Страница 4 из 9
— Кукушкина, остаёшься за старшую, — шепнул напарнице Иван. — Твоя задача — развеселить и раскрепостить тут всех к моему возвращению.
— А ты уходишь? — едва слышно спросила Марианна.
— Да, на ночную охоту.
Конечно, обнаружить зайца Зяму, тем более, после снегопада, было практически невозможно. Иван несколько раз проделал путь от дома до детского сада и обратно, и уже почти отчаялся, когда заметил небольшие, почти скрытые под свежим снегом следы, ведущие от тропики к высокому сугробу.
Доверившись интуиции, Иван начал пробираться к сугробу. В этот момент он впервые пожалел о том, что отказался в "Олимпе" от предложенных валенок и предпочёл работать в утеплённых кроссовках. Теперь-то он в них благополучно и начерпал снега.
Однако было не до мелочей. Быстро раскопав верхушку сугроба, Иван вскоре обнаружил искомое. Заяц был небольшой, кофейного цвета и явно ручной работы. Интересно, кому понадобилось прятать Зяму? Судя по следам, младшему школьнику. Видимо, нашёл игрушку, но вместо того, чтобы положить зайца на видное место (ведь понятно, что будут искать!), решил или решила спрятать.
Выбравшись на тропинку и пытаясь хоть как-то вытряхнуть снег из кроссовок, Иван тягостно размышлял о том, почему некоторые люди уже в детстве проявляют себя столь некрасиво, даже жестоко, если вдуматься.
… Ивана встретили чуть ли не аплодисментами. После культурной программы их с Кукушкиной усадили пить чай с пирогами, а потом, прощаясь, долго благодарили.
— Какой ты молодец, Ванечка! — воскликнула сияющая Кукушкина, едва они вышли в подъезд.
Вот он уже и "Ванечка"! Опасаясь, как бы восторженная Кукушкина не кинулась обнимать его, Иван ускорил шаг.
— Вперёд, Кукушкина! Нас ждут великие дела.
* * * * * * * * *
Следующий день отработали спокойно, штатно, а вот ещё через день Деда Мороза и Снегурочку опять ждали приключения, причём, гораздо более драматичные, чем случай с поисками Зямы.
Правда, исходная позиция была практически такая же: отец на работе, а дома мать и два сына. Бабушки не оказалось, зато был старший сын, который и стал причиной разыгравшейся драмы, а также главным действующим лицом.
Выезд был завершающим на этот день. Иван и Марианна вышли из лифта на четырнадцатом этаже, и сразу услышали детский плач и женские вопли, которые различались даже через тяжёлые железные двери. В огромных глазах Марианны мелькнула тревога.
— Что-то случилось, — тихо сказала Кукушкина.
Бросив на неё взгляд, Иван ничего не ответил, лишь надавил на кнопку звонка. Потом ещё раз и ещё. Потом начал стучать, и лишь тогда двери распахнулись.
На пороге стоял испуганный и бледный мальчик лет пяти с заплаканным лицом. Однако, увидев гостей, малыш радостно крикнул:
— Мама! Дедушка Мороз пришёл! Сейчас он сделает чудо!
Марианна взяла мальчика за руку, а Иван обошёл их и скрылся в квартире, из которой доносились причитания.
— Как тебя зовут? — спросила Марианна у мальчика. — И что здесь произошло?
— Меня зовут Макар.
Марианна отметила про себя, что мальчик говорит очень чисто и внятно, выговаривает все звуки.
— А случился Марк. Я знаю, вы волшебники, и вы приехали, чтобы помочь нам, чтобы спасти Марка! Проходи, Снегурочка!
— А почему нужно спасать Марка? И кто такой Марк? — Марианна вошла в прихожую и закрыла входные двери.
— Не глупи, парень, — раздался из комнаты спокойный голос Ивана. — Закрой окно и вернись в комнату.
— Нет! — юношеский голос доносился словно издалека и звучал нервно, истерично.
Марианна вошла в комнату и увидела невысокую темноволосую женщину, которая стояла у балконной двери. Женщина плакала, прижав ладони к губам. В глазах её застыл настоящий, безумный ужас.
Рядом с женщиной стоял Иван и тоже смотрел куда-то через балконную дверь. Спина выдавала его крайнее напряжение.
— Кто там, Ванечка? — дрожащим голосом спросила Кукушкина.
— Там Марк, старший сын, — плача, заговорила женщина.
Голос у неё был хриплый и тихий.
— Его девушка бросила, сообщила ему об этом через мессенджер, и вот он заперся на лоджии и открыл окно на улицу. Мне страшно… — голос у женщины повело, уголки губ опустились, а потом она зарыдала.
— В сто двенадцать звонили? — тихо спросила Марианна.
— Да, но сейчас всюду пробки, ждём, ждём… — судорожно всхлипывала женщина.
Иван протянул руку и открыл окно, ведущее на лоджию.
— Не смейте! — крикнул лохматый темноволосый парень лет шестнадцати, стоявший на балконе у распахнутого окна. — Или я…
— Я сделал микропроветривание. Мне нужно поговорить с тобой, Марк, а так лучше слышно.
— Что вы мне можете сказать? С какой стати я должен слушать вас?
— Дурное дело не хитрое, Марк, всегда успеется. Разреши мне передать тебе куртку или плед? Я только на секунду открою это окно и отдам тебе вещи, клянусь.
— Ладно, давайте! — помолчав, разрешил Марк.
Макар тут же притащил огромный и мягкий клетчатый плед.
— Держи, Дедушка Мороз.
А Дедушка Мороз, быстро просунув плед в окно, подумал о том, как хотелось бы ему сейчас накрыться таким вот пледом и уснуть, чтобы никого не видеть и не слышать. Чтобы исчез этот липкий холод, ползущий по спине, а горло отпустил бы ледяной спазм. Иван очень боялся за бестолкового и эксцентричного парня, закрывшегося на лоджии. А ещё он очень ему сочувствовал.
Присев на подоконник около окна, Иван вернулся к начатому разговору.
— Какой сегодня день, Марк? Я имею в виду число.
— Двадцать шестое декабря, — недоумевающе ответил Марк.
— А что это за день?
— Понятия не имею, — усмехнулся Марк и закутался в плед.
— Сегодня световой день начал прибывать. Несколько суток подряд, начиная с двадцать первого декабря, были самые короткие дни и самые длинные ночи. А сегодня день начал прибывать.
Хозяйка квартиры удивлённо посмотрела на Ивана. Макар стоял рядом с Марианной, разинув рот.
— И что? — пожал плечами Марк.
— А то, что жизнь продолжается, хотим мы этого или нет. И часто лишь от нас зависит, увидим ли мы это продолжение. Или всё продолжится без нас. Кому и что ты собрался доказывать, Марк? Человеку, который даже расстаться по-человечески не может? Ты думаешь: "Вот не будет меня, тогда она узнает!.." А зачем тебе нужно, чтобы человек, предавший тебя, что-то понял и узнал? Ты хочешь истратить последние силы, всё оставшееся время на спецэффекты для тупой предательницы. А она ничего не поймёт, поверь. Будет жить себе как ни в чём не бывало, припеваючи. И все будут жить. Только без тебя. Оно того сто́ит, а?
— Не ваше дело! — буркнул Марк, но голос его как-то изменился, перестал быть истеричным и вызывающим, так же, как и взгляд.
— Тут ты, безусловно, прав. Это целиком и полностью твоё дело. Но ты даже не хочешь узнать, что же будет дальше. Получит ли предательница по заслугам? Как вообще всё будет? Странно, правда? С одной стороны, ты ставишь эту ситуацию выше всех и выше всего. Выше родителей, выше брата, даже выше жизни. А с другой — даже не хочешь узнать, чем всё обернётся. Как-то глупо, Марк. Очень глупо.
— Сами вы дурак, — огрызнулся Марк.
Однако он сказал это совсем без злости и раздражения. Скорее, неуверенно.
— Конечно, дурак. А знаешь, почему? Потому что полтора месяца назад… почти полтора… я целых два дня ничего не ел, совсем не спал и вообще не хотел жить. Ни о чём в жизни так не жалею, как об этих двух днях.
Иван краем глаза заметил, как Кукушкина, словно в изнеможении, опустилась на табурет и прижала к себе Макара. Но смотрела при этом только на Ивана. Он чувствовал её взгляд, казалось, всей кожей. Чувствовал, как напряжённо она вслушивается в его слова.
Но Ивану было всё равно, он не собирался останавливаться, потому что плотину не просто прорвало, её снесло. И сейчас Иван не тянул время, заговаривая зубы Марку. Сейчас он сам освобождался от остатков всего того дурного, что оставалось в его душе.