубой жемчуг особенно хорош, он редок и уникален, поэтому и цена на него в два раза дороже. И то, мы делаем вам скидку, сбрасывая почти двадцать процентов, так как вы готовы взять двадцать контейнеров разом, нар Маркус.

Где-то мгновение я помедлила, понимая, что вмешиваться в чужие дела чревато последствиями, но и оставить все так, как есть, зная правду, не могла.

Развернулась в сторону аэрцев и нара Маркуса, вдохнула поглубже и все же решилась на не особо обдуманный поступок с непонятными для меня последствиями.

– Уважаемый аэр Лангар, – начала я, замечая, что все аэрцы от моего спокойного голоса вздрогнули, а нар Маркус резко обернулся и уставился на меня, – уж не тот ли это самый голубой жемчуг с озера Хаар-тан, что расположено на севере вашей планеты?

Аэр Лангар нервно сглотнул, Маркус же быстро щелкнул по лиару, открывая данные. Через минуту кивнул, подтверждая мои предположения.

– Что с ним не так? – в голосе нара Маркуса послышались вкрадчивые нотки, обещающие неприятности.

– Да все с ним в порядке, нар Маркус! – не выдержал аэр Лангар. – Не бракованный, без единого изъяна. Жемчужинка к жемчужинке!

Нар Маркус не обратил на его слова никакого внимания, смотря на меня.

– В этом нет никаких сомнений, аэр Лангар, – улыбнулась я.

Мужчина словно поперхнулся и, судя по выражению лица, захотел прямо сейчас взвыть.

Уже знал, на что я способна, если обнаруживаю ложь. И пусть в данном случае аэрец не врал, лишь недоговаривал, сути это не меняло. Важную и нужную информацию от нара Маркуса он точно утаивал, искал выгоду лишь для себя.

– А то, что срок годности у них всего месяц, а затем для сохранности голубой жемчуг с озера Хаар-тан надо хранить в раскаленной лаве, чтобы сохранить его свойства, вы, конечно же, упомянуть забыли.