Оберег для царевича

От этого проявления нежности девушка разревелась ещё сильнее. Она повисла у него на шее и отчаянным усилием воли пыталась прекратить поток слёз, льющихся из глаз. Сердце её, наполненное благодарностью, колотилось с удвоенной силой.

В этот самый момент Олеся осознала, что любит Борислава. Это была та самая любовь, о которой она так много слышала. Пронзив её сердце, как молния, это чувство растеклось по телу горячей волной, заставляя трепетать каждую клеточку.

Только сейчас девушка поняла свою родную мать, ради близости с любимым расставшуюся с жизнью. Потому как теперь сама готова была идти на край света за Бориславом. В этот миг она, не задумываясь, отдала бы за него свою жизнь.

Все её планы уйти в лес разлетелись, как дым. Олеся поняла, что жить без этого странного человека она больше не сможет.

Глава 16

Олеся плакала, всё крепче прижимаясь к парню. И от прикосновения к его телу у неё возникли новые ощущения. От него пахло свежестью, чистотой и немного сеном. Волосы его, ещё влажные после купания, закрутились в тёмные завитки. Девушка с наслаждением вдыхала это запах, чувствуя сквозь одежду прикосновение крепких рук.

Подняв заплаканные глаза, она увидела, что Борислав смотрит на неё с сочувствием. В серых, как осенний туман, глазах застыло выражение боли, которое было ей уже знакомо. Рот его скривился в горькой усмешке.

– Ермолай! – снова крикнул Борислав.

Ему никто не ответил. Олеся, которая начала понемногу успокаиваться, всхлипывая, оглянулась, ища глазами старика. Ведь совсем недавно он крутился неподалеку. Деда нигде не было. Вера тоже куда-то скрылась.

– Куда он запропастился? – пробормотал парень.

– Да вот только видела его, – сказала Олеся.

Она вновь посмотрела в лицо Борислава. Ей захотелось стереть выражение страдания с этого ставшего самым дорогим для неё лица. Она подняла руку и кончиками пальцев провела по щеке и уголку рта молодого человека. Тот слабо улыбнулся и поймал губами её пальцы, прикасаясь к ним легким поцелуем. Девушка охнула и широко распахнула глаза. Каждая его ласка была ей неимоверно приятна.

Она вновь обняла его за шею двумя руками, погрузив свои пальцы в густые волосы молодого человека.

– Почему ты расстроен? – спросила она, опуская голову и прижимаясь щекой к его твердой груди.

– Не люблю, когда кого-то обижают незаслуженно, – ответил он.

Олеся вздохнула. Острая жалость вновь проснулась в её душе.

«Ему ли не знать что это такое. Вот уже кого не раз обижали. А теперь и убить пытаются», –подумала она.

Вместе с жалостью пришло и разочарование. Ведь в душе она ожидала услышать немного другое. Ей очень хотелось верить, что парень тоже влюблён, поэтому-то ему и невыносимы её страдания.

«Крестьянская дочка и сын царя. Какая уж тут любовь. Почему же он так настойчиво зовёт меня замуж?», – с горечью подумала она.

Сделав глубокий вздох, Олеся постаралась успокоиться. Она привыкла быть сильной, а теперь почему-то начинала рыдать по любому поводу. Решив завязывать с новой привычкой, она вытерла слёзы. Выпрямив спину и отстранившись от парня, Олеся провела рукой по своей одежде.

– Я надела платье твоей матушки, – робко сказала она.

Борислав сделал шаг назад и оглядел её. Девушка заметила, что взгляд его задержался на глубоком вырезе.

– По-моему платье слишком широкое для тебя.

– Ещё и короткое, – добавила девушка, выставляя вперёд ногу, обнаженную до лодыжки.

Борислав заулыбался во весь рот, уставившись на её ноги.

– Не знаю, мне нравится. Но в любом случае надо купить тебе новую одежду, – сказал он. – Пойдём в дом?

Олеся кивнула. Она всё ещё всхлипывала, но на душе у неё стало спокойно. Ведь какая разница, что думает мачеха, если теперь у неё есть человек, готовый о ней позаботиться?

Борислав протянул руку своей невесте, и та с радостью приняла его ладонь. Взявшись за руки, они поднялись по деревянным ступеням и вошли в распахнутую дверь.

Войдя в дом, они увидели, что Вера и Мила сидят на кухне. Сестра жалобно уставилась на молодую пару, а её мать наоборот отвернулась. Весь вид Веры выражал недовольство. Она не привыкла получать отпор, ругая Олесю, и теперь искренне считала себя оскорблённой.

Борислав вновь крикнул Ермолаю, но тот так и не отозвался.

– Куда он делся? – недоумевал парень.

На этот вопрос Олеся не могла ответить.

Борислав подошёл к столу и окинул женщину презрительным взглядом. Вера быстро встала и выскочила из комнаты. Обернувшись у входа, она с ненавистью посмотрела на молодого человека, но тот этого даже не заметил.

– Есть очень хочется. Что тут мой старик настряпал? – сказал парень, усаживаясь за стол.

Олеся принялась хлопотать рядом, наливая чай, подавая пироги и ватрушки. Она чувствовала себя как дома. Занимаясь уборкой, она заглянула в шкафы и кладовки и теперь прекрасно здесь ориентировалась. Привычная к работе на кухне, она ловко и быстро накрыла на стол, а потом уселась рядом с Бориславом, с видимым удовольствием наблюдая за тем, как он ест.

Мила осталась сидеть за столом. Она выглядела уставшей, хотя весь день просто просидела на лавке. Олеся же, убравшись во всём доме, чувствовала себя ещё более полной сил и энергии.

– Что мы будем делать Олеся? – спросила Мила у сестры через некоторое время.

– О чём ты? – вопросом на вопрос ответила та.

Мила поёжилась, кутаясь в свою кофту, и посмотрела на сестру несчастными глазами.

– Мы с мамой тут чужие. Она очень не хочет здесь оставаться.

Борислав хмыкнул, но промолчал. Вместо этого он взял ещё один пирожок и откусил от него большой кусок.

– Знаешь, Мила, а вот я чужая в городе. В этом чудесном доме мне так хорошо! Мне очень нравится Борислав. Я счастлива, что он готов взять меня в жёны. Сказать по правде, я ни за какие богатства не готова уйти отсюда.

Парень с любопытством взглянул на Олесю и счастливо заулыбался.

– Да, я вижу, что тебе здесь хорошо. Мне-то всё равно где жить, лишь бы меня не трогали. Хоть в нашей деревне, хоть в городе, да и здесь тоже хорошо. По правде сказать, этот дом самый богатый из тех, где мне приходилось бывать. Но мама…

Олеся посмотрела не сестру. Она поняла, что та что-то знает и хочет рассказать.

– Что мама? – спросила она.

– Я скажу… Ты хорошая, всегда заботилась о нас. Мама тоже хорошая, я не знаю, почему она так ведёт себя. – Мила опустила голову и медлила.

– Говори, раз начала, – поторопил её Борислав.

– Ты не верь ей, что денег у нас нет. Всё отцово наследство, оно у неё. И твое приданое тоже. Денег у матери достаточно и чтобы в город переехать, – опустив глаза, сказала девушка.

Олеся отрицательно замотала головой. Она не могла поверить в такое лукавство со стороны той, которую считала матерью. Ведь получается, она заставляла её работать в городе не от безысходности, чтобы свести концы с концами, а просто для того, чтобы помучить посильнее. Заставить страдать вдали от природы, от лесов и рек. И сейчас она настаивала на том, чтобы Олеся вновь искала работу, именно по этой причине.

– Но как же так! – воскликнула она.

– Да, это так. У неё в корзинке кошелёк с монетами припрятан. Я случайно узнала. Но она велела мне молчать, – продолжала Мила. – Ты её не слушай, когда она жаловаться начнёт. Она тебя ненавидит просто. Батюшку только побаивалась, вот и скрывала своё отношение. Помнишь, когда она Пересвета выгнала, отказавшись выдавать тебя за него? Ты тогда убежала куда-то, плакала. А она радовалась. Слишком хорош, говорит, для Олеськи.

Девушка покачала головой. Плакать она больше не стала. Но ей потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и успокоиться.

«Ну, раз так, то и говорить не о чем. Пусть живут, как хотят, а я останусь со своим любимым», – подумала она.

Борислав между тем доел и встал из-за стола. Он подал руку девушке, помогая встать с лавки. А потом потянул Олесю за собой на второй этаж.