Страница 5 из 98
Брент, не отвечая, во все глаза смотрел на полуобнаженную незнакомку, которая не обманула его ожиданий и, к вящему удовольствию, оказалась самим совершенством. Крепкая, высокая, с кремовым оттенком и розовыми сосками грудь невольно притягивала взор. Осиную талию, казалось, можно было обхватить двумя пальцами. С сильно бьющимся сердцем Макклейн протянул вперед руку и, не сознавая, что делает, распустил тесемку панталон, которые медленно соскользнули на пол.
У Кендалл оказался изумительной формы плоский живот, длинные, стройные ноги обещали наслаждение. Темные тени и медовые волосы в ложбинке между ног магнетическим контрастом выделялись на фоне кремово-шелковистой плоти.
Желание вскипело в Бренте, как огнедышащая лава. Пожирая взглядом женское тело, вожделенные бедра Кендалл, он отступил на несколько шагов и опустился на стул. Не отрывая от нее взгляда, Макклейн начал стягивать сапоги. Мужчина и женщина не сводили друг с друга глаз.
— Я жду вашего слова, капитан, — настаивала Кендалл. «Господи, помоги мне, — думала она, — я не могу больше оставаться здесь!»
Он победно улыбнулся и пожал плечами:
— Даю вам слово, Кендалл. Я же сказал, что перевезти вас в другой порт для меня сущий пустяк.
Кендалл прикусила губу. Так вот оно что — она стоит переезда только потому, что этот переезд дешевле комка грязи, но для этого приходится торчать совершенно голой перед этим наглецом! Однако без одежды он внушал ей еще больший трепет… Как же он красив и привлекателен, этот дерзкий незнакомец!
Отбросив в сторону сапоги, Брент встал и решительно направился к Кендалл. Его губы приникли к ее шелковистой щеке, затем его жадно ищущий рот впился в манящие губы Кендалл страстным поцелуем. Ладони Брента легли на ее плечи, на мгновение задержались на них, ощупывая шелк нежной кожи, и скользнули вниз, вдоль спины, поглаживая легкую впадину между лопатками. На своей груди Макклейн ощутил ласковое прикосновение кончиков мягких женских пальцев…
Ее рот слегка приоткрылся, и Брент почувствовал сладостный аромат мяты. Охваченный неистовой страстью, он едва не задушил ее в объятиях. Ответа он не почувствовал, но до чего же сладко было сжимать ее…
Внезапно Кендалл резко уперлась в грудь Брента пальцами, которые только что ласково касались его кожи, и откинула назад голову, прервав страстный поцелуй. Изумленный капитан вдруг увидел, что взгляд ее стал диким, и она опрометью кинулась к двери каюты.
— О, дьявол! — выругался Брент, схватив Кендалл за руку. — Вы что, с ума сошли? Не хватало еще, чтобы вы сбежали отсюда голышом. Этот номер у вас не пройдет, мадам!
Схватив Кендалл, он поднял ее на руки и, потеряв от гнева остатки галантности, швырнул на койку. Кендалл во все глаза смотрела на Макклейна — ее взгляд снова стал осмысленным. Брент сбросил с себя бриджи.
Кендалл воспитывалась на плантации и, конечно, знала кое-что о жизни и мужчинах, но все-таки не была готова лицезреть голого Макклейна. Однако каков! Сухощавый и жилистый, широкий в плечах, с мощной грудью, бронзовой от морского ветра. Но взгляд сам собой приковался к сильным ногам Брента, между которыми выдавалось вперед готовое взорваться от желания его мужское естество.
Восхищение Кендалл тут же сменилось ужасом. Господи, она сама не знает, что делает! Как справится она с этой первобытной стихией? Может быть, закричать? Вдруг у нее ничего не получится? Да нет, после того страшного ада, в который превратилась ее жизнь, так ли уж важно то, что случится сегодня? Какое унижение и стыд могут быть хуже и горше, чем ее прежняя жизнь? Будь что будет, она согласна платить любую цену.
Брент склонился над ней, обхватив ладонями ее голову. Кендалл задрожала — ей стало по-настоящему страшно, она во все глаза уставилась на Макклейна. Но он вдруг ласково улыбнулся.
— Леди, — прошептал он, — мы заключаем наконец сделку или нет? — Выбирать ей. В конечном счете, выбирать снова приходится ей.
— Мы заключаем сделку, — проговорила она, понизив голос до шепота.
— В таком случае, мадам, — отозвался он, и в голосе его прозвучала хрипловатая ласка, — не дрожите так сильно, я буду с вами очень нежен.
Кендалл вдруг ощутила тяжесть и тепло его сильного тела. Горячая, жаждущая плоть огнем обжигала ее.
Но он дал слово быть нежным и выполнял его. Мягко придерживая ее голову ладонями, он начал страстно и нежно целовать ее в подбородок, глаза, щеки, виски… медленно подбираясь к губам. Языком, раздвинув ее губы, медленно коснулся кончиком зубов, десен…
Он погладил ее грудь, пощекотал большим пальцем розовый бутон соска, приник к нему губами. Руки и губы ласкали нежный и чувствительный сосок, а горячее, твердое мужское естество скользило по ее животу, медленно спускаясь к бедрам — и все ее тело превратилось в текучий огонь. Кендалл громко вскрикнула и, чувствуя, как ее накрывает волной страсти, вцепилась пальцами в волосы Брента…
Он скользнул губами по ложбинке на ее шее, по тонкой ключице, поцеловал другую грудь, ласково сжал зубами сосок, чувствуя, как он твердеет, слыша, как ее дыхание постепенно становится таким же прерывистым, как его собственное. Он не спешил и продолжал покрывать горячими влажными поцелуями ждущее тело Кендалл. На миг он останавливался, чтобы взглянуть на нее. Ее страсть поддерживала в нем испепеляющий огонь желания. Эта женщина создана для любви, думал Брент.
От одного взгляда на нее пьянеешь: от вида медовых волос, разметавшихся по подушке, от наполненных океанской синевой, затуманенных страстью глаз, от приоткрытых влажных губ, от прекрасного, распростертого под ним тела. Он чувствовал непреодолимое желание, даже не касаясь ее. Страсть переполняла его, как кипящая лава переполняет жерло вулкана. Но и не прикасаться к Кендалл Брент не мог — до чего же сладостно ее тело!
Кончиком языка он провел по ложбинке между ее грудями, чувствуя, как лихорадочный жар охватывает его чресла при звуке ее сдавленного стона. Его горящие нестерпимым желанием губы скользили все ниже… и вдруг, словно противясь первозданному зову страсти, тело Кендалл выгнулось дугой. Неистово целуя Кендалл, Брент издавал глухие восклицания, ощупывая пальцами ее тело, словно стараясь познать ее всю. При этом он наслаждался колдовством, которое творил с ней. Каждая клеточка Кендалл была прекрасна, невероятна, чувственна, чутка и податлива…
Она слегка напряглась, когда Брент попытался рукой и коленом осторожно раздвинуть ее ноги… Помедлив немного, она сама развела колени в стороны.
— Успокойся, — проговорил он, задыхаясь, я же знаю, что ты меня хочешь. Ты такая теплая, влажная, зовущая…
Господи, подумала Кендалл, она действительно его хочет. Разве могла она подумать, когда увидела его впервые, что все будет именно так? Что по ее жилам от его прикосновений будет разливаться текучий огонь, сжигая ее в пламени желания, причиняя сладкую боль и вызывая нетерпеливое влечение. А он все касался ее… ласкал… и снова касался…
Вот сейчас, подумала она, совсем теряя голову… сейчас!
Однако Брент не спешил, сжигая их обоих на медленном огне сладострастной пытки. Кендалл извивалась под ним, источая любовную истому, но он снова начинал целовать ее. Раскинув ноги, она ждала, а Брент в безумном желании познать: целовал ее влажную, горячую, зовущую плоть своими страстно вздрагивающими губами, легко касался зубами самых потаенных мест и ласкал, ласкал без устали, слыша, как Кендалл в исступлении беспрестанно повторяет его имя. Господи, как сладко…
— Приласкай меня, — хрипло потребовал он. Дрожащими пальцами она выполнила его приказ, ощутив, как в ее руке пульсирует жизнеутверждающий огонь страсти.
Кендалл снова задрожала: ей страшно, но она желает этого человека, хочет обладать им не меньше чем он хочет обладать ею… Он сумел воспламенить ее…
Никто из них не услышал осторожных, крадущихся шагов на палубе — вздохи, восклицания и оглушительно бьющиеся сердца сделали Брента и Кендалл глухими к тому, что происходило вокруг.