До дрожи

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Люди начали охотиться раньше, чем научились нормально говорить, тебе не кажется, что " бесчеловечно" — не самое подходящее определение? Наоборот, сложно назвать, что ещё больше в духе человека.

У Алиски пьяный взгляд и он вспыхивает весельем. В ответ на мою тираду она лупит меня ладошкой по спине, чем вызывает слегка удивленный смешок.

— Любишь умничать что ли, Базов? — щурит свои синие глаза.

— М-м-м, иногда, — тяну и рывком переворачиваюсь под ней на спину.

Она было пытается отскочить, но я, как и в прошлый раз, успеваю крепко перехватить её за бедра и оставить на себе. За бедра, на которых только маленькие трусики от купальника.

Алиса сидит сверху, почти голая, и так странно, заворожённо смотрит на меня, что в горле пересыхает.

— Знаешь, что на самом деле бесчеловечно? — глажу её попку пальцами.

Молчит, только зрачки расширяются от моих прикосновений.

— То, что ты сопротивляешься, — бормочу.

Она застывает, и я вижу, как от учащенного дыхания вздымается её грудь. Смотрим друг другу в глаза. Молчим. Алиса моргает и медленно облизывает губы. Кладет свои руки поверх моих ладоней на её бедрах и сжимает мне пальцы, чтобы больше не гладил её.

— Тём, кажется, десять минут уже прошли. Мне пора… — говорит сдавленно.

Снова пытается встать. Не даю. Вместо этого сажусь сам и наши лица оказываются напротив друг друга. Так близко, что я вижу своё отражение в её широко распахнутых глазах.

— Подожди, Алис, я придумал пятое желание.

Нервно улыбается.

— Какое?

— Я тоже сделаю тебе массаж.

35. Артём

Алиса растерянно хлопает ресницами. Взгляд мечется по моему лицу, а нежная кожа на шее и груди идет красными пятнами, пока она постепенно полностью осознаёт подноготную моего предложения.

Я молчу, выжидая. Не хочется что-то лишнее ляпнуть и спугнуть.

И да, мой ядовитый Цветочек, ты всё правильно понимаешь. Какой к черту массаж? Я просто хочу всю тебя облапать, начиная с пальчиков на ногах и заканчивая кончиками порозовевших ушей.

Так хочу, что уже руки нестерпимо чешутся.

Только согласись.

— Мы же договорились, что… — начинает неуверенно, угадывая подвох.

— Просто массаж, Лютик, — отрезаю, почти касаясь губами её приоткрытых розовых губ, так как я так и сижу на спальнике, а она сидит на мне, — Или…Не доверяешь?

Я хотел произнести это с насмешкой, но голос выдает, напряженно вибрируя. Ведь я, честно говоря, и сам не уверен, что мне можно доверять.

— А стоит? — с сомнением выгибает бровь.

— Абсолютно, — блефую.

— Хм-м-м, — тянет задумчиво, а затем улыбается.

Одновременно нежно и хитро. Такая красивая.

У меня дыхание спирает, когда Алиса, еще не дав ответа, трогает пальчиками простой серебряный крестик на моей груди. Хмурится, его разглядывая и мимолетно касаясь горящей от её близости кожи, поднимает на меня глаза.

— Только сегодня массаж?

— Нет, неделю, как ты мне. Неделю массаж за одно желание, — на автомате выбиваю себе условия получше.

Фыркает, закатывая глаза.

— Торгаш. Ла-а-адно…Но, если обманешь, я тебя прибью, Базов, — тыкает указательным пальчиком мне в грудь.

И я чувствую по волне расслабленной энергии от неё, по манящей, задиристой улыбке, что уже победил. И это очередной взрыв окситоцина, от которого в голове шумит, а в животе — щекочущая легкость.

— Я не посмею, госпожа, — подхватываю её тон, — Давай, ложись уже, — усмехнувшись, спихиваю её с себя.

— О, госпожа, даже так, — хихикает, разнеженной кошкой вытягиваясь на спальнике.

Почти голая, бля-я-ять…

С тонкой полоской завязок верха купальника на узкой спине и кусочком ткани с такими же завязочками по бокам на округлой попке.

Сглатываю, с трудом отводя мигом поплывший взгляд от её зовущей на подвиги пятой точки, потому что Алиска наблюдает за мной одним глазом, положив руки под голову.

— Даже так…Поиграем, — предлагаю хрипло, садясь сверху на её ноги чуть пониже задницы.

Вздыбленный член тут же сквозь ткань моих шорт и ее купальника упирается куда надо. Алиска шумно тянет воздух носом и рефлекторно елозит бедрами, пытаясь избавиться от щекотливого давления. Но куда там, по ощущениям только хуже сделала. Или лучше…

Мне определенно лучше, да…

Вдоль позвоночника стреляет вниз током, в шортах дергается счастливый боец, толкаясь в ластовицу её трусов. В принципе, мне уже так кайфово, что с массажем можно не заморачиваться. Просто вот так посижу минут пять, а потом отвернусь и додрочу… Но рыжую "госпожу" мою такое положение дел явно не устраивает. Приходится отвлекать словами, так как перестать в нее тыкать членом, хоть и через шорты, я не готов ни при каких обстоятельствах.

— Ну что? Пожелания будут? — хриплю не своим голосом, кладя ладони ей на лопатки и прижимая к спальнику.

Бля…От ощущения бархатистой прохладной кожи под пальцами в голове обжигающий туман как в натопленной бане. Веду руками вдоль хрупких позвонков выше к шее. Так хочется сжать её горло одной рукой…И потом, может быть, обхватить подбородок и просунуть большой палец между приоткрытых губ, чтобы облизала…

В общем, картинки в голову лезут одна другой занимательней…

— Пожалуй, я тоже не против "спасателя", — бормочет Алиска, томно прикрывая глаза.

Молча тянусь к рюкзаку за тюбиком с кремом. Говорить я, похоже, уже не могу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍36. Артём

Жирный крем быстро нагревается в моих руках и плотной пленкой покрывает Алискино тело. Замечаю, что загар плохо к ней пристает, оставляя кожу нежно-розовой и рассыпаясь по плечам едва заметными веснушками, которые хочется попробовать слизать.

Все мысли из головы вылетают под её тихое знойное мурлыканье. Руки горячо вибрируют, трогая то, что раньше трогать было нельзя. Пытаюсь отрешиться от острого желания применить немного силы и просто её трахнуть. Я почти уверен, что Алиса уже не будет сопротивляться. Но проблема в том, что сейчас не будет, а как придёт в себя — выцарапает мне глаза за свою "драгоценную" девственность, и больше я ни на что рассчитывать не смогу.

А хотелось бы оформить на эти тренажеры годовой абонемент.

Цепляюсь за собственные мысли, пока вытягиваю Алисины расслабленные руки из-под её головы и заставляю положить их вдоль тела. Активно втираю мазь до самых ноготков, покрытых розовым кукольным лаком, глажу каждый фалангу отдельно под девчачьи тихие томные вздохи, от которых внутри всё кипит.

Если она так от прикосновения к рукам стонет, то что будет, если погладить где-нибудь ещё…

У меня бы кровь к лицу прилила от этих мыслей, но она вся давно ниже пояса. Сердце словно спертый воздух качает, пересыхая.

Годовой абонемент…Я что? Правда так далеко смотрю? Провожу по Алисиным тонким рукам вверх к хрупким плечикам и спускаюсь на спину, давя большим пальцем на позвонки и их пересчитывая. Лютик выгибается чуть-чуть, тонко отзываясь на каждое касание. И внутри никакого отторжения нет при мысли, что она может быть в моей жизни дольше, чем этот вечер, эта практика, это лето. Только нервная дрожь берёт.

Мну ей спину, хихикает, когда чуть щекочу бока, тихо рвано выдыхает, когда глажу тонкую талию и перехожу на бедра. Руки сжимают округлые половинки, пульс начинает бешено тарахтеть. Бля-я-я…

Это типа массаж, но на самом деле я просто блаженно ощупываю её зачетную задницу, раздвигая и сдвигая ягодицы. Чувствую, что Алиска напрягается, догадываясь, что я сейчас ближе к фетишисту — извращенцу, чем к массажисту, но одновременно всё чаще дышит и не останавливает меня. Вместо этого отворачивает голову и упирается лбом в спальник, и её кожа покрывается заметными мурашками, когда глажу её ноги сразу под задницей верх и вниз, почти задевая пальцами ластовицу трусов в промежности. И мне кажется, что она влажная уже не только от купания, и что в воздухе появился едва уловимый аромат её выделений…Крышу сносит насовсем.