Оберег для царевича

– Я не помню, как меня привезли. Я была без сознания? – сказала Олеся.

– Ты пришла в сознание ещё в скорой. Наверное, из-за травмы забыла этот момент. Ну, ничего, вспомнишь. Держи руку, работай кулаком.

Женщина ловко вколола Олесе укол и собрала свои принадлежности обратно в лоток.

– А с остальными что? – спросила девушка.

Она вспомнила о Миле и случайном попутчике.

– Твой парень в соседней палате. У него рука сломана и много ушибов. А сестра дома, она не пострадала, – ответила медсестра. – Хочешь, я позову его? Он весь вечер пытался попасть к тебе в палату, всё спрашивал, как ты.

Олеся попробовала сесть, но у нее закружилась голова и к горлу подкатила тошнота.

– Ты лежи, не вставай, – сказала женщина. – Звать жениха-то? Или поспишь? Просто жалко его, очень переживает. Говорят, в скорой он так испугался, увидев тебя без сознания, что его еле успокоили.

Девушка совершенно не понимала, о чём говорит медсестра. Вряд ли за неё действительно мог кто-то переживать. Олеся не сомневалась: пока она лежит в больнице, её никто и не навестит. Да и никакого жениха у неё не было. Откуда ему было взяться, если она все дни проводила на работе?

А вот в недавнем сне жених у неё был. Воспоминания нахлынули на Олесю, но с каждой минутой они становились всё более расплывчатыми и смутными. Так всегда бывает после пробуждения: сначала сон кажется таким реальным, но быстро забывается, оставляя лишь зыбкие ощущения.

В это время в палату вошёл человек. Олеся подняла на него глаза и замерла. Сердце её забилось в бешеном ритме.

В дверях стоял высокий худощавый парень с серо-русыми волосами. Одна рука его была загипсована. Полусогнутая, она висела на повязке, перекинутой через плечо. Лицо с резкими чертами, тонкие губы, длинноватый прямой нос. Это был тот самый случайный попутчик.

Олеся широко распахнула глаза. Она, не мигая, смотрела на молодого человека. Да, это был водитель, с которым они попали в аварию. Но девушка хорошо помнила эти тонкие губы, которые не раз жарко целовали её. Ей были знакомы бледные щеки, которые она сама осыпала поцелуями, в надежде, что прикосновения её губ станут оберегами для самого любимого человека.

Медсестра вышла из палаты и прикрыла за собой дверь. Перед уходом она что-то сказала, но Олеся не слышала что, всё её внимание было обращено на вошедшего.

А тот смотрит на неё, подняв вверх одну бровь, и улыбался.

– Борислав?– наконец выдохнула девушка.

– Борис, – поправил он.

У Олеси пересохло в горле, она совершенно не могла понять, что происходит. Как этот человек попал сюда из её сна? Или может это был не сон, а воспоминания о чём-то, произошедшем давным-давно, возможно в прошлой жизни?

Слёзы сами собой полились у неё из глаз. Девушка села на постели, отчего в глазах у неё потемнело. Преодолевая дурноту и головокружение, она протянула к нему руки.

– Ты не погубил свою душу? Ты не стал убийцей? – в полубреду пробормотала она.

Борис бросился к ней. Он опустился на кровать рядом с девушкой и прижал её к себе здоровой рукой. Лицо его сморщилось, а на щеках выступили красные пятна. Казалось, что он сам с трудом сдерживал слёзы. Парень принялся лихорадочно целовать Олесю. Он осыпал поцелуями её лицо, волосы, шею.

– Моя лесная красавица! Как я люблю тебя! Как же сильно я люблю тебя! – твердил он.

Олеся рыдала всё сильнее, она повисла на шее у Бориса и тоже, не переставая, целовала его, не заботясь о том, куда попадают её губы.

– И я люблю тебя! Больше самой жизни,– бормотала она.

– Знаю, знаю... – отвечал ей молодой человек.

Потоки слёз и признаний прервал дежурный врач, пришедший проверить Олесю.

Это был пожилой улыбчивый мужчина. За свою практику он успел повидать всякое, поэтому его ничуть не удивили столь бурные проявления чувств у переживших аварию. Он вошёл в палату, но молодые люди даже не заметили его, пока тот не подошёл совсем близко.

– Так, это что такое! Что за сырость развели?– воскликнул он, скорее для того, чтобы привлечь их внимание.

Борис и Олеся отпрянули друг от друга, смутившись.

– Всё в порядке с твоей невестой, – продолжил между тем врач, обращаясь к молодому человеку. – Я тебе сразу сказал, что она просто спит. Вставай и иди в палату, завтра успеешь насмотреться на свою красавицу.

Борис нехотя поднялся. Он с сожалением смотрел на девушку, от которой его оттеснил доктор. А тот склонился над Олесей, осмотрел её, задал дежурные вопросы о самочувствии. Та, всхлипывая, отвечала.

– Ну что ревёшь? Твой милый меня сегодня замучил. Бегал весь день за мной – спасите мою невесту, лечите немедленно мою невесту. Ему бы самому отлежаться, прийти в себя, а он, дежурит возле твоей палаты. Теперь ты рыдаешь! Нормально всё с вами обоими будет. Никаких смертельных повреждений ни у кого из вас нет. Всё до свадьбы заживёт!

Олеся улыбнулась сквозь слёзы. Врач заставил её улечься обратно в постель, а Борису велел отправляться в свою палату. Но парень выпросил у него разрешение побыть ещё несколько минут рядом с девушкой.

– Ладно. Только чтобы без слёз, – строго сказал тот, но глаза его смеялись. – И быстро, она всё равно скоро уснёт.

Олеся пообещала, что будет держаться себя в руках. Только после этого доктор вышел из палаты, оставив их одних.

Борис снова умостился на краешке кровати и взял ладонь девушки в здоровую руку. Они смотрели друг на друга и не знали, как начать разговор. Появление врача немного привело их чувство. И теперь необходимо было выяснить подробности. Но вот беда, подробности эти были слишком странными и неправдоподобными.

– Мы с тобой встретились сегодня утром, ты предложил подвезти меня и Милу в Терновку, верно? – начала Олеся, чувствуя себя немножко сумасшедшей.

– Да, – кивнул Борис. – А потом мы попали в аварию.

– Так, с этим ясно. Я ударилась головой, потеряла сознание. Потом меня привезли в больницу, накололи обезболивающими, и я уснула. Что было с тобой?

– Я тоже был без сознания. Но очнулся в скорой. У меня перелом руки, – сказал парень.

– Ага. Ты меня до этого дня никогда не видел. А я тебя. Верно? Мы впервые встретились на остановке?

– Вроде всё правильно, – не слишком уверенно ответил он.

– Так почему же ты сказал врачу, что я твоя невеста?

– А ты почему признавалась мне в любви сейчас? Почему назвала Бориславом? Откуда тебе известно это имя?

Олеся, помедлив, ответила:

– Мне приснился странный сон. В нём были и ты, и Мила, и мать. Там было много всего странного: домовые, лешие и разные другие сказочные существа. Ты был моим возлюбленным – Бориславом.

Парень кивнул.

– Когда я был без сознания, я видел то же самое. Мне привиделось, что дочка лесной берегини отдала за меня жизнь.

– Но как это возможно? Я не понимаю, как это возможно! – воскликнула девушка.

– Понятия не имею. Я тебя никогда не целовал, в этом мире, во всяком случае. Но знаю вкус твоих губ. Я узнаю твой голос, звук твоего дыхания, когда ты спишь. Прикосновения рук.

– И я помню твои губы. Знаю, какие шелковистые волосы у тебя на затылке, если во время объятий запустить в них пальцы. А ещё твою привычку поднимать одну бровь, когда ты в хорошем настроении, и ухмыляться одной стороной рта, когда расстроен.

Молодые люди замолчали. Они не знали, как объяснить эти воспоминания. Но оба чувствовали одно – они должны быть вместе.

– Значит, мы с тобой встретились неслучайно. Перед смертью ты обещала, что вернёшься ко мне. И поклялась стать моей женой. Если я сохраню свою душу, – сказал Борис через некоторое время.

– Ты хотел убить Ярополка...

– И убил бы, только мысль о том, что я никогда больше тебя не увижу, остановила меня тогда.

– А что было потом? После моей смерти? – спросила Олеся.

Борис пожал плечами.

– Я не знаю. Это были последние видения, после которых я очнулся. Помню только безумную боль и отчаяние. А потом открываю глаза – и вот она, моя лесная красавица, лежит рядом со мной на каталке в машине скорой помощи. Ты не представляешь, какую суету я навёл, подумав, что ты снова умерла! Бедным врачам пришлось колоть мне успокоительное. Мне немного полегчало, только когда ты очнулась. Мы как раз приехали в больницу. Тебя увезли на обследование, меня на рентген, а потом в процедурный кабинет, накладывать гипс.