Страница 103 из 107
— Так что же, ты хочешь сказать?..
— Не было смысла! Тогда не было в тебе смысла, и сейчас ни на грош! Безмозглая пустышка!
Его смех наполнился хриплой горечью, стал более похож на карканье, даже на лай.
— Жизнь вообще бессмысленна… твоя, моя… любая.
Он отвернулся и побрел, отхаркиваясь рыдающим хохотом. Сутулая спина его вздрагивала.
Миранда взяла лютню. Скрестив ноги, уселась на баке, тронула струны. Груз сполз с ее плеч, упал наземь, как вымокший плащ. Дивная воздушная синь заполнила легкие. Она запела — голосом ветра в снастях, голосом пенных волн за килем, глубоким чарующим голосом закатного солнца.
Моряки, кто был не на вахте, иные пассажиры сходились к ней. Усаживались рядом, глядели кто на горизонт, кто на женские пальцы, пляшущие по струнам. Некоторые курили, кто-то дремал. Морщины понемногу стекали с лиц людей.
ДОВОЛЬНО ПРОСТО
(пьеса)
Алекс — энергичный мужчина лет 32-х.
Максим — задумчивый мужчина лет 35-и.
Татьяна — очень худая женщина с мечтательным взглядом.
Дмитрий — полнеющий розовощекий мужчина, муж Татьяны.
Наташа — дочь Татьяны и Дмитрия, девушка 15-и лет.
Знакомые Наташи — молодые люди разных возрастов.
БКБС — бортовой компьютер боевой станции.
Бог.
Действие первое
Дача Дмитрия. Аккуратный старомодный домик на искусственном острове. Большой сад без излишеств. Алекс, Максим, Дмитрий сидят в плетеных садовых креслах. У каждого кресла изящный журнальный столик. Татьяна в стороне от мужчин стоя рисует картину. Мольберт обращен к зрителю тыльной стороной, картины не видно.
Татьяна и Дмитрий одеты по-домашнему, Максим — со вкусом, но несколько неряшливо. Алекс в черном. У всех четверых на висках коробочки телепатических передатчиков, но разговор ведется вслух.
Начинается закат.
Алекс.
Вы понимаете, что это конец?
Дмитрий (мечтательно).
Хорошо бы сейчас чайку выпить.
Алекс.
Да-да, конец! Без слов: «продолжение следует». Без надежд на воскрешение главного героя.
Максим.
Друг мой, это довольно занятная мысль. Я буду признателен вам, если вы додумаете ее до развязки. Почему же, по-вашему, нет надежд на воскрешение?
Алекс.
Да потому, что воскрешение случается после смерти, а смерти-то как раз и не будет! Смерть отменяется!
Татьяна (рассеяно).
О, какие изысканные слова. Почему же вы не добавили «исполнить»?..
Дмитрий (мечтательно).
Чайку бы. Чтобы он был черным, узколиственным, пожалуй что с Цейлона. Заварен непременно в фарфоре. Да, в белом фарфоровом чайничке. Непременно в белом. С одним голубым цветком.
Алекс.
Да черт возьми, ведь я говорю не о себе! Я веду речь о всем человечестве, как вы этого не поймете? Мы с вами — свидетели заката человечества. Вид хомо сапиенс увяз в болоте, из которого больше не выберется никогда!
Максим.
Говоря «никогда», какой срок вы подразумеваете, дружище?
Алекс.
Никогда — значит НИКОГДА! Мы сидим по самую шею и не движемся. Нам не светит захлебнуться и возродиться вновь, потому что мы перестали погружаться.
Татьяна (мечтательно).
Ах, это весьма метафорично…
Алекс.
Выбраться на сушу нам тоже не светит, поскольку руки и ноги прочно засели в грязи. Все наши члены увязли. По самые яйца, черт подери. Ха-ха-ха! Какая ирония! Наши яйца увязли примерно на одном уровне, так что мы еще можем размножаться в этом болоте! А больше ни хрена мы не можем!
Пауза.
Алекс.
Испав, сто коньяку, будь ты проклят. Исполнить.
На столике возле Алекса возникает коньячный бокал, заполненный наполовину.
Алекс.
С лимоном, мать твою! Исполнить.
На столике возникает блюдце с лимонными дольками. Алекс выпивает коньяк и закусывает лимоном.
Максим.
Вот ведь. Сколько раз я видел это, а не перестаю удивляться: как они это делают?..
Раздается свист садящегося скоролета.
Через сад, смеясь и взявшись за руки, пробегает Наташа с молодым человеком. Наташа одета весьма фривольно: короткая фольгированная юбка и топик-паутинка в стиле конца 24 века. Молодой человек в обтягивающем блестящем трико того же периода. Максим бросает взгляд им вслед.
Дмитрий.
Чаек выпить бы из фарфоровой пиалы. И чтобы рядом стояло блюдце с двумя маленькими конфетками — глазурь в шоколаде. Нет, лучше, пожалуй, крем-суфле. Шоколад слишком сладок, он подпортит вкус чая. (После паузы.) И все же чего-то не хватает…
Максим.
Простите, друг мой. Это дитя своим появлением невольно отвлекло меня от вашей интереснейшей теории. Итак, вы, мне кажется, собирались начать аргументировать?
Алекс.
Разве сама наша жизнь, холера ее разрази, — не достаточный аргумент в мою пользу? Разве все, что говорится перед гребаным словом «исполнить» — не достаточный аргумент?! Смотри! Кучу жратвы — исполнить!
На краю сцены возникают корзины с едой.
Алекс.
Ящик водки — исполнить!
На краю сцены возникает ящик водки.
Алекс.
Голую бабу с вот такими сиськами — исполнить!
На краю сцены возникает голая женщина с большой грудью.
Алекс.
Разумеется, еще полцентнера разноцветных тряпок — исполнить. (Возникает на краю сцены.) И трехтурбинный подсветовой скоролет — исполнить. (Раздается свист трех турбин садящегося скоролета.) Видали?! Пирамида Маслоу — за одну минуту! Убрать все это дерьмо — исполнить!
Все, созданное за последнюю минуту, исчезает. Последней исчезает голая женщина.
Дмитрий и Татьяна не смотрят на происходящее, Максим смотрит с интересом.
Максим.
Друг мой, это весьма занятный феномен! А именно, то, как Испав понял ваши слова. Я нередко задумывался, каким же образом Испав отрабатывает собирательные понятия? Куча еды и множество одежды — какую именно еду и какого фасона одежду он отобрал для вас? Чем руководствовался? Я никогда не мог понять этого, пока вы не повелели ему создать женщину.
Алекс.
И что же?
Максим.
Разумеется, она не была настоящей женщиной, ведь тогда Испав нарушил бы своими действиями первые два закона роботехники. Следовательно, это был андроид, киборг с людской анатомией. Испав не мог наделить ее людским мозгом — это опять приблизило бы его к опасной черте законов РТ. Я предполагаю, что эта «женщина» была глупа, как пробка, и годилась лишь для одной цели. Но ведь именно эту цель вы и подразумевали своим примером?
Алекс.
Естественно! Жратва, бухло, секс, шмотки, передвижение — все дается мгновенно по первому запросу! Вот что я хотел сказать своим примером.