Лига Плюща

– Идеальный парень? – поинтересовался я.

– Нет, просто очень добрый ко всем. Но, если кто-то попытается причинить зло или вред людям, которых он любит и оберегает, Джон может жёстко вступиться за своих. Ещё он, кстати, играет в баскетбол, и на площадке, как поговаривают, является аккуратным и честным игроком, но при этом весьма неуступчивым. Наверное поэтому, защита нашей баскетбольной команды является одной из самых лучших в лиге, ведь в её составе есть Джон Милманн.

– Погоди, так он является братом Вэл Милманн, лучшей подруги Кристины?! – поражённо воскликнул я.

– Тише ты! – шикнула на меня полушёпотом Ребекка. – Это всё же библиотека, пусть и вокруг почти никого сейчас нет.

– Извини, – виновато ответил я, понизив тон своего голоса. – Просто я был сильно удивлён, что Вэл и Джон брат и сестра. Ведь они совсем друг на друга не похожи. К тому же я считал, что они одного возраста. В чём теперь не уверен.

– Они одного возраста.

– Тогда как может брат и сестра быть на столько разными?! – полушёпотом воскликнул я. – Джон очень высокий, метра под два ростом и крупного телосложения, а Вэл немаленькая для девушки, но примерно сантиметров на двадцать пять-тридцать ниже его. К тому же она очень худенькая, пускай и обладает небольшими, но упругими, как кажется со стороны, формами. Как близнецы оказались настолько разными? Разве такое возможно?

– Не знаю, может и возможно, – пожала плечами моя подруга. – Но они не близнецы.

– Тогда кто они? – недоумённо спросил я.

– Они сводные брат и сестра.

– А, – протянул я. – Тогда ясно. Всё оказалось куда проще, чем я себе напредставлял с самого начала.

– Вот именно, – весело улыбаясь, смотрела на меня Ребекка.

К тому моменту мы уже сидели, развернувшись вполоборота друг к другу.

– Отец Джона женился на матери Вэл, когда те были ещё маленькими детьми. Поэтому брат и сестра являются одногодками, но были рождены в предыдущих браках своих родителей. Вроде бы совместных потомков у них так и не появилось, так что Джон и Вэл провели вместе очень много времени. К тому же их родители сосредоточились каждый на своей карьере. Отец входит в совет директоров одного из самых крупных мужских журналов, а у матери свой модельный бизнес. Наверное, они таким образом и познакомились между собой. Кстати, имя Велла или сокращённо, как все её называют, Вэл в переводе означает “красивая”. Думаю, её мама заранее планировала, что дочь станет моделью. И на самом деле Вэл уже сейчас имеет несколько топовых фотосетов от известных в мире моды фотографов, тем самым засветившись на нескольких страницах в различных журналах и рекламах. Так что она всеми силами пытается оправдать надежды, которая мать возложила на свою дочь с раннего детства. Ты ведь представляешь, каково это ребёнку с малых лет придерживаться различных диет и постоянно заниматься спортом?

– Вообще-то, не совсем, – честно ответил я.

– Ну, в общем, мама Вэл очень сильно контролирует её жизнь, поэтому в университет отпустила только под присмотром брата.

– Ого, жесть! – шёпотом констатировал.

Мне было тяжело представить, как может такая взрослая девушка, как Вэл, жить до сих пор под таким колпаком и с таким давлением от собственной семьи, точнее мамы, так как в моём понимании родственники должны поддерживать друг друга во всем, а не наоборот. Хотя семьи бывают разные, как говорят. Но откуда же мне это знать, ведь я сирота и воспитывался настоятельницей детского дома, которая взяла меня к себе по доброте душевной. И эту часть своей жизни я никак не хотел нигде и ни с кем поднимать.

– Да, это и правда печально по отношению к Вэл, – продолжала рассказывать моя подруга. – Она вроде неплохая девчонка, которая порой хочет, как маленький ребёнок, пробовать всё подряд и хорошее, и плохое. Мне кажется, это из-за того, что у неё в детстве не было подобного опыта, так как за неё всё всегда решала заранее её мама.

– Возможно, – кивая, продолжал я внимательно слушать Ребекку.

– Брат, конечно, тоже за ней приглядывает здесь и, как ходят слухи, еженедельно докладывает маме Вэл о её поведении. Но в университете она почувствовала больше свободы и порой творит странные и зачастую непонятные вещи. Но Джон добрый парень, поэтому многое прощает своей сводной сестре. Хотя иногда случаются у них споры и ссоры, и они могут неделями не общаться между собой, буквально впритык не замечая друг друга. Как и происходит в последние две недели, если ты это заметил.

– Ага, вот что меня смутило, когда ты сказала, что они брат и сестра, – снова громче, чем необходимо, произнёс я, но тут же одёрнув себя, вернулся на полушёпот, наклонившись поближе к Ребекке. – Я не мог взять в толк, как два родственника могут, так холодно вести себя по отношению друг к другу. Получается, мне ещё не довелось видеть, как нормально общаются брат и сестра.

– Вообще-то, в этом нет ничего такого. Просто обычные дружелюбные по отношению друг к другу студенты.

– Что ж, хорошо. А за Джоном такой же контроль установлен, как за Вэл?

– Как раз наоборот. Отец дал Джону полную свободу выбора. К тому же у этого парня есть голова на плечах, и он знает, чего хочет, и планомерно стремиться к этому.

– Всё-таки он смахивает на идеального парня, – весело заметил я.

– В этом мире нет ничего идеального, но к этому каждый может стремиться, – сказала Ребекка, мило поправив очки и, как мне показалось, очень странно склонив голову набок.

– Ладно, теперь мне понятно, почему Джон затесался в эту компанию. Но мне вот интересно, он ведь кардинально отличается от других студентов, с которыми постоянно находится рядом. Ведь так? Как он с ними общается? Нормально? Конфликтов нет?

– Они в нём души не чают, – Ребекка окончательно отвлеклась от книг и полностью сосредоточилась на мне. – Все с ним добры, как и он с ними. Да и если кто-то попытается полезть на Джона, то ему придётся иметь дело и с Кристиной, и со всей их компанией.

– Неожиданно, я думал, у них каждый сам за себя.

– Как раз наоборот, – ответила моя подруга. – В этом плане у них отличное единение, и свою компанию, как и отдельных её членов, они в обиду не дадут.

Вот тут я понял, что это очень важная для меня информация. Ведь если они настолько едины, то, значит, попасть в их группу будет куда сложнее, чем представлялось мне ранее, так как студенты, плотно держащиеся друг за дружку, с трудом впускают в свой круг новых людей.

– Хорошо, – произнёс я вслух, оторвавшись от своих мыслей и вернувшись к диалогу с Ребеккой. – У каждого из этой компании родители какие-то крутые шишки?

– Нет.

– Правда?

– Да, именно родители Шона и Дина не являются богатыми и влиятельными людьми в своём направлениями.

– Тогда, как они затесались к ним?

– Ну, как-то с самого первого дня учёбы на начальном курсе так сложилось, и до сих пор так и остаётся, – пожала плечами Ребекка. – Был, правда, ещё один случай … – Начала было говорить моя подруга, но тут же оборвала своё же предложение и окончательно притихла, уставившись обратно в аннотацию очередного любовного романа.

– Эй, ты чего остановилась? – полушёпотом обратился я к ней, слегка подтолкнув её своим локтем.

Но Ребекка никак не отреагировала, и поэтому я решил окинуть своим взглядом помещение, в котором мы находились. Здесь с обеих сторон по краям перпендикулярно к стенам были расставлены стеллажи, которые буквально ломились от количества книг, разместившихся на их полках, а между ними по середине зала расположились деревянные столы, место за которыми мог занять любой студент, появившийся в данной секции.

Я не сразу заметил, что стало причиной того, что Ребекка так резко прекратила наш разговор. Но немного повнимательнее оглядевшись вокруг, я осознал, что за нами наблюдают. В дальнем конце зала в стеллаже, что находился за моей практически спиной, когда я располагался вполоборота, на крайней полке были вынуты со своих мест несколько книг, и человек, стоящий по ту сторону, не отрывал свой взгляд не от литературы, которую держал, скорее всего, в своих руках, а с меня и Ребекки. Но как только я его заметил, то книги вернулись на своё законное место, а неизвестный доселе наблюдатель вышел в свет и направился к выходу из данной секции, как, возможно, и из всей библиотеки.