Страница 34 из 40
– Да. Их спрятали во времена войн древности, когда дворец осадили враги. Деньги и ценности схоронили в потайной комнате подземелья, вход в которое можно открыть только этим ключом. Но вот беда, в той войне погибли все, кто знал о местонахождении сокровищ. Оставшиеся в живых не смогли их отыскать. Шли годы, века, а богатства так и продолжали лежать, скрытые ото всех.
– Но если их нельзя отыскать, тогда зачем кому-то понадобился ключ? – спросила девушка.
– Ярополк уверен, что с ключом он найдет дверь, – ответил Борислав.
Олеся задумалась. Она вертела в руках медальон, разглядывая причудливые узоры и древние надписи.
– А как он оказался у тебя? – проговорила девушка.
– Царь отдал. Ещё в детстве повесил на шею, как бы признавая законным наследником. Ведь долгие годы затерянные драгоценности считались легендой. Их никто не искал, – сказал Борислав.
– Но что изменилось? Почему он вдруг понадобился? – продолжала недоумевать Олеся.
Парень пожал плечами.
– Этого я не знаю.
Вдруг из дальнего угла комнаты раздался хриплый голос:
– Я знаю!
Олеся вздрогнула и уставилась в то место, откуда шёл звук. Там стоял массивный деревянный шкаф, занимавший весь угол. Именно из-за пузатого шкафа на гнутых ножках и доносился голос.
Борислав выпустил девушку из объятий и встал на ноги. Олеся поступила так же. Всякий раз в присутствии посторонних она старалась вести себя так же, как и её любимый.
В эту секунду от шкафа отделилась тень. И на середину комнаты, как будто из ниоткуда, вышел человек. Он был высокий и статный с длинными серыми волосами и густой бородой до самого пояса. В его движениях, в походке, в уверенном взгляде серых глаз чудилось девушке что-то знакомое, неуловимо родное.
– Здравствуй, батюшка! – сказал Борислав и поклонился.
Олеся тоже склонилась в поклоне.
«Так это и есть отец Борислава? Вот уж никогда бы не подумала! Вельможа или воевода, а не домовой! Верно мне кикимора сказала. Такого домового может полюбить живая девушка», – подумала она.
– Здравствуй, Бориславушка! – ответил домовой. – Так ты жениться надумал?
– Надумал, батюшка. Прошу твоего родительского позволения, – сказал парень и снова поклонился.
Олеся тут же повторила его действия и поклонилась домовому. Тот внимательно посмотрел на неё. Вновь обернувшись к сыну, он сказал:
– Девушка хорошая! И видно сразу – непростая. Но я бы принял любой твой выбор. Тебе всегда будет моё одобрение и поддержка.
Борислав кивнул. Похоже, он ожидал услышать нечто подобное. Олеся вздохнула с облегчением. Она оробела в присутствии этого важного духа старинного замка и была рада, что он одобрил выбор сына.
– Скажи, батюшка, кто свалился с крыши? – спросил вдруг парень.
Домовой поднял вверх одну косматую седую бровь.
– Да вот, злодей какой-то, прыгал по крыше ночью. Да всё норовил в покои царского сына пробраться. Но не удержался на узком карнизе-то и грохнулся вниз с высоты.
– Так он ночью упал? А так бесшумно, что никто и не слыхал. Но почему его так поздно увидели, если он давно лежит? – удивился Борислав.
– Про то мне не ведомо. Царские слуги лежебоки, рано не встанут, во двор не выйдут. А увидели, сразу раскричались, расшумелись.
Олеся молчала. Она стояла, опустив голову. Девушка старалась лишний раз не встречаться взглядом с домовым. Уж слишком необычным и величественным он выглядел. Казалось, что именно этот потомок древних духов – главный во дворце, а вовсе не обжора-царь. Внезапно она вспомнила о том, что домовой задушил свою любимую. От этих мыслей она вся похолодела.
«А как упал этот человек с крыши? Уж не столкнул ли он его?» – подумала она.
Домовой почувствовал смущение девушки. Уставившись на неё своими ясными серыми глазами, он сказал:
– Ты не бойся меня. Я тебя не обижу. Борислав моё самое дорогое сокровище. А раз ты нужна ему, значит и мне дорога.
Олеся покраснела. Ей показалось, что домовой догадался, о чём она думала. Девушка быстро поклонилась ему и подошла поближе к своему жениху. Ей хотелось спрятаться за его спиной, но она усилием воли заставила себя этого не делать.
Борислав ободряюще улыбнулся ей и взял за руку. Он помолчал и вдруг встрепенулся:
– Батюшка! А что ты говорил про ключ? Что ты знаешь про это?
Домовой выпрямил спину и оглянулся.
– Слуги идут, чай пить будут звать, – сказал он и, сделав шаг к стене, исчез.
Олеся хотя уже видела, как подобное проделывал Борислав, невольно вздрогнула и попятилась.
Глава 25
В дверь сейчас же постучали.
– Царевич Борислав! Чай пить пожалуйте! – услышали они молодой женский голос.
– Идём! – крикнул он в ответ.
Вместе с Олесей они вышли из комнаты и последовали вниз, на первый этаж, где был накрыт стол к чаю.
В зале народу было немного, видимо чаепитие предполагалось для узкого круга. Пока что присутствовали только несколько вельмож. Царя и Ярополка не было.
Все собравшиеся расположились вдоль стен и тихонько переговаривались. Они поклонились вошедшему Бориславу, и тот ответил им тем же.
Парень стал в углу комнаты, Олеся пристроилась рядом. Она чувствовала себя не в своей тарелке, постоянно ощущая на себе любопытные взгляды. Ей казалось, что все смотрят только на неё и шепчутся только о ней.
В комнату вошёл Ярополк. Он также обменялся формальными поклонами с вельможами, в сторону Борислава царевич даже не взглянул. Остальные отметили это и поминающее переглянулись.
В комнате сразу повисло тягостное молчание. Вельможи не могли свободно разговаривать в присутствии царских сыновей. А сами царевичи ненавидели друг друга. Вынужденные находиться в одной комнате, они даже не пытались это скрывать. Напряжение, возникшее между ними, было так велико, что казалось, вот-вот полетят искры.
Наконец появился царь. Он шёл, круглый и вальяжный, в окружении стражи и слуг, готовых исполнить любое его приказание. Бросив приветствие собравшимся и благосклонно приняв их пожелания доброго ура и поклоны, он направился к приготовленному для него месту.
Пройдя совсем небольшое расстояние от своих покоев до зала, царь несколько запыхался и теперь, тяжело дыша, уселся на мягкое кресло возле стола. Все остальные начали располагаться вокруг.
На расписной скатерти стоял самовар и множество угощений. Тут были блины, пироги, ватрушки и другая сдоба. В деревянных плошках стояли мёд, варенье, молоко и сливки. Лежали тут и другие закуски, копчёности и соленья.
Чай пили долго. Ели много, а говорили мало. Царь иногда обращался то к одному, то к другому царевичу с ничего не значащим вопросом. Те отвечали и снова замолкали. Вельможи тоже предпочитали помалкивать и больше волновались о том, чтобы хорошенько подзакусить вместо того, чтобы болтать.
Олеся обратила внимание, что Ярополк бросал на отца неприязненные взгляды, полные ненависти и страха. Девушка решила, что царевич не любит его ещё больше, чем Борислава, с той только разницей, что царя он боялся.
«Как же плохо, как томно и страшно в этом дворце! Все кого-то боятся, кланяются и при этом друг друга ненавидят. Поскорее бы убраться отсюда», – думала она.
Об утреннем происшествии никто не заводил и речи. Все сидели чинно, отхлёбывали чай и делали вид, что ничего не произошло. Хотя на самом деле чувствовалось, что каждый был взволнован и не прочь узнать подробности случившегося. Но заговорить о смерти чужака в присутствии правителя никто не решался.
Наконец царь отпустил всех собравшихся, но велел остаться Бориславу. Подданные быстро поднялись с мест и сразу же потянулись к выходу.
Олеся же не тронулась с места. Она решила уйти только в том случае, если царь сам прикажет ей покинуть комнату. Но тот молчал и не обращал на девушку никакого внимания.
Ярополк сначала поднялся из-за стола, но, услышав, что Борислав остаётся, замешкался. Видимо его заинтересовало, о чём царь будет говорить с молодым человеком.